Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона
— То, что ты написал об исчезновении Харриет, писалось до того, как тебе пришло в голову, что мы ищем серийного убийцу? — спросила она.
— Верно. Я записывал то, что казалось существенным, вопросы, которые я хотел задать Хенрику Вангеру, и тому подобное. Ты наверняка заметила, что делалось это довольно бессистемно. Вплоть до настоящего времени я, по сути дела, просто двигался в потемках наугад, пытаясь написать некую историю — главу для биографии Хенрика Вангера.
— А теперь?
— Раньше все внимание исследователей было сосредоточено на острове и происходивших там событиях. Теперь же я убежден, что история началась в Хедестаде, несколькими часами раньше. Это позволяет взглянуть на все дело совершенно под другим углом.
Лисбет кивнула и немного поразмыслила.
— Это ты здорово сообразил насчет тех снимков, — сказала она.
Микаэль удивленно поднял брови. Лисбет Саландер производила впечатление человека, от которого не очень-то дождешься похвалы, и Микаэль почувствовал себя польщенным. С другой стороны, для журналиста он действительно достиг в этом деле небывалых успехов.
— Теперь твоя очередь добавлять детали, — продолжала она. — Чем кончилась история с тем снимком, за которым ты охотился в Нуршё?
— Ты хочешь сказать, что не посмотрела снимки в моем компьютере?
— Я не успела. Мне больше хотелось прочесть, как ты рассуждал и к каким пришел выводам.
Микаэль вздохнул, запустил ноутбук и открыл папку с фотографиями.
— Любопытное дело. В отношении конкретной цели поисков посещение Нуршё оказалось успешным, но результат меня полностью разочаровал. Иными словами, ту фотографию я нашел, но толку от нее мало. Та женщина, Милдред Берггрен, аккуратно вклеивала в альбом и хранила все до единой отпускные фотографии. Среди них была и эта, снятая на дешевой цветной пленке. За тридцать семь лет фотография порядком выцвела и местами сильно пожелтела, но у Милдред в коробке из-под туфель сохранились негативы. Она отдала мне их, чтобы я отсканировал все негативы из Хедестада. Вот то, что увидела Харриет.
Он кликнул на фотографию с номером документа (Наrriet/bd-19.esp).
Лисбет поняла его разочарование. Она увидела снятую широким объективом немного нечеткую фотографию, на которой были изображены клоуны на детском празднике. На заднем плане просматривался угол магазина мужской модной одежды Сундстрёма. На тротуаре, тоже в отдалении, стояли человек десять, в просвете между клоунами и капотом следующего грузовика.
— Я считаю, что она смотрела вот на этого человека. Во-первых, потому, что пытался выяснить, на что она смотрит, при помощи триангуляции, руководствуясь углом поворота ее лица — я точно зарисовал этот перекресток, — а во-вторых, потому, что только этот человек, похоже, смотрит прямо в объектив, то есть на Харриет.
Лисбет увидела нечеткую фигуру человека, стоящего чуть позади зрителей, возле самого угла поперечной улицы. Одет он был в темную стеганую куртку с красными вставками на плечах и темные брюки, возможно, джинсы. Микаэль увеличил фотографию так, что верхняя часть фигуры заполнила весь экран. Изображение сразу расплылось еще больше.
— Это мужчина. Примерно метр восемьдесят ростом, обычного телосложения. У него средней длины русые волосы, бороды нет. Различить черты лица невозможно, равно как и прикинуть возраст — может быть от подросткового до среднего.
— С фотографией можно поработать…
— Я пробовал и даже посылал ее Кристеру Мальму из «Миллениума», а он в этом деле непревзойденный мастер.
Микаэль кликнул на другую фотографию.
— Это самый лучший вариант из тех, что удалось получить. Просто слишком плохой аппарат и слишком дальнее расстояние.
— Ты этот снимок кому-нибудь показывал? Народ может узнать осанку…
— Я показывал снимок Дирку Фруде. Он представления не имеет, кто это может быть.
— Дирк Фруде, наверное, не самый наблюдательный человек в Хедестаде.
— Да, но я работаю на него и Хенрика Вангера. Я хочу сперва показать снимок Хенрику, а потом уже идти дальше.
— Он может быть просто случайным человеком.
— Не исключено. Однако похоже, что именно он произвел на Харриет такое сильное впечатление.
В течение следующей недели Микаэль с Лисбет Саландер занимались делом Харриет практически все свободное от сна время. Лисбет продолжала читать материалы расследования и забрасывать Микаэля вопросами, на которые тот пытался отвечать. Требовалась одна правда, и любой уклончивый ответ или неясность приводили к продолжительному обсуждению. Целый день они убили на то, что изучали передвижения всех действующих лиц во время аварии на мосту.
Постепенно Микаэль открывал в натуре Лисбет все больше и больше удивительного. Всего лишь пролистывая материалы расследования, она в каждом эпизоде выхватывала самые сомнительные и не согласующиеся между собой детали.
Во второй половине дня, когда жара в саду становилась невыносимой, они делали перерыв. Несколько раз ходили купаться в канале или прогуливались до террасы «Кафе Сусанны». Сусанна вдруг стала обращаться с Микаэлем подчеркнуто холодно, вероятно, по причине того, что у него в доме поселилась Лисбет. Девушка выглядела намного моложе своих лет, и в глазах Сусанны он, похоже, превратился в типа, которого тянет к несовершеннолетним. Приятного в этом было мало.
Каждый вечер Микаэль совершал пробежки. Когда он, запыхавшись, возвращался домой, Лисбет воздерживалась от комментариев, но беготня по бездорожью явно не соответствовала ее представлениям о летних удовольствиях.
— Мне сорок с хвостиком, — объяснил ей Микаэль. — Чтобы моя талия не расползлась до жутких размеров, я должен двигаться.
— Угу.
— Ты никогда не тренируешься?
— Иногда боксирую.
— Боксируешь?
— Да, ну, знаешь, в перчатках.
Микаэль пошел в душ и попытался представить себе Лисбет на боксерском ринге. Она вполне могла над ним и подтрунивать, и это стоило уточнить.
— В каком весе ты боксируешь?
— Ни в каком. Просто иногда разминаюсь с парнями в боксерском клубе.
«Почему-то меня это не удивляет», — подумал Микаэль.
Однако он отметил, что она все-таки рассказала о себе хоть что-то. Ему по-прежнему оставались неизвестными основные факты ее биографии: как получилось, что она стала работать у Арманского, какое у нее образование или чем занимаются ее родители. Как только Микаэль пытался задавать ей вопросы о личной жизни, она сразу закрывалась, как ракушка, и отвечала односложно или попросту игнорировала его.
Однажды днем Лисбет Саландер вдруг отложила папку и взглянула на Микаэля, нахмурив брови:
— Что тебе известно об Отто Фальке? О пасторе?
— Почти ничего. Теперь здесь пастор — женщина. В начале года я несколько раз встречался с ней в церкви, и она рассказала, что Фальк еще жив, но живет в пансионате гериатрического центра, в Хедестаде. У него болезнь Альцгеймера.
— Откуда он взялся?
— Он сам родом из Хедестада, потом учился в Уппсале, а примерно в тридцатилетнем возрасте вернулся домой.
— Он не был женат. И Харриет с ним общалась.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я просто отметила, что полицейский, этот Морелль, допрашивал его довольно мягко.
— В шестидесятые годы пасторы все еще занимали совершенно другое положение в обществе. То, что он жил на острове, так сказать, рядом с власть имущими, было вполне естественным.
— Меня интересует, насколько тщательно полиция обыскивала пасторскую усадьбу. На снимках видно, что там был большой деревянный дом, и наверняка имелось много мест, где можно было ненадолго спрятать тело.
— Верно. Однако ничто в материале не указывает на связь пастора с серийными убийствами или с исчезновением Харриет.
— Как раз напротив, — возразила Лисбет Саландер, подарив Микаэлю кривую улыбку. — Во-первых, он пастор, а у пасторов к Библии особое отношение. Во-вторых, он был последним человеком, который видел Харриет и разговаривал с ней.
— Но он ведь сразу же направился к месту аварии и оставался там в течение нескольких часов. Он виден на множестве снимков, особенно в то время, когда, вероятно, исчезла Харриет.
— А-а, я могу разрушить его алиби. Но вообще-то мне сейчас подумалось о другом. Тут речь идет о садисте, убивающем женщин.
— И что из этого?
— Я была… у меня весной образовалось немного свободного времени, и я кое-что почитала о садистах, в совершенно другой связи. Мне, в частности, попалось руководство, выпущенное ФБР, где утверждается, что подавляющее большинство пойманных серийных убийц происходят из проблемных семей и что они еще в детстве любили издеваться над животными. В Америке многие серийные убийцы были к тому же пойманы при поджогах.
