Ли Чайлд - Без следа (сокращ.)

— Информация.

— Тут я вам не помощник.

— Наш заказчик решил, что это должен быть файл — на компьютерном чипе, что-нибудь вроде флешки. Мы ответили, нет, такое слишком сложно вынести из Пентагона. Мы сказали, что, скорее всего, это будет устная информация. Прочитанная и выученная наизусть.

Я не ответил. Мысли вновь вернулись к Сьюзан Марк, в поезде. Ее шевелящиеся губы. Возможно, это не были мольбы о пощаде. Возможно, она просто проговаривала детали, которые должна была передать кому-то при встрече.

Старший прервал мои размышления:

— Мы знаем, женщина что-то говорила вам в поезде.

— Да, — подтвердил я.

— То есть можно предположить, что вам известно то, что было известно ей.

— Все может быть.

— Следовательно, у вас проблема. Данные на чипе — ерунда, раз плюнуть. А вот информацию из головы надо каким-то образом извлекать.

Я промолчал.

— Если мы вернемся ни с чем — да, нам не заплатят. Но уже утром в понедельник мы снова будем работать, просто на другого клиента. Вы же останетесь без защиты. Наш заказчик привез с собой целую команду. Пока их держат на поводке — здесь они будут слишком бросаться в глаза. Но если мы уйдем, поводок отпустят. Поверьте моему слову, с этими людьми лучше не разговаривать.

— Я вообще ни с кем не хочу разговаривать. Ни с ними, ни с вами. Не люблю разговоры.

— Нам не до шуток.

— Вот тут вы правы. Погибла женщина. Она работала в Пентагоне. Это дело национальной безопасности. Вам следует пойти в полицию и все рассказать.

Старший покачал головой:

— Я лучше сяду в тюрьму, но этих людей не выдам.

Я осушил бумажный стакан, бросил в урну для мусора.

— Хотите совет? — сказал я. — Позвоните своему заказчику. Скажите, что информация той женщины была на флешке и флешка в данный момент находится у меня в кармане. А затем откажитесь от гонорара, возвращайтесь домой, и не дай вам бог еще раз попасться мне на глаза.

Я перешел улицу и зашагал обратно к Восьмой. Старший громко окликнул меня. По имени. Повернувшись, я увидел в его вытянутой руке сотовый телефон. Он целился им прямо в меня. Затем рука опустилась, и вся троица исчезла из виду, прежде чем я сообразил, что меня только что сфотографировали.

Магазины «Радио Шэк» открывались рано. Я зашел в первый попавшийся, и ко мне тут же подскочил продавец. Я спросил о сотовых телефонах с камерами. Объяснив, что хочу посмотреть, насколько четко выходят снимки. Он наугад взял трубку с витрины, я отошел вглубь магазина, и он щелкнул меня от прилавка. Изображение получилось мелким. Черты лица — размытыми и нечеткими. Но мои габариты, формы, осанка — все это запечатлелось довольно сносно. Достаточно, чтобы стать проблемой. Вообще лицо у меня ординарное. Из тех, что забывают уже через пять секунд. И узнают меня, как мне кажется, по большей части по силуэту — его-то ординарным точно не назовешь.

Я сказал продавцу, что телефон покупать не буду. Зато купил флешку. Устройство USB для цифровых данных. С самой маленькой емкостью и по самой низкой цене. Витринный реквизит. Флешка шла в комплекте с прямоугольным неопреновым чехольчиком, голубым или розовым на выбор. Я выбрал розовый — он больше соответствовал женской вещи. И поблагодарил парня за помощь.

Выйдя из магазина, я прошел два с половиной квартала на восток по 28-й. На Бродвее я спустился в метро и прокатал в турникете свой проездной. После чего сел на деревянную скамью и стал считать поезда. Отчасти, чтобы убить время, пока откроются магазины, — и чтобы убедиться, что за мной нет хвоста.

После девятого я понял, что сидеть больше не могу. Я встал и занялся изучением постеров на стене. Один из них оказался предупреждением, воспрещающим нечто под названием «метросерфинг». Текст сопровождался картинкой парня, распластавшегося морской звездой снаружи вагонной двери. Раньше парк нью-йоркской подземки комплектовали вагонами с оградительными планками на уровне пола, своего рода мостиком между платформой и дверью, и узким водостоком над ней, чтобы капающая вода не попала внутрь. Помнится, мой сумасшедший попутчик говорил, что у более новых R-142A отсутствует и то и другое. Но если вагон был из предыдущей серии, можно выждать на платформе, пока закроются двери, а затем, втиснув пальцы ног на оградительную планку и уцепившись за выступ водостока, прижаться к двери снаружи и пронестись по туннелю с ветерком до следующей остановки. Метросерфинг.

Я вернулся обратно к путям и сел в поезд, прибывший десятым по счету. Вагон оказался старой модели. С планками и водостоками. Но поехал я все же внутри — две остановки до «Юнион-сквер».

Из метро я вышел на северо-восточном углу площади и направился к большому книжному магазину, находившемуся, насколько мне помнилось, на 17-й улице. В преддверии избирательной кампании политики-кандидаты, как правило, публикуют книги с собственными биографиями, а новостные журналы стремятся дать максимально полный обзор. Кто-то скажет, что проще зайти в интернет-кафе, но а) я не в ладах с современной техникой и б) интернет-кафе в наши дни — явление гораздо более редкое, чем еще пару лет назад. Нынче все подряд пользуются маленькими электронными штучками с названиями в честь каких-нибудь фруктов или деревьев. А интернет-кафе повторяют судьбу телефонных будок, принявших смерть от новых беспроводных изобретений.

На первом этаже книжного стояли столы с новинками. То, что я искал, нашлось на втором из них. Труд Джона Сэнсома носил гордый заголовок «Всегда в строю». Я взял верхнюю книгу в стопке, встал на эскалатор и поднялся на четвертый этаж, в секцию журналов. Прихватив по экземпляру каждого из имевшихся там еженедельников, я переместился к стеллажам с литературой по военной истории. Перво-наперво я удостоверился, что Управление человеческими ресурсами не занимается ничем, чем не занималось бы до него Командование по делам личного состава. Бумаги, личные дела, архивы — все как всегда.

Затем я присел на подоконник и стал читать то, что принес.

Все еженедельники имели раздел, посвященный предвыборной гонке. Сенат и палата представителей получили по нескольку строк на каждого кандидата. До выборов оставалось еще четырнадцать месяцев, но, судя по опросам, дела у Сэнсома шли очень даже неплохо. На его избирательный счет поступало все больше средств, его грубоватую прямоту называли «свежей струей», а его военное прошлое, по мнению прессы, делало кандидатуру Сэнсома подходящей практически для всего. Было видно, что большинству журналистов нравится этот парень. Ему прочили большое будущее.

Обложка книги состояла из имени автора, названия и двух фотографий. Более крупная представляла собой довольно зернистый снимок, увеличенный, чтобы служить фоном. Молодой человек в потертой пятнистой форме, с раскрашенным камуфляжем лицом. Поверх был размещен второй снимок, более свежий и более компактный, изображавший того же самого человека, но уже в строгом деловом костюме. Сэнсом — тогда и теперь.

Судя по второй фотографии, Сэнсом был невысокий и сухощавый, где-то пять футов девять дюймов и сто пятьдесят фунтов. И разумеется, жилистый и выносливый, как все лучшие бойцы спецназа.

Клапан обложки сообщал полное имя и воинское звание автора: майор Джон Т. Сэнсом, Сухопутные войска США, в отставке. Ниже приводился список его наград: крест «За выдающиеся заслуги», медаль «За выдающиеся заслуги» и две «Серебряные звезды». Далее говорилось, что автор на протяжении ряда лет успешно руководил компанией «Сэнсом консалтинг».

Я бегло пролистал книгу. Она делилась на пять основных частей: юные годы автора, его служба в армии, последующая женитьба и семейная жизнь, работа в бизнесе и политические взгляды на будущее. Описание юных лет представляло собой традиционную бодягу в стиле всех автобиографий. Вечная нехватка денег, выбивающаяся из сил мать, отец, горбатящийся на двух работах, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Почти наверняка все сильно преувеличено.

Я перескочил вперед — туда, где автор встречает будущую супругу. Она — чудо, их дети — золото. Из части про бизнес я понял мало. По сути, в «Сэнсом консалтинг» давали советы, а затем вливались в корпорации, которые они же и консультировали, и через какое-то время избавлялись от своих акций, зарабатывая на этом солидный капитал. Сам Сэнсом, по его словам, сколотил целое состояние. Кто знает, что он имел в виду? Лично я чувствую себя почти счастливым с парой сотен баксов в кармане. Подозреваю, что Сэнсом срубил несколько больше, но сколько конкретно — он не уточнял.

Я мельком взглянул на часть про политические взгляды на будущее. Если коротко, они сводились к тому, чтобы дать своим избирателям все, что те пожелают. Но в целом Сэнсом производил впечатление вполне достойного человека.

В середине книги было несколько фотографий. Все, кроме одной, — моменты жизни Джона Т. Сэнсома.