Заклятие лабиринта - Александр Феликсович Борун
Я перевела слово «отбросы» как «мусор», подумала, что речь идет, наверное, о встрече с «моей» милицией и хихикнула в третий раз. Видя мой показной скептицизм, старуха совсем распалилась.
– Будут они тебя, отбросы эти, – она заговорила медленно и зловеще, – и жизни светлой лишать, пока… – она задумалась, и я снова хихикнула, хотя по спине у меня уже мурашки забегали, очень уж у нее убедительно выходило. – Пока восемь жизней не отнимут, – решила она.
– Ну что, все? – спросила я.
– А если встретить тебе придется брильянт в навозной куче, добра молодца среди нелюдей, то он из-за тебя лютую смертью примет! Теперь все, хватит с тебя.
Я прикрыла дверь – внутри, действительно, оказалась простая задвижка, и как старуха умудрилась закрыть ее снаружи, мне осталось непонятным – да вниз по лестнице и побрела…
–побрела–обрела–брела–
…Так и бреду. Дура я, дура, и бродить мне по этим дворам, пока коньки не отброшу, ласты не склею, кеды в угол не поставлю, копыта не откину, короче, пока дуба не дам от голода, жажды и усталости. А не хочешь, идиотка, бродить – вон, в гаражи наведайся…
При мысли о гаражах меня тошнит. Но ноги двигаться быстрее не желают.
Глава 4. Кошмар на улице каштанов
После романтического приключения с Якуро, о котором лучше вспоминать не торопясь, с удовольствием, в приятной и безопасной обстановке, мне пришла в голову неудачная мысль. Я уже понимала: что-то неладно. Но все еще была слишком уверена в себе. Бродила, как во сне, который постепенно все более и более превращается в кошмар, и сама как будто стремилась туда, во все более кошмарные области, чтобы проснуться. И я туда попала, вот только проснуться не удалось! И не удается до сих пор, и никогда не удастся…
Когда Якуро не смог меня вывести, я решила зайти в гаражи. Думала я при этом вот что. Пусть во дворе ни души, в гаражах всегда кто-то копошится. С машиной возится. А машины у многих на самом деле исправны, это они так, для собственного удовольствия с ними нянчатся. Нанять этого кого-то, пусть хоть до проспекта подбросит. Дальше я найду свою «шестерку», и дело в шляпе. То есть, дело-то я как раз завалила. Но сейчас это неважно, надо хоть отчитаться. А из этого странного бесконечного двора давно пора рвать когти. Что-то нехорошее в воздухе. И все сгущается и сгущается…
Гаражи оказались такими же зловещими, как и все здесь.
Но сначала я этого не поняла.
Расположенные квадратом в середине двора, они тоже были построены в здешнем сумасшедшем стиле. А именно, имели только один въезд. И вовсе не напротив арки двора, а как раз напротив сплошной стены дома. Проехать, впрочем, можно. Тем более – войти. Но недалеко, или, вернее, не сразу далеко.
Если один только въезд еще был логичным – легче охранять (впрочем, никакого охранника все равно не было, так что и эта логика не срабатывала; но – проектировщики могли думать, что он будет), то внутри-то зачем такие сложности для проезда? Квадрат гаражей оказался весь застроен в форме стен средневековой крепости. Если в наружной стене в каком-то месте ворота – в следующей стене в этом месте нет ворот, они есть только на другой стороне квадрата, чаще всего – на противоположной. В следующей стене, то бишь, в следующем, более внутреннем квадрате гаражей, опять же нет прохода напротив этого. Он напротив самого первого. Только добраться до него сразу нельзя. Для этого надо проехать или пройти весь периметр квадрата! Хочется сказать «и так далее». Ха! Все еще хуже! Если бы следующий проезд был на противоположной стороне квадрата всегда, можно было бы, по крайней мере, не задумываться, в какую сторону поворачивать: что направо, что налево – расстояние до следующего прохода одинаковое. Но в некоторых случаях следующий проход располагается у этих изобретательных гаражных архитекторов все-таки на смежной стороне квадрата. Этого не видно, потому что все равно за углом, но один из путей к проходу длиной в четверть периметра квадрата, а другой – в три четверти. Причем, если пойти длинным путем, это обнаружится только на той стороне, когда возвращаться будет дальше, чем пройти дополнительную четверть квадрата к уже пройденной половине. Милый сюрприз. И зачем это все? Наверное, считается, что так труднее угнать машину? А что самим автовладельцам надо по этому фортификационному лабиринту километры накручивать при каждом въезде и каждом выезде – это нам ничего. Бешеной собаке семь верст не крюк. То бишь бешеному автолюбителю, свихнувшемуся на почве любви к своему автомобилю. И что жителям дома вдыхать все образующиеся при этом выхлопные газы, потому что куда же они денутся из такого закрытого двора, это тоже не важно.
Я так зримо представила себе сгущающиеся выхлопные газы, что начала задыхаться. Будто небо снизилось и легло на крыши гаражей. Притом, что из-за гаражей я спокойно могла видеть верхнюю половину окружающей девятиэтажки, мне стало казаться, что оно провисает над моей головой. Ничего себе! Никогда раньше мне не приходилось жаловаться на слишком большую чувствительность, и вот на тебе. Какие выхлопные газы, ведь я пока не увидела ни одной машины с работающим мотором. И вообще ни одной исправной машины. Если они тут и были, то скрывались в запертых гаражах. Снаружи попадались иногда проржавевшие остовы, напоминающие скелеты ящеров в музее, только гораздо более грязные. А я раньше думала, что таким в гаражах не место, и эти брошенные автомобильные трупы не понравились мне так же сильно, как помойка.
Потому что проезд между рядами гаражей напоминал именно помойку. Воздух и без всяких выхлопных газов можно было загонять в баллончики и продавать как инсектицид. Действующий, впрочем, больше на людей, чем на их верных членистоногих спутников. Не инсектецид, а гомоцид, для продажи тараканам. Асфальта под слоем мусора не было видно совсем. Разглядывать отдельные гниющие предметы не хотелось, я не Тарковский. То, что из-за недавнего дождя мусор был еще и мокрым, никак не улучшало его внешний вид и запах. Пахла помойка отвратительно. Точно гомоцид, поняла я. Более гнусно воняющей помойки мне нюхать просто никогда не приходилось. Запах напоминал морг, который мне как раз иногда приходилось посещать по
