Дмитрий Вересов - Полет ворона
— В целом неважно, как видишь.
— Я бы так не сказал.
— Шеров, и все-таки зачем ты вытащил меня на этот раз?
— Имею такую слабость — выручать прекрасных дам, попавших в трудное положение.
Таня усмехнулась.
— Это ты мне уже излагал вчера в клинике. А если серьезно?
— Изволь. Я вижу в тебе большой талант, не использовать который считаю неумным.
— Надо же!
— Кроме того, я считаю, что тебе пора возвращаться ко мне.
— Сейчас? Да я ни на что не гожусь. Не то, что раньше.
— Заблуждаешься. Раньше ты была маленькой и умной. Теперь ты умная и большая.
— Шутишь? Я за эти годы превратилась в заурядную гулящую разведенку с сильной наркотической зависимостью.
— Нет. За три года ты очень повзрослела и набралась очень полезного опыта, который никогда бы не получила, если бы осталась со мной.
Таня только фыркнула в ответ.
— Знаешь, в чем заключается этот опыт? — спросил Шеров.
— В чем?
— В том, что ты на своей шкуре поняла, кем никогда не будешь.
— ?
— Ты никогда не будешь ни образцовой женой и матерью, ни той самой заурядной гулящей бабой, про которую только что говорила. Ты таких шишек набила, пытаясь идти по этому пути, что никогда не сможешь снова встать на него. А если такие иллюзии и сидят в твоей голове, то весь твой организм отторг их начисто и не даст им ходу. Я беседовал об этом с доктором Стрюцким, а уж его-то мнению доверять можно.
— Да уж.
Таня поежилась, вспомнив кой-какие процедуры, прописанные этим светилом для избранных.
Он налил по рюмочке и попросил Архимеда приготовить еще кофе. Таня закурила.
— Что ж, раз нельзя быть обыкновенной бабой, буду бабой необыкновенной. Под твоим чутким руководством. Жаль только, что начинать придется с пустого места.
— Зачем же с пустого? Я, знаешь ли, еще на что-то гожусь.
— Я и так слишком многим тебе обязана. К тому же я из тех голодающих, которые предпочитают получить удочку, а не рыбу.
— Так я тебе и предлагаю удочку. А потом ты наловишь мне рыбы. Это будет аванс, как тогда, в первый раз.
— Знаешь, я еще в клинике предполагала, что такой разговор состоится. У меня было время подумать, подготовиться. И я скажу тебе так: я готова работать с тобой. Но я никогда — слышишь, никогда! — не буду слепо действовать по твоей указке. Случай с Афто меня многому научил. Все, что ты сочтешь нужным мне поручить, будет предварительно обсуждаться со мной во всех деталях, включая условия и форму оплаты. Причем я оставляю за собой право отказаться. А за то, что ты уже для меня сделал, я расплачусь, и расплачусь достойно.
Шеров слушал ее с улыбкой.
— Ты действительно повзрослела, — сказал он. — Я постараюсь подбирать для тебя поручения, от которых ты будешь не в силах отказаться. И прислушиваться к твоим соображениям. И приму твою плату — в том виде, в каком ты захочешь ее дать… Теперь ответь мне на более конкретный вопрос: тебе и в самом деле приходится начинать практически с нуля. Подниматься ты хочешь сама, без моих авансов — понимаю и одобряю. Но на первое время я для тебя серьезных дел не планирую, их нет пока. Самодеятельностью же заниматься не советую — при всех твоих талантах сгоришь, не зная обстановки. А нормально жить надо уже сейчас. Я не случайно возил тебя на Кутузовский сегодня. Понравилось?
— Что, квартира? Не то слово. Нисколько не хуже, чем у меня в Питере. Впрочем, ты там не был… Только я и не подозревала, что ты меня туда привез квартиру осматривать. Думала, просто светский визит, с хозяином, Артемом Мордухаевичем познакомить решил…
— Артем Мордухаевич — человек, конечно, немаленький, хоть и говно изрядное. Но знакомство с ним тебе без надобности.
— Почему?
— Он, как нынче выражаются, отъезжант. Срочно отбывает на родину предков.
— Не понимаю. У него же здесь явно все схвачено.
— Более чем. Но и на него все, используя твое словечко, схвачено. Его в прошлом году ОБХСС крепко зацепил. Артем отвертелся, удачно сунул одному верхнему лялечке. Пришлось свернуть меховой бизнес, и теперь ему никто здесь обратно развернуться не даст.
— В Израиле зато развернется здорово — зимы там суровые, меха в цене. — Таня усмехнулась, представив себе меховое ателье под финиковой пальмой.
— Что-нибудь придумает. Он туда уже приличные деньги перекачал. И еще хочет. Квартиру вот продает.
— А Родина, надо полагать, будет из-под него иметь комнатушку в Чертаново?
— В Ногатино. Но мыслишь в правильном направлении.
— И сколько он за свой терем хочет?
Шеров назвал сумму. Оч-чень кругленькую сумму.
— И сколько он готов ждать?
— Месяц, не больше. Торопится очень.
— Да, такие денежки быстро не поднимешь… Слушай, квартира, конечно, роскошная, но, может, ну ее на фиг? Другая подвернется…
— Это как сказать. Дрянь какая-нибудь, конечно, подвернется. А с хорошим жильем сейчас в Москве напряженно. Начальства больно много развелось. Блочный ширнепотреб никого уже не устраивает… Такой вариант раз в десять лет выскакивает, уж ты поверь мне… Ну, какое видишь решение?
По его глазам она поняла: Шеров очень хочет, чтобы она попросила денег у него. Но хотелось бы без этого обойтись.
— Дядя Кока сможет продать мою питерскую квартиру с обстановкой. Выгодно — или быстро.
— Оформить развод, выписать мужа с ребенком — слава Богу, есть куда, — заплатить ему отступного…
— Павел не возьмет, — сказала Таня.
— Ну и дурак. Но предложить все-таки надо, да и на квартиру надежного покупателя подыскать. На это уйдет много времени. Я, конечно, не отказываюсь ссудить тебе, сколько потребуется, но…
— У меня есть дача под Москвой. Правда, оформлена на брата. Для покупки требовалась московская прописка, а у него тогда была…
Шеров посмотрел на Таню с некоторым удивлением.
— Надо же, не знал. А думал, что все о тебе знаю. Где дача, какая?
Таня рассказала. Шеров присвистнул.
— Боярская слобода. В этом местечке сейчас даже за времянку тысяч двадцать дадут. Завтра же едем смотреть. Может, сам куплю.
— Посмотреть-то можно. Но для всякой там купли-продажи брата вызывать надо.
Шеров, не вставая, протянул руку назад, снял с беломраморной крышки серванта трубку с кнопками и свисающим вниз кусочком провода и протянул Тане.
— Индукционный аппарат. Последний писк, — пояснил он.
— Ленинград — восемь один два?
Шеров кивнул. Таня принялась нажимать кнопки.
— Адочка? Здравствуй, милая… Да, я, из Москвы. Все хорошо. Как вы?.. Приеду, расскажу. Слушай, Никита дома?.. Что? В Москве? Где, у кого, не знаешь?.. Погоди, сейчас запишу…
— Она посмотрела на Шерова и изобразила, будто пишет в воздухе. Он тут же принес бумагу и паркеровскую ручку. — Юрий Огнев? Это который артист? Номер… — Она записала номер телефона Огнева. — Еще как ты сказала? Квасов Николай? Телефона не знаешь? Другие варианты есть? Что? С Лариной созванивался перед отъездом, обещал встретиться в Москве? А ты подслушивала?.. Ладно, шучу. Пока.
Таня нажала кнопку отбоя, положила трубку на стол и откинулась в кресле, заложив руки за голову.
— Брат в Москве, — сказала она. — Хорошо бы отловить его и переговорить.
— Лови, — сказал Шеров. — Мне тоже приятно будет возобновить знакомство. Я и видел-то его один раз.
— Только Ада не знает, где он остановился. Дала три варианта. Начнем с самого простого и самого вероятного. Звоним Огневу.
— Это кто? — спросил Шеров.
— Его любовник, — спокойно ответила Таня и, поймав удивленный взгляд Шерова, пояснила: — Он же у нас пидор.
— М-да, — сказал Шеров. — Общаясь с тобой, узнаешь много неожиданного. А Кока мне говорил, что у него бурный роман с Лариной, артисткой.
— Это для отвода глаз, — сказала Таня; — Хотя он, если захочет, может и с бабой. Это у них называется «белый». Она вновь взяла трубку и набрала номер Огнева.
— Слушаю! — раздался в трубке нервный, срывающийся голос.
— Будьте добры Юрия Сергеевича, — вежливо попросила Таня.
— Да слушаю я!
— Здравствуйте, Юра. Это говорит Таня, сестра Никиты Захаржевского. Мне он срочно нужен. Я знаю, что он в Москве, я сейчас тоже в Москве.
— Ничего я не знаю! С самого утра укатил на моей машине, сказал, что будет завтра, ничего не объяснил, я места себе не нахожу… Только я не верю, что он будет завтра! Мы поссорились вчера, он нахамил мне, ударил, я видеть его не желаю!
— И вы не догадываетесь, куда он мог поехать?
— Догадываюсь, только вам не скажу! Впрочем, нет, скажу — поехал трахаться с какой-нибудь бабой сисястой!
Таня поняла, что Огнев изрядно пьян.
— И вы не знаете, как бы мне эту самую бабу найти?
— Вы что, издеваетесь?! — взвизгнул Огнев и бросил трубку.
