Нельсон Демилль - Лев (в сокращении)
— Кейт! Зажми! Зажми!
Кажется, она даже услышала меня и ее рука потянулась к горлу, но кровь все равно вытекала прямо в воздух. Боже мой…
Я взглянул на свой наручный альтиметр: шесть с половиной тысяч футов. До земли еще семь минут. За это время она умрет. Надо что-то сделать. Спасти ее может только одно.
Я направил свой парашют к ее парашюту и, когда два купола столкнулись, выгнулся всем телом, дотянулся левой рукой до ее карабина и подтянул ее к себе. Кровь хлестала сквозь ее пальцы с правой стороны шеи, куда он вонзил нож. Ублюдок!
— Кейт!
Она приоткрыла глаза, но руки, зажимавшие рану, упали.
Перепутавшиеся парашюты опали, и мы стали стремительно падать. Я сделал то единственное, что мог: дернул аварийное кольцо на ее главном парашюте — он немедленно отлетел, таща за собой меня с моим парашютом, — и отпустил Кейт в свободное падение. Свой парашют я тоже отстегнул, и теперь мы оба падали ногами вниз. Она падала на несколько сот футов ниже меня, подняв руки над головой, то ли потеряв сознание, то ли на грани этого — она не могла ни остановить кровотечение, ни контролировать свободное падение. Я сделал кувырок вперед и головой вперед полетел на максимальной скорости к земле. Больше я ничего не мог сделать, только ждать.
Барометрические приспособления на наших парашютах должны были выбросить аварийные парашюты — в случае, если прыгун летит вниз на предельной скорости более тысячи футов и не дергает за вытяжной трос по причине паники, неисправностей или потери сознания. Эти чертовы приспособления должны раскрыть запасной парашют Кейт, и мой тоже, но пока этого не происходило. Я мог бы вручную дернуть свой трос и раскрыть аварийный парашют, но не хотел этого делать, не убедившись, что парашют Кейт раскрылся.
Мой альтиметр показывал две тысячи футов, и парашюты уже должны были раскрыться. Я смотрел, как несколькими сотнями футов ниже меня падала Кейт, и, когда я уже потерял надежду, ее аварийный парашют вырвался из чехла и стал наполняться воздухом. Ура!
Не успел я вытянуть трос, как мое барометрическое приспособление дернулось, и через несколько секунд мой парашют тоже раскрылся. Я следил, как падает Кейт: руки повисли по бокам, голова склонилась на грудь. Определенно она без сознания.
Ее парашют поплыл к толстому дереву, и я рванулся к ней. До приземления ей оставалось около тридцати секунд, и я молился, чтобы она приземлилась на открытую поляну, не успев долететь до деревьев. И так ее приземление будет неконтролируемым, и она может переломать себе кости — или еще хуже.
На земле все уже поняли, что случилось нечто нехорошее, и народ побежал к месту приземления Кейт. Туда также помчалась машина «скорой помощи». А где Халил?
Кейт тяжело упала на землю, не сделав ни единого движения.
Я приземлился неподалеку, сделал кувырок, вскочил на ноги и, отстегнув парашют, рванулся к Кейт. Через несколько секунд я опустился на колени и склонился над своей женой. Она лежала на спине с закрытыми глазами и белым лицом. Из раны на шее все еще текла кровь, значит, сердце пока работает. Я зажал ей сонную артерию ниже раны, и кровотечение прекратилось.
Я приблизил лицо к ее лицу.
— Кейт!
Нет ответа. Я положил руку ей на грудь и почувствовал, как часто бьется сердце, а грудь то поднимается, то опускается в поверхностном дыхании.
«Скорая помощь» подъехала и остановилась в десяти футах от нас. Из нее выскочили два парня с носилками и медицинскими чемоданчиками.
— Сонная артерия! — крикнул им я, а потом снова повернулся к Кейт: — Все будет хорошо, милая. Ты только держись.
Два парамедика быстро оценили ситуацию. Один сказал мне:
— Продолжайте зажимать артерию.
Другой вставил в горло Кейт дыхательную трубку и, пока первый мерил ей давление и слушал дыхание, поставил капельницу с физиологическим раствором на одну руку и еще одну — на другую. Потом присоединил к трубке мешок и стал качать воздух ей в легкие. Ее перекатили на бок, и шофер «скорой помощи» задвинул под нее спинодержатель; ее снова положили на спину и привязали ремнями, чтобы она сохраняла неподвижность. Я все это время зажимал ей артерию. Через минуту «скорая» двигалась с максимально возможной на неровном поле скоростью. Парамедики, которых звали Пит и Рон, смотрели мрачно.
Я стоял над Кейт, зажимая пальцами ей горло, а они разрезали ее костюм и быстро осмотрели на предмет других повреждений — ничего не обнаружили. Удовлетворенные тем, что ее состояние стабилизировалось, они присоединили к ней аппарат ЭКГ и включили монитор. Пит сказал напарнику:
— Нормальный ритм… но сильная тахикардия.
Я не стал уточнять, что это значит, спросил только, далеко ли до больницы.
— Через десять минут приедем, — ответил Пит.
Я предъявил удостоверение и сказал:
— Федеральные правоохранительные органы. В костюме моей жены вы найдете ее удостоверение агента ФБР, пистолет и мобильный телефон. Мне нужны эти вещи.
Пит обшарил костюм и вытащил пакет с удостоверением.
— Здесь нет ни пистолета, ни телефона, — сказал он, передавая удостоверение мне. Я положил его в карман. Может быть, она не взяла с собой телефон. Но пистолет-то уж точно взяла.
— Как это случилось? — спросил меня Пит.
— Ножевое ранение, — ответил я. — Видели типа в черном костюме для прыжков, который к ней прицепился?
— Да, — ответил Рон. — Он направил парашют за деревья. Я все никак не мог понять зачем, а теперь понял. Вы знаете, кто это?
Конечно, я знал. Это наш самый страшный кошмар.
Лев вернулся.
Глава 3
Пока «скорая помощь» летела в больницу, я позвонил по 911. Представился диспетчеру как работник федеральной правоохранительной системы и рассказал о попытке убийства нашей коллеги. Потом попросил соединить меня с полицией штата.
Через несколько секунд я говорил с дежурным Управления полиции Либерти, штат Нью-Йорк. Я описал ситуацию и добавил:
— Кроме того, я муж потерпевшей, которая является агентом ФБР.
Я описал место происшествия и попросил послать людей на поиски нападавшего. Хотя понятно, что в дальнем конце леса у него стояла машина и он давно удрал. Потом я попросил соединить меня с отделом, где некогда работал.
Через полминуты в трубке раздался мужской голос.
— Следователь Харрис. Дежурный объяснил мне ситуацию, — сказал он.
С минуту мы поговорили, и следователь Харрис заключил:
— Мы пошлем на место преступления полицейских, а к вам в больницу приедет старший инспектор по расследованию убийств.
— Спасибо.
— Как ваша жена?
Я посмотрел на Кейт.
— Состояние критическое.
— Сочувствую. Вы можете описать преступника?
— Да. Он ливиец, возраст — около тридцати, имя — Асад Халил, высокий, темный, с крючковатым носом, вооружен, опасен. Если вы позвоните в Нью-Йорк дежурному ФБР на Федерал-плаза, 26, вам электронной почтой пришлют его фотографию. Он международный террорист, его разыскивает Интерпол и еще полмира.
— Ого, — сказал следователь Харрис. — Ладно, сейчас попрошу старшего инспектора Миллера встретиться с вами в больнице.
Пальцами я крепко зажимал артерию Кейт, понимая, что, не давая ей истечь кровью, в то же время перекрываю приток крови к мозгу. Я отодвинул ей веки, посмотрел в голубые глаза. Казалось, жизнь там еле теплится.
У отделения «скорой помощи» нас ждала команда травматологов. Они немедленно покатили Кейт в смотровую. Я быстро заполнил какие-то бумаги, медсестра провела меня в комнату ожидания.
— Оперировать будет доктор Эндрю Голдберг. Это лучший специалист по сосудам в нашей больнице. Он к вам подойдет после операции.
В комнате ожидания я расстегнул карман с «глоком». Я не исключал того, что Асад Халил знает, что Кейт, живую или мертвую, привезут именно сюда и соответственно его вторая жертва, Джон Кори, тоже будет здесь. У Асада Халила оставалось еще одно несделанное дело — ему надо было убить меня.
Вошла медсестра — я был уверен, что с плохими новостями. Но она просто протянула мне пластиковый пакет.
— Это личные вещи вашей жены. Когда у вас будет минутка, пожалуйста, зайдите в ординаторскую и распишитесь за них.
— Хорошо. Как она?
— Ее готовят к операции.
Я кивнул. Она ушла.
В пакете был бумажник Кейт, ее расческа, салфетки, тюбик блеска для губ и обручальное кольцо. Я положил пакет в карман своего костюма для прыжков и застегнул его на молнию. Приходится признать, что Халил взял ее пистолет. А телефон? Может быть, она оставила его в машине? Мне не хотелось верить, что ее мобильный телефон находится у Асада Халила.
Я вышел в коридор, чтобы позвонить на работу. Я сделал исчерпывающий и, надеюсь, внятный рапорт обо всем, что произошло, дежурному офицеру ФБР, вплоть до того, что сейчас я стою в коридоре медицинского центра Кэтскила. Я закончил словами:
