Джим Хоган - Шифр Магдалины
— И куда он ведет? — спросил Данфи.
Гомелес пожал плечами.
— В Иль-Фуорне есть шале. По крайней мере строение выглядит как шале. Там туннель, который выходит на поверхность.
Данфи поморщился.
— Вот там-то они и будут нас ждать, — сказал он. — Маловероятно, чтобы подобное строение оставили без охраны.
— Естественно, там охрана, — согласился Гомелес. — Но мы туда все равно не пойдем. Поэтому охраняют его или нет, для нас не имеет никакого значения.
Они шли еще минут двадцать, когда Гомелес вдруг нажал на тормоза на своем кресле.
— Ну вот. — Он указал на железную лестницу, поднимавшуюся по гладкой бетонной стене по направлению к вентиляционной шахте. — Если вы поднимете меня, мы сможем отсюда выйти. За вентиляционными шахтами не ведется наблюдение — их слишком много. Да и в любом случае они никогда не создавали никаких проблем.
Взгромоздив Гомелеса к себе на спину, Данфи начал медленный подъем по лестнице. Сзади вдруг раздался тревожный шепот Клементины.
— В чем дело? — спросил он.
— Высота, — выдохнула она. — У меня с ней проблемы.
И в самом деле, вентиляционная шахта оказалась значительно длиннее, чем предполагал Данфи. Он спросил у Гомелеса:
— И сколько до верха?
— Тридцать футов, — ответил старик, а затем шепотом добавил: — А может быть, и метров.
Наверное, все-таки метров…
Когда они наконец достигли верха, мышцы Данфи дрожали от напряжения, и он боялся, что не сможет поднять вентиляционную решетку. Но волноваться о решетке не стоило. Как он вскоре обнаружил, она была сделана с характерной швейцарской основательностью. Ее удерживали только три фиксатора. Их без труда можно было открыть одними большими пальцами. Сдвинув решетку в сторону, Джек, полностью обессиленный, вылез на поверхность. Минуту спустя появилась и Клементина, белая как полотно.
Данфи оглянулся по сторонам. Было три часа утра и темно, хоть глаз выколи.
— Где мы? — спросил Данфи.
— Рядом с тропой, — ответил Гомелес. — По ней мы выйдем на дорогу, и, возможно, нас кто-нибудь подвезет. В любом случае Иль-Фуорн находится всего в нескольких милях отсюда. Вы сможете найти там автомобиль и вернуться сюда за мной.
Они отправились в путь. Данфи нес Гомелеса. Когда они в конце концов добрались до дороги, солнце уже вышло из-за гор, осветив темноту, но не рассеяв ее. Джек остановился у обочины, держа портфель в одной руке, и подняв большой палец второй в надежде, что кто-нибудь из немногочисленных водителей, в этот час проезжавших здесь, подберет их. Он замерз, устал и беспокоился, как бы на дороге не оказался кто-то из работающих на вилле. Если бы случилось что-то подобное, могла бы завязаться перестрелка. По прошествии какого-то времени Клементина порекомендовала ему отойти и сесть в сторонке вместе с Гомелесом, который уже сидел, прислонившись к дереву.
— Позволь мне попробовать, — предложила она. И опершись на бедро, подняла большой палец вверх.
Буквально через минуту рядом с ними затормозил грузовик. Водитель был явно разочарован, увидев, что Клементина не одна, а в сопровождении двух мужчин, но сотня франков, которые ему протянул Данфи, мгновенно умиротворили его.
— Benvenuto al bordo![109] — воскликнул он и, включив зажигание, помчался в сторону Италии.
Опасения Данфи по поводу того, что Гомелеса могут не пропустить через границу, не оправдались. Одинокий пограничник, встретивший их в Глоренце, сделал вид, что девяностодвухлетний пассажир с паспортом, просроченным на целых пятьдесят семь лет, его немного беспокоит, но все признаки беспокойства мгновенно испарились, как только Джек протянул ему стофранковую купюру. Через несколько минут они уже ехали по направлению к Больцано.
В Больцано они приобрели пару чемоданов, кое-что из одежды и сели на первый поезд до Триеста. Разместившись вместе с Клементиной и Гомелесом в купе первого класса, Данфи вслух задался самым главным вопросом: каковы на самом деле цели «Общества Магдалины»?
Гомелес не отрываясь смотрел в окно на бесконечное поле подсолнухов.
— Они очень изменились, — произнес он. — В прежние времена цели у них были…
— Благородные? — подсказала Клементина.
Гомелес кивнул:
— Думаю, да. Они боролись с инквизицией. Пытались противостоять террору. Но что-то случилось, и то, что начиналось как религиозная битва, закончилось обычной битвой за власть. Впрочем, это неудивительно. Состояние «Общества Магдалины» огромно.
— Я не могу понять одного, — сказала Клементина, — каким образом они надеялись установить монархию? Монархию в прямом смысле слова. Они явно отстали от времени.
Гомелес мрачно усмехнулся и покачал головой:
— Не уверен. Боюсь, они всегда шли в ногу со временем. Вы забываете о том, каким удивительным очарованием обладает монархическая идея и как она притягательна. Вспомните, что происходило, когда погибла принцесса Диана. Вся Европа встала на дыбы. Поэтому я не думаю, что реализовать этот их проект было бы так уж трудно. По крайней мере не так трудно, как объединить Европу. В тех немногих случаях, когда я пытался обсуждать с ними упомянутую тему, мне отвечали, что вопрос заключается лишь в правильной организации очередной предвыборной кампании. Схема та же: грандиозная рекламная кампания, лоббирование по всем возможным каналам, а где нужно, и подкуп влиятельных лиц. В конце концов во всех странах Европейского Союза будет проведен референдум. Европа — континент в основном христианский, и монархию предполагалось ввести чисто символическую, «конституционную», которая должна стать чем-то вроде вдохновляющей идеи для дальнейшего развития ЕС.
— И вы думаете, им бы все это удалось? — спросила Клементина.
Гомелес пожал плечами:
— Их состояние огромно. И они готовы потратить его все до последнего цента ради достижения своей главной цели. Вспомните, ведь они не останавливались ни перед какими тратами ради того, чтобы сбылись пророчества.
— Но каков их план? — спросил Данфи. — Чего они на самом деле хотят?
Гомелес бросил на него внимательный взгляд.
— Они полагают, что, как только исполнятся все пророчества, на земле наступит Золотой век. Подавляющее большинство членов «Общества» не задумываются о том, что произойдет на следующий день после его наступления, так же как большинство из нас не задумываются о том, чем будут заниматься, очутившись в раю. Все просто хотят туда попасть. И точка. Но в отсутствие Вознесения или чего-то подобного, полагаю, «Общество Магдалины» превратит Европу в теократическое государство, христианскую версию Ирана Хомейни. Затем, как мне представляется, «Общество» займется тем, что попытается расширить свое влияние на обе Америки. А потом начнет великое очищение владений Меровингов от грешников. Я слышал, как они уже обсуждали подобные планы. Они называют это Прижиганием. И вот тогда пощады не будет никому.
Через час поезд прибыл в Триест. И именно там, в гостинице у моря, Данфи понял, что имел в виду Гомелес, когда говорил, что «нас не будет ни в одной стране на земле».
«Стенсил» представлял собой небольшое двухмачтовое судно в сорок пять футов длиной, с потрепанными парусами красного цвета и корпусом, который давно не мешало бы покрасить. Его изготовили в Чили в 70-е годы. На судне имелись две каюты: одна в носовой части, другая на корме. Кроме того, оно могло похвастаться элегантным салоном, отделанным красным деревом и тиком. Несмотря на обилие несомненных недостатков, у судна было по крайней мере два столь же несомненных достоинства: оно было из дерева, и оно было выставлено на продажу. Они купили его за 60 тысяч фунтов наличными, но Клем тем не менее не переставала бурчать, что гораздо практичнее было бы что-нибудь из стекловолокна. Гомелес не желал ничего слушать: он настаивал только на дереве.
Вечером они отплыли по прямому курсу к Венецианскому заливу. А у оконечности полуострова Истрия сменили направление. Повернув на юго-восток, устремились к побережью Далмации, где среди сотен крошечных островков и тысяч удобных бухточек могли легко затеряться.
Данфи не строил никаких иллюзий, нисколько не сомневаясь в том, что рано или поздно Управление все равно их разыщет. Прежде всего, конечно, допросят пограничника в Глоренце, затем быстро разойдется слух о старике, приехавшем в Триест, и о молодой парочке, его сопровождавшей, которая приобрела «Стенсил» и расплатилась за него наличными. После чего их начнут искать в близлежащем регионе, анализируя данные, полученные со спутников.
Поэтому плыли они большей частью ночью, причаливая только в переполненных пристанях для яхт или в хорошо защищенных заливах. И вот в течение этого плавания начало происходить нечто странное.
Гомелес нашел свое счастье.
