Замок - Гурвич Владимир Моисеевич
— Заблудшая душа — это душа, которая сбилась с истинного пути, призрачное приняла за реальное, ложное за истинное. Это крайне плохо для человека, в этом случае ему угрожает большая опасность, вплоть до гибели его или его близких. Теперь вы понимаете, о чем я?
Реакция Андрея на его слова оказалась неожиданной для Николая. Он зло посмотрел на него.
— А иди-ка ты, монашек, отсюда подальше. Без тебя тошно. — Андрей выругался и резко встал, намереваясь уйти.
— Не уходите, Андрей, не совершайте роковой ошибки, — попытался остановить его Николай.
— И что за ошибка? — Неожиданно Андрей сел снова.
— Упорствуя в своем нежелании ничего изменить, вы только приближаете себя к гибели. Умоляю, примите мои слова в серьез. У меня по отношению к вам нет никакого корыстного интереса, мною движет лишь желание вам помочь.
— Хотите помочь? — задумчиво переспросил Андрей.
— Именно так.
— А дай тогда бабла.
— Вы про деньги?
— Про что же еще. Что вам жалко, я же знаю, вы богатенький буратино.
— Вы заблуждаетесь, Андрей, — покачал головой Николай. — Действительно, не так давно у меня было достаточно денег, можно даже сказать, что много. Но когда я принял решение о постриге, то пожертвовал все свои сбережения монастырю. И сейчас у меня нет ничего. Я самый настоящий нищий.
— Заливаете. Вам просто жалко, — не поверил Андрей.
— Я вас не обманываю. С некоторых пор я говорю только одну правду.
— А на черт тогда ты мне нужен. О чем с тобой базарить.
— Я же сказал — о вашей заблудшей душе.
— Ну, хорошо, говори, а я послушаю. — Андрей достал очередную сигарету и закурил. — Все равно нечем больше заняться.
— Я уже сказал: если не одумаетесь, вас ждет большое несчастье. Подумайте о своей матери, каково ей будет, если она вас потеряет.
— Переживет с твоим папашей. Ей нет до меня дела.
— Это не так. Ваша мать — замечательный человек, и она переживает за вас.
— Откуда тебе про то известно?
— Я же не слепой, я вижу.
— Я, между прочим, тоже не слепой, но что-то ничего такого не вижу. Это как объяснить?
— Это заблудшая душа застилает вам глаза.
— Слушай, монашек, а ты другие слова знаешь?
Николай грустно покачал головой.
— Я слышу, как твоими устами вещает дьявол.
— Да ты головой тронулся. Впрочем, я заметил, вся ваша семейка ненормальная.
— Возможно, — согласился Николай. — Но это не отменяет тот факт, что твоя заблудшая душа приведет тебя к погибели. Или твоих близких. Она просто так от человека не отстает.
— Ну, хорошо, что же мне делать, чтобы все исправить?
— В первую очередь молиться. Для этого случая есть специальная молитва.
— Да ну! — деланно удивился Андрей. — И можешь почесть?
— Могу. Господи! Не презри меня, раба лукавого и грешного, помилуй меня, Владыка, Искупитель и Учитель! Открой мне, рабу Твоему, тайну тайн, что означает познание Бога и человека!? Слово Твое в Писании призывает к этому, отцы говорят об этом, молитвы зовут к этому. Но что это, Господи?!
Почему дерзаю Тебя просить открыть тайну эту? Так как тайна эта откроет мне путь ко спасению моему и даст исполнить волю Твою!
Прося, чтобы открыл мне тайну эту, открою Тебе тайну свою, но которую Ты знаешь даже лучше меня. Но я скажу ее — не так Тебе, как себе. Когда жил я без Тебя, Господи, то познавал мир видимый, и все было понятно мне. Не знал Тебя, а знал мир и законы его, знал желания свои и мысли свои. Я собрал все это до того, как услышал Глас твой, который звучал всегда, призывая меня, но по забвению и неведению своему я не обращал внимания на него.
Николай остановился, заметив, что Андрей не слушает его.
— Это все? — спросил Андрей.
— Нет, это довольно длинная молитва.
— И как ты ее только зазубрил? И не лень было тебе?
— Она сама вошла в мою память.
— Надо же, как удобно, — ухмыльнулся Андрей. — Мне бы так перед экзаменами. А на этот счет нет специальной молитвы?
— Нет.
— Жаль. Нужных молитв как всегда не хватает. Что-нибудь еще скажешь, монашек?
— Помни, грех всегда нуждается в оправдании. Этим он и силен и долговечен. Согрешил, оправдался и дальше пошел грешить. Заблудшей душе только это и надо, только этого она и ждет. Не подкармливай ее такой пищей, она лишь будет разбухать и усиливаться пока окончательно не одолеет тебя.
— Ладно, спасибо за лекцию. Но что-то мне это надоело слушать. Пойду на озеро, искупаюсь.
Андрей встал и быстро, не оборачиваясь, стал уходить. Николай смотрел ему вслед. Нарастающее ощущение надвигающего несчастья охватило его. Но как предотвратить это бедствие, он не представлял.
106
Майя стояла перед зеркалом в новом костюме и рассматривала себя. Лагунов замер у двери, в этом наряде молодая женщина выглядела очень эффектно.
— Я тебя еще не видел в этом костюме, — сказал он.
— Конечно, не видел, я его берегла для сегодняшнего дня. И как он тебе?
— Супер! — оценил Лагунов.
— Вот и я так думаю, — согласилась Майя. Она оторвалась от своего изображения в зеркале и повернула голову в сторону журналиста. — Чего ты зашел?
— Просто. А что нельзя?
— Твоя литовка не захотела с тобой долго разговаривать. Я ее понимаю, она любит вести длительные беседы только с папой.
— Опять за свое.
Майя пожала плечами.
— Да, нет, это твое дело, говори с кем хочешь, пока нет других обязанностей.
— Это ты про что? — насторожился Лагунов.
— Например, когда станешь папой, будет не до того.
— Папой, — удивился Лагунов. — Это с какого бодуна?
Майя громко хмыкнула.
— Ты за эти дни выпустил в меня столько спермы, что будет странно, если я не понесу.
— Ты это о чем, ты же уверяла, что предохраняешься.
— Уверяла, но не предохранялась. Мне вдруг захотелось ребеночка. Естественное желание для женщины. Ты не находишь?
— Но мы так не договаривались. Ты меня обманула.
— Обычная женская уловка. Хочешь мальчика или девочку?
— Мне хочется тебя ударить, — мрачно произнес Лагунов.
— Хочется, ударь, но так, чтобы не повредить ребенку. Хотя ему сейчас трудно повредить. Так что пока можешь бить даже сильно.
— Черт! — выругался Лагунов. — Ты ведешь себя, как стерва. Почему я? Мало ли доноров, только свистни.
— Я свистнула, ты прибежал и сначала стал донором, потом будешь отцом. А что тебя не устраивает? Иметь ребенка — что может быть лучше.
— Я пока не собирался и уж тем более от тебя.
— Папа говорит: если в мире не будут все время случаться неожиданностей, жизнь остановиться.
— У твоего папы есть афоризмы на все случаи жизни.
— А разве плохо иметь такого тестя. Подумай: если тебя не привлекаю я, то может привлечь мой отец.
— У меня создалось стойкое впечатление, что от вашей семейки лучше держаться подальше.
— Возможно, это и так, — пожала плечами Майя. — Я иногда сама стараюсь так поступать. Но что об этом говорить, раз ты скоро войдешь в нашу семью, как отец моего ребенка.
— Если ты забеременеешь, сделаешь аборт.
— Ни за что! Я сестра будущего монаха, а церковь категорически выступает против прерывания беременности.
— Да причем тут церковь, ты же не воцерковленная.
— Нет, конечно, но я люблю брата и не стану его огорчать. За такой поступок он может меня и проклясть.
— Хватит нести бред. Я не собираюсь становиться отцом твоего ребенка.
— Раньше надо было думать, когда трахал меня.
— Я трахался с другой целью.
Майя захохотала.
— Ты бы послушал себя. И что за цель?
— Удовольствие.
— Получил его?
— Получил.
— Так чем же ты недоволен?
Лагунов сел на стул. Он не представлял, ни что говорить, ни как себя вести в такой ситуации. У него даже порыв агрессивности вдруг иссяк, хотя пару минут назад ему очень хотелось наброситься на Майю с кулаками. Но сейчас он уже не испытывал такого желания. Его больше беспокоил вопрос: если эта сука действительно забеременеет, что ему делать в таком случае?
