Шон Блэк - Строгая изоляция
— Я… — Лок в затруднении умолк. — Хорошо.
Она дотянулась до него рукой.
— Спасибо.
Простая человечность жеста немного тронула его. Ведь он работал на Николаса ван Стратена, а Дженис и ее отец долгие месяцы были врагами.
— Рад, что ты выбралась, — мягко сказал Лок.
Она опустила глаза:
— Это ненадолго.
— Ты этого не знаешь. Вполне возможен прорыв, какие-нибудь таблетки или новое лечение.
Едва эти слова вырвались из его рта, он уже успел пожалеть о них. Даже если так, то у свидетеля Иеговы больше шансов согласиться на переливание крови, чем у Дженис принимать препарат, по всей вероятности предварительно протестированный на животных.
К ее чести, она пропустила слова мимо ушей, вместо этого изучая лицо Лока достаточно долго, чтобы он почувствовал себя неуютно, а потом спросила:
— Вы когда-нибудь бывали на бойне?
На секунду он подумал рассказать ей о шести месяцах в Сьерра-Леоне, где Чарльз Тейлор и Объединенный революционный фронт приступили к кампании систематической ампутации конечностей у мирного населения, включая младенцев. По крайней мере, есть какой-то смысл в том, чтобы убивать животных ради еды, подумал он. За годы своей службы Лок видел немало проявлений темнейших сторон человеческой натуры.
Он вздохнул и потер затылок, ощупывая швы.
— Я видел немало смертей.
— Однако смерть неизбежна, не так ли? — голос Дженис окреп. — Я говорю об убийстве. Животные знают, что их вот-вот убьют. Это видно по их глазам, слышно в звуках, которые они издают.
Лок наклонился вперед и дотронулся до ее руки.
— Дженис, я должен задать тебе пару вопросов. Можешь не отвечать, но мне все равно нужно тебя спросить.
— Ганди говорил, что можно судить о морали нации по тому, как люди относятся к животным, — неудержимо продолжала Дженис.
Она путалась, мысли шли по кругу, или это только казалось Локу. Уцепилась за поручень кровати и рывком села. Лок попытался помочь ей, но она отмахнулась.
— Дженис, это важно. Кто бы ни убил твоего отца, не думаю, что он сделал это случайно. Я хочу сказать, чем больше я об этом размышляю, тем сильнее убеждаюсь — дело не в том, что кто-то хотел убить Николаса ван Стратена и промахнулся. Похоже, кто-то собирался убить твоего отца, и у него получилось.
— Думаете, я этого не знаю? — спросила Дженис, внезапно сосредоточившись. — Нам уже не раз угрожали.
— Ты о чем?
— Телефонные звонки, письма, в которых говорилось, что, если мы не прекратим протестовать, нас убьют.
— Вы кому-нибудь об этом рассказывали?
— И кому мы должны были рассказать? ФБР? Может, они и написали эти письма.
— Продолжай.
— Мама и папа спасали животных лет двадцать до того, как это стало модным, и появилась куча фотографий, на которых позируют нагишом всякие анорексички. Наш телефон прослушивался, почту вскрывали. Знаете, сколько раз я так и не получила рождественского подарка от бабушки, потому что эти засранцы распотрошили посылку? И сейчас ничего не изменилось, разве что на кону целая куча денег. А вы вполне можете оказаться одним из тех, кто звонил нам и угрожал.
— Ладно, ты меня уела. Наверное, очень страдаешь, что именно я вытащил тебя оттуда, — разозлившись, выпалил Лок.
«Подарки от бабушки», видите ли. Хорошая промывка мозгов. Ма и Па Стоуксы проделали такую отличную работу, что их единственная дочурка скорее станет мученицей, чем пойдет на компромисс со своими принципами и будет жить. И ради чего? Чтобы доказать свое моральное превосходство над всеми остальными людьми.
— Спасибо за цветы, но сейчас вам, наверное, лучше уйти, — сказала Дженис и отвернулась.
Лок встал и сделал несколько глубоких вдохов.
— ОК, я уйду. Но мне нужно спросить у тебя еще одну вещь.
— Хорошо, но поскорее. Я уже устала.
— Твой отец сказал что-то ван Стратену, когда они были снаружи. Насчет полученного послания.
Дженис казалась озадаченной.
— Я уже сказала вам, мы никому не угрожали.
— Я не говорю, что это была угроза. Но если велись какие-то скрытые переговоры…
— С «Медитек»? Никогда.
— Тогда что же это за послание?
Голос Дженис трясся от возбуждения:
— Я не знаю. И теперь никогда не узнаю. Мои родители мертвы, вы понимаете?
Лок помялся, его раздражение сменилось раскаянием:
— Прости, мне не следовало…
Но ее глаза уже закрылись, и к тому времени, когда он подошел к двери, она крепко спала. Женщина-полицейский проверила девушку, прежде чем позволила Локу уйти. Она оглядела Лока, будто проводя беглый обыск, хотя получить ответ на свой вопрос было единственным, что ему было необходимо в палате Дженис.
— Вы должны отлично себя чувствовать, — сказала она.
— Почему должен?
Молодая женщина улыбнулась ему:
— Спасли человеку жизнь и все такое.
Лок пожал плечами. Он не спас жизнь Дженис, а только отсрочил ее смерть. Лок повернулся к женщине спиной и пошел к лифту.
Глава 11
«Бреннанс Таверн» была такой же ирландской, как «Лаки чармс»,[11] но внутри было темно, что вполне устраивало Лока. Даже с таблетками, которые он добыл в больничной аптеке, чтобы снимать приступы головной боли, яркий свет все еще заставлял его морщиться.
На то, чтобы выйти из больницы, у него ушло примерно столько же времени, сколько на увольнение с военной службы, да и заполненных бумажек оказалось не меньше. Доктор Роббинс предупредила, что его нынешнее состояние может быть опасно не только для него, но и для окружающих. Лок не стал отвечать ей, что его командир говорил в точности то же самое.
Он глотнул пива, пока глаза медленно привыкали к полумраку. В инструкции к таблеткам наверняка говорилось об опасности их приема с алкоголем, но предметы все еще казались немного размытыми, да и кто смог бы прочесть мелкий шрифт при таком освещении?
Дверь распахнулась, и внутрь шагнула Кэрри. При виде нее Локу внезапно стало легче. Даже в голове прояснилось. Она, не останавливаясь, чтобы осмотреться, по прямой двинулась к нему, сбросила куртку и сумку на стол. Все по-деловому, будто они никогда не разбегались.
— Тяжелый день? — спросил Лок.
— Средний.
— Как это ты так быстро меня отыскала?
— Столик в углу, спиной к стене, окно просматривается, рядом запасной выход. Не нужно быть гением.
— Надо же, ты все-таки чему-то от меня научилась. — Он встал и подвинул для нее стул.
Она изобразила реверанс и села.
— У тебя всегда были хорошие манеры.
Они посмотрели друг на друга, и Лок неожиданно пожалел, что здесь так темно.
— Рад, что ты выбралась целой и невредимой.
— Ага. Там было страшно.
— Да, — согласился Лок. Люди, которые в подобной ситуации утверждали, что им не страшно, врали или были психами. Страх присущ всем.
— И как мой герой?
— Я твой герой?
— Райан, давай не будем…
Он поднял руку, извиняясь.
— Ты права. Ну, давай посмотрим, как я. — Он непроизвольно сглотнул. — Мне больно. Если бы я был готов к этому…
— То больно бы не было?
Лок не был уверен, что у него хватит энергии на объяснение. Давным-давно он сформулировал теорию: если заранее знаешь, что будет больно, и ждешь этого, то мозг успевает предупредить тело и пришедшая боль бьет не так сильно. С тех пор каждый раз, когда Лок попадал в переплет, он в первую очередь говорил себе, что будет больно. Будет плохо. И тогда ему как-то удавалось обмануть боль и победить.
Ловушка с ружьем была грязным трюком. Но сейчас мир ими полон.
— Райан? Ты в порядке?
— Прости, — он провел рукой по голове. — Отвлекся.
— Ясно. Кстати, отличная прическа.
Он улыбнулся. Одной из множества черт, которые он любил в Кэрри, была ее способность вытаскивать его из состояния, как она это называла, «измученной души».
— Тебе нравится? — спросил он.
— «Нравится», наверное, слишком сильно сказано. Скорее… непривычно. Давай я угощу тебя.
— Выпивка за мной.
Он поймал бармена и заказал Кэрри «Столичную» со льдом и двумя ломтиками лайма.
— Приятно, что ты помнишь.
То, как она встретила его взгляд, как произнесла эти слова, было явной подсказкой, обещанием на будущее. Лок в своем нынешнем состоянии не мог решить, хорошо это или плохо. С одной стороны, нет ничего лучшего, чем провести ночь с Кэрри, с другой, он сомневался, что Кэрри будет впечатлена, если он отрубится прямо на ней.
Все и так было непросто. Когда они начали встречаться, казалось, что их связывает только удовольствие, но после того, как Лок оставался у нее каждую ночь на протяжении двух недель, оба поняли — их отношения становятся чем-то большим. В конце концов, они пришли к заключению: подходящие люди, неподходящее время. Без скандалов. Без взаимных обвинений. Просто постепенное осознание того, что у них ничего не выйдет. Лок тяжело переживал их разрыв, а потом с головой ушел в работу.
