Серебряный филин - Сергей Аникин
Надежда привстала на носочки и присмотрелась, вниз вела полукруглая горка, как в аквапарке.
— Да, вижу, — кивнула она.
— Так вот, можно прямо из бассейна в летний период скатываться с этой горки и после, через водопад, оказаться в пруду, если его наполнить до краёв, — перечислила Анна.
— Это дом моей мечты! — восторженно сообщила Надежда.
— Вроде всё сказала, ничего не забыла. Вы извините за мою навязчивость, я работаю специалистом по недвижимости всего полгода. Опыта нет, поэтому очень волнуюсь, — начала оправдываться Анна.
— Да ничего страшного. У вас всё отлично получается, успехов вам, — подбодрила её Надежда.
— Ну что, оформляем особняк? — наконец спросила Анна.
— Да, конечно, берём! — ни капли не сомневаясь, ответила Надежда.
— Ну тогда я подготовлю все бумаги. Встретимся с владельцем, и тогда оформим сделку, — обрадовалась Анна.
— Хорошо, буду ждать вашего звонка, — сказала Надежда.
Они молча покинули особняк, каждая села за руль своего автомобиля, и разъехались по своим делам.
Вячеслав Шкляев отложил кисточку на стол и принялся рассматривать три свои новые картины. На первой он нарисовал огромного, с волдырями по всему телу, летающего трёхглавого огнедышащего дракона с открытой пастью, из которой тянулись струи огня, точно фонтан огненных языков. Навстречу дракону на вороном жеребце в кольчуге, с мечом в руках бежал всадник. Небо на картине затягивали пасмурные, тёмно-серые облака. Эту картину он назвал «Власть огня». На второй его картине светило яркое солнце. Вдали на заднем плане чётко виднелся его диск. На переднем плане двое вооружённых до зубов, в цвета хаки камуфляжной форме, с автоматами в боевой готовности. А на них из дальней небольшой разрушенной церквушки вылетают огромные тёмно-зелёные с ярко-красными глазами и длинными клювами, как у пеликанов, птеродактили. Один из птеродактилей на переднем плане летит над ясным безоблачным небом. У него открыта пасть. Лучи солнца выжигают пот на лбу этих спецназовцев и одновременно ослепляют их.
На третьей картине были изображены российская железная дорога и два электрических столба. Над проводами натянуты, как струны скрипки, два изолированных провода. На этих проводах сидели три филина. Крайний был самый здоровый. У всех троих были сложены крылья, и вместо глаз у каждого в зрачке был нарисован череп цвета слоновой кости. Художник упаковал каждую картину в офсетную бумагу и завязал. Вдруг зазвонил мобильник.
— У аппарата, — ответил он.
— Привет, что сегодня вечером взять на ужин? — спросила Надежда. — Какие у тебя планы?
— На твоё усмотрение. Я сегодня уезжаю, и меня не будет два дня, — ответил Вячеслав.
— Куда уезжаешь? — осведомилась жена.
— Вечно ты всё вынюхиваешь, не удивлён, что ты когда-то работала журналистом, — съехидничал он.
— Ты можешь ответить без издёвок, я нормально спросила, — возмутилась она.
— У меня встреча с одним клиентом, нужно обсудить, когда выставка у него будет. Да, я нарисовал ещё три картины, а у тебя что нового?
— Круто! Я нашла дом нашей мечты — трёхэтажный особняк. Он называется «Серебряный филин». И ещё встречалась сегодня с директором издательства, он сказал, что моими книгами интересуются и, возможно, будут приобретать права на экранизацию! — похвасталась жена.
— Это всё, конечно, интересно и круто, но мне пора бежать. Деньги где лежат, ты знаешь, — коротко бросил он.
Затем он положил трубку. Оделся, вышел на улицу, сел за руль и поехал. Выехав со двора, он поехал в сторону города.
* * *
Он взял телефон, открыл его и принялся просматривать контакты. То опуская глаза в телефон, то поднимая, наблюдая за дорогой. Наконец он нашёл нужный номер.
— Привет, — поздоровался он.
— Привет, — из динамика послышался голос молодой девушки.
— Я буду через десять минут. Что купить к столу?
— Я не знаю, на твоё усмотрение.
— Ладно, давай.
Он повесил трубку, а после припарковался у обочины и отправился в супермаркет. В магазине он взял корзинку и пошёл по рядам. Положил батон, две палки колбасы, курицу, апельсины, бананы, взял две коробки конфет, бутылку вина. Рассчитавшись картой на кассе, он вышел, сел за руль авто и завернул во двор. Остановился, вышел и пошёл к подъезду. Прислонил таблетку ключа к домофону, зашёл в подъезд. Внутри было грязно и пахло жареной картошкой. Мужчина поморщил нос. Поднялся на третий этаж и позвонил в звонок. Перед ним была стальная, обитая рейками дверь. Она мгновенно отворилась — петли заскрипели. Звук петель был похож на кряканье. На пороге в одном белом банном халате стояла двадцатипятилетняя стройная девушка с чёрными распущенными волосами до плеч. У девушки, её звали Лилия Михайловна Малахова, были зеленовато-серые глаза и белоснежная улыбка.
— Привет, котик! — обняв Вячеслава своими худыми руками, промурлыкала, почти прикоснувшись своими выкрашенными в малиновый цвет губами к мочке его уха, девушка.
— Моя золотая! — ответил на поцелуй мужчина.
Не успел он зайти и повесить в коридоре на вешалку пакет с продуктами, как девушка на него запрыгнула. Он руками поймал её бедра, и они начали целоваться взасос.
— Я так соскучилась, — страстно прошептала она.
— Я хочу тебя, — Вячеслав прошёл в зал и опрокинул девушку на диван.
Мужчина стянул с неё халат, она принялась расстёгивать его рубашку. Их губы снова схлестнулись в поцелуе. Затем он начал своим языком слегка касаться её тонкой шеи, облизывать её. Кончик его языка точно гладил её шею. Её тёмно-розовые соски напряглись и встали торчком. Он прижался к ним губами, начал их целовать и прикусывать. Она блаженно закрыла глаза, постанывая. У него встал, она схватила его правой рукой и сжала.
— Трахни меня, — умоляла она.
— Иди ко мне, киска, — яростно произнёс он, снимая с себя джинсы.
Затем он лёг на неё сверху и вошёл в неё. Она схватила руками его спину, и её острые ногти до крови впивались в него, а ногами она обхватила его бедра. Затем он мясистой правой ладонью схватил её груди и сжал. Она начала стонать, прикрывая глаза, рот растянулся в блаженной улыбке. Наконец он кончил на её живот и, тяжело вздохнув, опустил голову на её грудь.
— Тебе хорошо, малыш? — прошептала она ему в ухо.
— С тобой мне всегда хорошо, — ответил он.
Затем они лежали ещё десять минут молча, на улице начало смеркаться. Он перевернулся на спину, а она поглаживала его живот.
— Кушать хочешь? — прервала она умиротворённость в комнате. — Я сварила картошку к селёдочке, есть также грибочки.
— Да, давай поедим. Распакуй пакет, я взял вина и ещё немного всякой всячины.
Она отправилась на кухню, схватила тарелку, начала накладывать варёную картошку. Поставив её на стол, из холодильника
