Дейвид Мейсон - Тень над Вавилоном
Для пущего эффекта Келли сделал паузу и затем продолжил:
– Вот уже многие годы Иран и Ирак уравновешивают друг друга в борьбе за власть на Ближнем Востоке. Вспомните, какой «удобной» – хотя это и не совсем подходящее слово – была война между этими двумя странами. В результате же распада Иран весьма просто останется доминирующей экономической и военной силой в Персидском заливе, и никто ничего не сможет с ним поделать. Вначале иранское вмешательство будет носить тот же характер, что и у турок. У Ирана свои проблемы с курдами – их количество внутри страны тоже велико. Фактически – около пяти миллионов. По причинам, схожим с турецкими, Иран будет сильно сопротивляться созданию любого независимого курдского государства. Вторым вероятным шагом Ирана, пока внимание мировой общественности будет отвлечено на курдский вопрос, станет возобновление споров по поводу территориальной принадлежности различных с виду незначительных островов в Персидском заливе. Ну а третьим – в то время как все остальное будет идти своим чередом – явится слишком хорошо знакомый экспорт исламского фундаментализма в оставшиеся центральные и южные районы Ирака и за его пределы. Господа, возможно, кое-кому из вас покажется, что я тут нарисовал уж слишком мрачную картину и что иранский экстремизм в перспективе не так уж страшен, как это было какой-то год или два назад. Вслед за смертью аятоллы Хомейни и вступлением в должность президента Рафсанджани действительно видно, что Иран выказывает признаки более разумного подхода в отношениях с Западом. Я подчеркиваю слово «видно». Могу вас заверить, джентльмены, что это поверхностная видимость. Более того, полнота власти Рафсанджани в лучшем случае сомнительна. Приверженцы жесткого курса по-прежнему обладают огромным влиянием. Так может ли кто-либо из вас, – спросил Келли, обводя глазами сидящих вокруг стола и приберегая особенно пристальный взгляд для генерала Бернсайда, – со всей откровенностью сказать, что будет рад увидеть, как Иран становится неодолимой и доминирующей державой на Ближнем Востоке в целом и в районе Персидского залива в частности, со всеми вытекающими отсюда последствиями?
В помещении стояла тишина. Келли еще раз медленно обвел взглядом лица присутствующих – все взоры были обращены на него.
– То-то же. Таким образом, мы должны признать, что продолжение существования иракского государства является крайне важным для сохранения баланса сил, а следовательно, и стабильности – пусть даже нелегкой – в этом регионе. К сожалению, в настоящее время лишь один человек способен гарантировать единство Ирака. Несмотря на то, что он нам весьма не нравится, и несмотря на присущую ему жестокость, даже по отношению к собственному народу, Саддам Хуссейн безусловно является сильнейшей личностью в стране. В конце концов, он избавился от всех своих потенциальных соперников. Больше там никого нет. Заверяю вас, господа, – произнес Келли с нажимом, – что дело обстоит именно так. Я знаю этого человека и имел с ним личные контакты на протяжении многих лет. Если Саддам уйдет, Ирак развалится почти наверняка. Отсюда следует, – продолжал он, – что это покушение на его жизнь – если это действительно покушение – в корне противоречит национальным интересам Соединенных Штатов и всего Запада. Здесь поставлен на карту мир в регионе, а возможно, и во всем мире. Вот почему эти люди так опасны. Вот почему, если это только возможно, они должны быть остановлены. Таким образом, существует лишь один что-то значащий вопрос, на который мы должны ответить: как это сделать?
– Мы можем предупредить Саддама. – Все головы повернулись к новому оратору. Им оказался Дуглас Лонгмайр. Он пожал плечами в ответ на презрительные взгляды отдельных из присутствующих. – Почему бы и нет? Все, что нам нужно сделать, это подмигнуть их парню, Алану, э-э, как его там, ну, иракскому представителю в ООН. Тот передаст предупреждение Саддаму. Все так просто.
– Господин председатель? – попросил слова Роберт Гейтс, директор ЦРУ. – К сожалению, все не так просто. С одной стороны, господин аль-Анбари вряд ли отнесется с необходимым доверием к подобному предостережению, даже если попытаться организовать все так, чтобы оно было передано через нейтральных людей. Да и нет у нас, к сожалению, нейтральных людей, на которых можно было бы положиться как в том, что они убедят иракцев в достоверности предупреждения, так и в том, что они в то же время не раскроют его истинного источника. А это подводит нас еще к одному фактору, который не стоит упускать из виду. – Директор ЦРУ сделал короткую паузу и, подчеркивая свою мысль, пристукнул по столу указательным пальцем. – Оказание любой поддержки – чем в конечном итоге и будет подобное предупреждение – официальному врагу Соединенных Штатов – каковым по-прежнему является Саддам – было бы расценено, как акт предательства. Если вы думаете, что у нас было недостаточно неприятностей с делом об «Иран-контрас» и его последствиями, то только представьте себе, какая поднимется вонь как у нас дома, так и за рубежом, если вдруг обнаружится, что мы непосредственно во что-то вмешались ради спасения жизни Саддама!
Скаукрофт, избегая жабий взгляд Лонгмайра, прочистил горло:
– Думаю, мы должны исключить всякую мысль о предупреждении, – поспешно пробормотал он. – У кого-нибудь еще есть предложения получше?
– Все, что нам остается, господин председатель, это надеяться, что покушение окажется неудачным. – На этот раз заговорил директор Федерального бюро расследований. – До сих пор этим людям везло. Учитывая состав персонала, который они набрали, я поражен, что им удалось зайти так далеко. Мы разузнали о пилоте. Он просто никто, совершенно никчемная личность. Похоже, лидер этой команды, кто бы он ни был, пользовался низкими критериями при подборе своих сообщников. Более того, главный инициатор заговора оказывается британским промышленником – человеком, который вряд ли достаточно сведущ в искусстве боевой авантюры. Думаю, можно вполне обоснованно надеяться, что и он сам и люди, им набранные, еще натворят ошибок. Дальнейшее следствие раскроет еще больше фактов, возможно, достаточно для того, чтобы все это остановить. Может статься, в конце концов, что это не более чем любительская операция, которая лишь по чистой случайности достигла столь неожиданной степени успеха.
Успокаивающая речь директора ФБР не убедила Соренсена. Искоса взглянув на своего начальника, он заметил, что Фейга тоже отнесся к ней скептически. У обоих уже сложилось впечатление об этой команде. Тот факт, что даже само их существование было обнаружено лишь по чистой случайности, уже говорил сам за себя. До сих пор они не совершили ни одной ошибки, по крайней мере, ни одной из тех, что можно было избежать.
– Есть один способ их остановить. Способ, который гарантирует это. – Все головы разом обернулись к обладателю хриплого голоса.
Им был генерал Бернсайд. Насупив брови, он глубоко задумался. Почти самому себе он добавил:
– Да, сделать это было бы можно.
– Господин генерал, объясните, пожалуйста, что у вас на уме? – вежливо попросил Скаукрофт.
– В настоящий момент, – начал четко докладывать Бернсайд, – корабль ВМФ США «Миссури» несет боевое дежурство в северной части Персидского залива. Если Национальное бюро разведки может дать мне точные координаты здания, в котором запрятались эти парни, я могу их немедленно передать на «Миссури». Необходимое перепрограммирование оружия будет завершено в пределах пятнадцати минут. Начиная с этого момента все будет зависеть от точного расстояния до цели: по грубой прикидке по карте – это, вроде бы, миль пятьсот. Таким образом, время полета – час или около того. Хочу сказать, что что-то не более чем через семьдесят пять минут с настоящего момента… – он посмотрел на свои часы – …да, скажем, около 19.45 по иракскому времени, я мог бы гарантировать, что две крылатых ракеты морского базирования «BGM-109C Томагавк» залетели бы в окна этого здания и разнесли бы на кусочки и его и тех, кто в нем находится.
Целых полминуты в комнате стояла мертвая тишина. Советник президента по вопросам национальной безопасности вгляделся в лица сидящих вокруг стола. Несогласных он не увидел.
Скаукрофт медленно поднял трубку стоявшего перед ним красного телефонного аппарата. Коротко переговорив, он передал трубку Бернсайду. Морж завороженно наблюдал, как генерал вслушивается в голос на другом конце провода.
– Слушаюсь, господин президент, – наконец произнес Бернсайд. – Я отдам приказ о запуске немедленно.
53
– Питер, там тебя хочет видеть кто-то из консульства.
– А? – Брови сэра Питера Дартингтона слегка приподнялись, и он сдвинул солнцезащитные очки на лоб. – Что ему надо? – Он поставил бокал с пуншем «плантатор» на расположенный сбоку столик и поднял спинку шезлонга. Усевшись прямо, он посмотрел на свою жену.
