Мэтью Перл - Дантов клуб. Полная версия: Архив «Дантова клуба»
Рей таращился на него долгих три секунды — благоразумно, однако бдительно. Его самого удивляло, с какой жадностью он рассматривает всякую черточку этого лица.
— Патрульный Николас Рей? Неужто вы? — Вглядевшись в напряженную физиономию Рэя, губернатор Эндрю церемонно протянул ему руку. — Мне и не сказали, что вы также будете!
— Я вообще-то не собирался, губернатор. Но боюсь, мне придется перед вами извиниться.
С этими словами патрульный ретировался в толпу солдат; губернатор же — тот самый, что назначил Рея в Бостонскую полицию, — ошеломленно застыл, не веря своим глазам.
Человек, на которого в этом обществе, кажется, и вовсе не обращали внимания, был последовательно замечен всеми членами Дантова клуба и одним своим нежданным присутствием повыбивал у них из голов все прочие мысли. Друзья испепеляли его коллективным взором. Мог ли капитан, столь обычный с виду и неотличимый от смертных, пленить Финеаса Дженнисона, а после порубить его на куски? Сильное задумчивое лицо ничем особым не выделялось, равно как черная фетровая шляпа и однобортный парадный мундир. Неужто он? Переводчик-самоучка, что, обратив в деяния Дантово слово, раз за разом наносил поражения Дантову клубу?
Извинившись перед поклонниками, Холмс поспешил к Лоуэллу.
— Этот человек… — зашептал доктор: его переполняла ужасающая убежденность, что все идет не так.
— Я знаю, — так же шепотом отвечал Лоуэлл. — Рей его видал.
— Может, свести их с Грином? — предложил Холмс. — Что-то в нем не то. Он не похож…
— Смотрите! — перебил его Лоуэлл.
В тот миг капитан Блайт узрел праздношатавшегося Грина. Широкие солдатские ноздри раздулись от любопытства. Грин же самозабвенно бродил среди картин и скульптур, точно на воскресном вернисаже. Поразглядывав секунду старика, Блайт медленно и неуверенно шагнул в его сторону.
Рей также подошел поближе, однако, обернувшись, дабы проверить, там ли еще Блайт, вдруг увидал, что Грин беседует с собирателем книг, а капитан исчезает в дверях.
— Держи! — закричал Лоуэлл. — Уходит!
Воздух был чересчур тих для облаков и снегопада. На широко распахнутом небе красовалась половинка луны, очерченная столь ровно, что можно было подумать, ее отсекли свеженаточенным клинком.
В Бостон-Коммон Рей увидал фигуру в военном мундире. Блайт ковылял прочь, опираясь на палку слоновой кости.
— Капитан! — окликнул Рей.
Поворотившись, Декстер Блайт вперил в ходатая тяжелый прищуренный взгляд.
— Капитан Блайт.
— Кто вы, черт побери? — Голос гудел глубоко и властно.
— Николас Рей. Мне необходимо с вами поговорить. — Рей достал полицейскую бляху. — Всего минуту.
Уперев палку в лед, Блайт метнулся вперед быстрее, нежели Рэю представлялось возможным.
— Нечего мне вам сказать!
Рей ухватил его за руку.
— Только попробуй меня арестовать, сука, я твои кишки по Лягушачьему пруду раскидаю! — взревел Блайт.
Рей все более опасался, что они совершают страшную ошибку. Столь нерасчетливый гнев и неуправляемые чувства выдавали человека напуганного, но не храбреца — не того, кого они искали. Оглядываясь на Капитолий, по ступеням которого со светящимися надеждой лицами сбегали члены Дантова клуба, Рей видел также лица иных бостонцев — тех, кто заставил его включиться в преследование. Шеф Куртц — всякая новая смерть сокращала его срок на посту защитника города, что с такой готовностью принимал всех, желавших звать его своим домом. Эдна Хили — неясное лицо в тусклом свете спальни — она вбирает в горсть собственную плоть, надеясь хоть чем-то наполнить руки. Ризничий Грегг и Грифоне Лонца — две других жертвы не самого убийцы, но несокрушимого ужаса, порожденного его злодеяниями.
Рей крепче вцепился в вырывавшегося Блайта и встретился взором с широко распахнутыми внимательными глазами доктора Холмса — тот со всей очевидностью разделял сомнения Рея. Патрульный благодарил Бога, что у них еще есть время.
Наконец-то. Огастес Маннинг застонал в голос, отвечая на звонок и впуская гостя.
— Не желаете ли в библиотеку?
Плини Мид самонадеянно расположился на самом удобном месте — посередине обитого молескином канапе.
— Благодарю, что согласились встретиться со мной в столь поздний час, мистер Мид, вдали от стен Колледжа, — сказал Маннинг.
— Да, извиняюсь за опоздание. В записке вашего секретаря говорилось, что дело касается профессора Лоуэлла. Дантов курс?
Маннинг провел рукой по голой ложбине меж двух всклокоченных гребней седых волос:
— Совершенно верно, мистер Мид. Прошу, скажите, вы говорили о том с мистером Кэмпом?
— Вроде да, — отвечал Мид. — Часа два проболтали. Все выведывал про Данте. Сказал, это для вас.
— Так и есть. Однако он не изъявляет желания со мною встречаться. И мне странно, отчего.
Мид сморщил нос:
— Откуда ж мне знать про ваши дела, сэр?
— Конечно, сын мой, конечно. И все ж я надеялся, что вы поможете мне кое в чем разобраться. Недурно бы сопоставить наши познания и уяснить, чем вызвана столь резкая перемена в его поведении.
Мид тупо смотрел перед собой, явно расстроенный: аудиенция, похоже, не принесет ему ни пользы, ни радости. На каминной полке стоял ящик с курительными трубками. Мида слегка развеселила идея покурить у камина члена Гарвардской Корпорации.
— Отлично выглядят, доктор Маннинг.
Маннинг радушно кивнул и принялся набивать гостю трубку.
— Раз уж мы не в университете, можно курить открыто. И открыто говорить — слова наши пусть исходят столь же свободно, сколь и дым. В недавнее время случились странные события, мистер Мид, на каковые хотелось бы пролить свет. Являлся полицейский: сперва спрашивал о вашем Дантовом курсе, но вскоре умолк — точно изначально желал сообщить нечто важное, однако после изменил своему намерению.
Мид прикрыл глаза и с наслаждением выдохнул дым. Огастесу Маннингу было не занимать терпения.
— Известно ли вам, мистер Мид, что в последнее время ваши учебные результаты весьма катастрофично снизились?
Мид резко выпрямился — школьник, готовый к порке.
— Сэр, доктор Маннинг, поверьте, это ни в коей мере не… Маннинг перебил:
— Знаю, мой дорогой мальчик. Знаю, как это вышло. Курс профессора Лоуэлла в минувшем семестре — вот что тому виной. В своих выпусках ваши братья числились первыми учениками. Я прав?
Ощетинившись гневом и унижением, студент глядел в сторону.
— Пожалуй, мы смогли бы несколько улучшить вашу позицию в классе, дабы вы сравнялись с прочими, кем столь гордится ваше семейство.
Изумрудные глаза Мида тут же ожили:
— Правда, сэр?
— Пожалуй, я тоже закурю. — Маннинг усмехнулся и, потянувшись в кресле, принялся исследовать свои превосходные трубки.
Плини Мид лихорадочно раздумывал, что же вынудило Маннинга к столь щедрому предложению. Минуту за минутой вспоминал он беседу с Саймоном Кэмпом. Пинкертоновский детектив собирал все дурное о Данте, намереваясь доложить о том доктору Маннингу и Корпорации, дабы те укрепили свою позицию против реформации и учреждения новых учебных курсов. В другой раз Кэмп был заинтересован вне всякой меры мнением о том его самого. Но откуда Миду знать, что на уме у частного детектива? И какая такая нужда заставила бостонского полицейского выспрашивать о Данте? Мид размышлял о недавних больших событиях, об окутавших город страхе, о злодеяниях. Кэмпа более всего вроде бы заинтересовало воздаяние Святоскупцам, когда Мид упомянул об оном в длинном списке примеров. Он вспомнил, сколь много слухов сопровождало смерть Элиши Тальбота, — поговаривали, хоть и расходясь в деталях, о сожженных ногах священника. О ногах священника. А несчастный судья Хили, коего нашли голым и покрытым…
Черт побери их всех! Дженнисон также! Неужто возможно? И ежели Лоуэлл обо всем знает, не тем ли объясняется столь нежданная отмена Дантовых семинаров безо всяких толковых объяснений? И не навел ли, сам того не желая, Мид в точности на такую догадку Саймона Кэмпа? И не скрыл ли Лоуэлл свое знание от Колледжа и от города? Да его ж за это попросту уничтожат! Будь они все прокляты! Мид вскочил на ноги:
— Доктор Маннинг, доктор Маннинг!
Маннинг успел зажечь спичку, однако отвел ее в сторону и вдруг понизил голос до шепота:
— Вы ничего не слыхали?
Мид затих, потом покачал головой:
— Миссис Маннинг, сэр?
Маннинг приставил ко рту длинный скрюченный палец. Выскользнул из гостиной в коридор. Мгновение спустя он воротился к гостю.
— Почудилось. — Он взглянул Миду прямо в глаза. — Я лишь хочу удостовериться, что беседа останется меж нами. В глубине души я убежден: вы сообщите мне о чем-то важном, мистер Мид.
