Хэрри Грей - Однажды в Америке

Я с удивлением посмотрел на него.

— Из страховой компании, — добавил он.

— Черт возьми! — воскликнул я и пристально вгляделся в него.

Да, это действительно был Джон, наводчик из страховой компании, с которым мы имели дело много лет тому назад. Вместо того чтобы постареть, он, похоже. даже помолодел. И его жена тоже. Теперь ее я вспомнил. Это та самая мазохистка. Тогда она выглядела совсем заморенной. Я повнимательней пригляделся к ее лицу. Ага, накладные ресницы и, похоже, пластическая операция носа. Плюс, по всей видимости, много времени в салонах красоты, и еще румяна и толстый слой помады. Да, и она перестала носить очки. И тем не менее она выглядела совсем неплохо. Честно говоря, она выглядела очень даже лакомым кусочком.

— Вы оба сильно изменились, — сказал я. — Вы выглядите замечательно, просто замечательно. В чем ваш секрет?

— Отдых. Полный отдых, — ответил Джон, — и изобилие солнечного света. Флорида, как ты правильно угадал.

— Ушел в отставку? — спросил я.

— Что-то вроде этого, — ответил он.

— Должно быть, заработал состояние на рынке ценных бумаг? — высказал предположение я.

— Нет, — ответила она. — Один из друзей Джона ушел в лучщий мир, а перед этим застраховался в мою пользу.

— Ты очаровываешь людей настолько, что они бросаются со скалы или выкидывают что-нибудь подобное? — рассмеялся я. — А я-то думал, что ты исполнительница блюзов, ищущая работу.

Она рассмеялась вместе со мной, но Джону мое замечание, похоже, не понравилось. Он бросил на меня холодный взгляд. Ну и урод. Я вспомнил, как когда-то хотел перерезать ему горло.

— Джон, дружище, — поддразнил я этого урода, — а ты не против, что твоя жена знакомится с другими мужчинами?

Мне было интересно, как работают мозги этого рогоносца.

— А почему я должен возражать, если ей это нравится? Я люблю ее, — спокойно ответил он.

— Конечно, Джон не возражает. — Она с улыбкой посмотрела на мужа. — Правда ведь, дорогой?

— Конечно, дорогая. — Он похлопал ее по руке. — Развлекайся как тебе угодно.

— Видишь, дорогой? — сказала она мне. — Кроме того, я все ему потом рассказываю. Ему нравится слушать об этом во всех подробностях.

Она поцеловала его. Я вспомнил, как я целовал ее во время танца, и меня едва не вывернуло. Я продолжил свои изыскания.

— А ты не возражаешь, когда твоя жена занимается сексом с другими мужчинами, а, Джон?

— Вовсе нет, — с гордостью ответил этот полоумный. — Я вовсе не смотрю на это, как провинциал. — И он с видом превосходства улыбнулся мне. — Ты думаешь, что любовь — это секс? Секс не имеет ничего общего с любовью. Я получаю удовольствие от всего, что делает и от чего получает удовольствие Бетти. Ты можешь понять такое?

— Да, это что-то новенькое! — со смехом ответил я.

— Боюсь, что ты просто не можешь понять сути по-настоящему глубокого чувства. Но я попробую объяснить тебе, что значит для меня любить мою жену. К примеру, она требует норковую шубу. Я покупаю ее для Бетти, потому что она ее очень хочет и ей доставляет удовольствие ходить в такой шубе. Сам я ее не ношу. Но мне доставляет удовольствие, что эта шуба доставляет удовольствие ей, потому что я люблю ее, очень сильно люблю. Понятно? — Он посмотрел на меня с дурацкой улыбкой и продолжил: — Совсем не важно, от чего она получает удовольствие. Если она получает удовольствие, то я тоже получаю удовольствие оттого, что она получает удовольствие. Ты еще не запутался?

Я пожал плечами. Я маленько ошалел, пытаясь следовать за логикой этого парня. Бетти потрепала меня по руке.

— Я испытываю то же самое по отношению к Джону. Так же, как он описал, — произнесла она.

— Ну вот, — продолжил Джон. — Если ей нравится иметь отношения с каким-нибудь славным, достойным человеком вроде тебя, я не возражаю, чтобы она этим занималась, поскольку ей этого хочется. Если это доставляет ей удовольствие, я тоже получаю удовольствие. В некотором роде это то же самое, как получать удовольствие оттого, что ей нравится норковая шуба.

— Но мужчины — это не норковая шуба, — растерянно возразил я.

— Впрочем, иногда женщина судит о мужчине по его способности одеть ее в шубу.

Бетти презрительно усмехнулась:

— И таких женщин большинство. Их мужья олицетворяются для них только с норковыми шубами. Эти женщины — просто пустышки. У них нет ни чувства собственного достоинства, ни понятия, что такое настоящая любовь.

Я уставился на нее. Она действительно имела в виду то, что сказала. Она была совершенно серьезна. Я рассмеялся.

— Ладно, я думаю, что у каждого свое определение чувства собственного достоинства. Думаю, что мои представления о достоинстве покажутся возмутительными для большинства людей.

— Ох, мой сладенький, давай перестанем обсуждать то, что ничего не значит, — произнесла Бетти, передвинула свой стул ближе к моему и погладила меня по ляжке. — Почему бы тебе сегодня вечером не прийти к нам в номер? Не пожалеешь.

Ее откровенно похабная улыбка обещала все, что вообще только можно было вообразить.

— А как насчет друга мужа Джона? — спросил я.

— О, его не будет дома. Правда ведь, дорогой?

— Да, дорогая, у меня свидание.

— С этой прелестной блондиночкой, да, дорогой? — поддразнила Бетти.

— Да, с той милой маленькой девчушкой, — ответил Джон.

Макс подошел к нашему столику и с удивлением посмотрел на меня. Я махнул ему рукой и спросил:

— Помнишь этих людей, Макс?

Джон вскочил со стула с протянутой рукой.

— Как дела, Макс? — воскликнул он. Недоумевающе глядя на него, Макс пожал протянутую руку.

— Ты не помнишь нас с Бетти? — спросил Джон. Улыбка узнавания появилась на лице Макса.

— А, да, — сказал он. — Как поживаешь, Джон? А ты, Бетти?

Бетти вскочила со стула и смачно поцеловала Макса в губы.

— Дорогуша! — воскликнула она. — Я сразу не узнал вас, — сказал Макс. — Вы просто превосходно выглядите. Что вы здесь делаете?

— О, мы провели кое-какое расследование, и нам сказали, что мы можем найти тебя в этом заведении.

— Прекрасно, — ответил Макс, — я рад, что вам это удалось.

Джон предложил Максу свой стул. Бетти отодвинулась от меня и почти залезла к Максу на колени. Она сидела, одной рукой обнимая его за шею и поглаживая другой по бедру.

— М-м-м, какой красивый здоровяк! — произнесла она, целуя Макса в щеку. — Я люблю тебя.

Я гоготнул и спросил:

— И как много здоровяков ты можешь полюбить за один вечер, Бетти?

Макс бросил на меня недовольный взгляд. Я удивился и пожал плечами: дескать, мне, в общем-то, наплевать. Макс обратился к Джону:

— Столько лет не встречались. Как у тебя дела?

Джон рассказал ему про своего друга, который оставил Бетти наследство, об их путешествии по Европе и отдыхе во Флориде.

— Мы потратили почти все деньги, — грустно улыбнулся он. — Но я снова возвращаюсь на работу и… — Он подался к Максу и прошептал: — У меня есть кое-что по-настоящему большое, огромное. Все уже подготовлено.

Я попытался перехватить взгляд Макса, но не смог. Бетти полностью завладела его вниманием. Она что-то шептала ему, время от времени засовывая язык прямо в его ухо.

— Мы потратили на поиски вас несколько недель, — добавил Джон.

— Мы слишком заняты другими делами, — ответил я. — А в данный момент у нас запланирован небольшой отпуск во Флориде. Примерно на месячишко.

— Вначале дело, удовольствия потом, Башка! — рявкнул Макс.

Я был удивлен его тоном. Похоже, так на него действовала эта стерва Бетти. Джон начал шепотом сообщать детали возможного дела. Дважды в неделю двести тысяч долларов зарплаты, которые их фирма страхует и знает все об их перемещении. Я подумал о Еве и о том, что это помешает нам провести отпуск вместе. Это дело выглядело вполне стоящим. Сумма была весьма крупной, но на кой черт она нужна нам? Деньги ради денег давно уже не значили для нас почти ничего. Меня раздражало даже то, что Макс просто выслушивает предложение Джона. Эти двое, эта парочка, имели явные заскоки. Нельзя было надеяться на то, что они не заложат нас либо добровольно, либо под давлением. Они были парочкой со странностями во всех смыслах этого слова. Да, когда-то давно мы провернули дело с помощью двух этих иуд, но сейчас… Да пошли они к черту!

Макс внимательно слушал Джона и одобрительно кивал. Какого черта! Где его здравомыслие? Я вышел из себя и злобно выпалил:

— Слушай, Джон, кончай это обсуждать! Нам неинтересно. Мы не будем заниматься этим делом, мы слишком заняты. Кроме того, мы уезжаем в отпуск.

Лицо Макса побагровело.

— С каких это пор ты принимаешь окончательное решение? Какого черта ты выступаешь? — Он перегнулся через Бетти и вызывающе поглядел на меня. Я ошалел, не ожидая такой реакции с его стороны. — Ты что-то стал слишком задаваться, Башка. То, что время от времени тебе в голову приходят какие-то хорошие мысли и я иногда их выслушиваю, вовсе не означает, что твои слова имеют решающее значение.