Джон Сэндфорд - Жертва разума
– Джордж Данн, – напомнил Лукас.
– Набери его номер, Хелен, – попросил Манетт жену. – Я с ним поговорю.
– А потом, Тауэр, я требую, чтобы вы прилегли и закрыли глаза, хотя бы на полчаса, – вмешалась Вулф и прикоснулась к его руке. – Вам нужно подумать.
Лукас завез Рукс домой, пообещав позвонить ей в полночь или когда появятся какие-нибудь новости.
– Лестер занимается рутинными вещами, а от тебя я хочу, чтобы ты, так сказать, совершил чудо, – заявила Роуз Мари, когда машина остановилась у дома.
– У меня ощущение, что с чудесами будет сложновато, – ответил Лукас. – Тут произошло что-то очень непростое.
– Если ты этого не сделаешь, нас ощиплют, как курей. Готов выслушать пятнадцать секунд политической болтовни?
– Валяй.
– Это из тех дел, о которых будут говорить много лет, – начала Рукс. – Если мы найдем Манетт и детей, станем неприкосновенными. Зато если облажаемся… – Она не закончила.
– Тогда я пошел совершать чудо, – сказал Дэвенпорт.
Дом Джорджа Данна оказался скромным ранчо белого цвета на большом участке, заросшем деревьями, в тупике в Эдине. Лукас оставил «Порше» на подъездной дорожке, по каменной тропинке поднялся к двери и позвонил. Дверь ему открыл круглолицый коп, которого Дэвенпорт обычно видел в форме, но сейчас он был в слаксах[13] и футболке на пуговицах.
– Шеф Дэвенпорт…
– Привет, Рик, – прервал его Лукас. – Тебе поручили следить за телефонами?
– Ну, да, – ответил он и совсем тихо добавил: – И за Данном.
– Где он?
– В кабинете, там свет горит. – Коп кивком показал налево.
В доме повсюду стояли коричневые картонные коробки, какие используют для переезда, дюжина в прихожей, еще несколько на кухне. Мебели почти не было – диван и стул в гостиной, круглый дубовый стол в обеденной зоне на кухне. Лукас пошел по коридору на свет и обнаружил Данна за прямоугольным столом в комнате, которая, судя по всему, предназначалась для тихих вечеров в кругу семьи. У стены стоял телевизор с большим экраном, включенный, но без звука. На груде картонных коробок пристроилась стереосистема.
Данн склонился над стопкой бумаг, к которой придвинул настольную лампу с гибкой ножкой, похожей на гусиную шею, и его лицо частично оставалось в тени. Слева от него у стены выстроилось около полудюжины картотечных шкафчиков с двумя ящиками, половина из них была выдвинута. Рядом высилась очередная гора коробок. В дальнем конце комнаты вокруг кофейного столика стояли три стула.
Лукас вошел в комнату и сказал:
– Здравствуйте, мистер Данн.
Мужчина поднял голову.
– Дэвенпорт. – Он положил ручку, отодвинулся от стола и встал, чтобы пожать Лукасу руку.
Джордж Данн играл в футбол[14] защитником, но уже десять лет как ушел из спорта: широкие плечи, продолговатая голова, лицо в шрамах и такие ровные, белые и безупречные передние зубы, что они не могли быть своими. Он был в кашемировом свитере с закатанными рукавами, так что весь мир мог полюбоваться его золотым «Ролексом», в джинсах и мокасинах на босу ногу. Он пожал Лукасу руку, подержал ее секунду, кивнул, указал на стул, сел и сказал:
– Давайте ваши вопросы.
– Вам нужен адвокат? – спросил полицейский.
– У меня был адвокат. Пустая трата денег, – ответил Данн.
Дэвенпорт сел и наклонился вперед, поставив локти на колени.
– Вы сказали, что находились в своей машине, когда похитили вашу жену. Но никто не может подтвердить ваши слова, и вы никому в это время не звонили.
– Я звонил ей, когда она ехала в школу. Я уже говорил вашим ребятам…
– За час до того, как миссис Манетт похитили. Прокурор скажет, что ваш звонок помог вам выяснить, где она будет находиться, чтобы вы успели туда добраться. Или послать кого-нибудь, – сказал Лукас. – А после звонка вы не были у себя в офисе, и вас никто не видел.
– Я все понимаю. Однако если бы я сделал… это… я бы позаботился о надежном алиби, – ответил Данн и махнул рукой. – Я бы постарался оказаться в каком-нибудь другом месте. Но дело в том, что четверть рабочего дня я провел в машине. Мои строительные площадки расположены в разных местах Городов[15], от западного берега Миннетонка до Сент-Круа, и я каждый день их проверяю.
– И постоянно пользуетесь телефоном в машине, – заметил Лукас.
– Когда заканчивается рабочий день – нет. – Джордж покачал головой. – Я звонил в свой офис из Йорквилля – там у нас площадка в Вудберри, – а после, когда возвращался назад, разговаривал с Энди. Приехал сюда – и обнаружил, что меня уже поджидают копы.
– Как вы думаете, кто мог ее похитить?
Данн покачал головой.
– Наверняка кто-то из психов, с которыми она работает. Энди берется за самых безнадежных – сексуальных маньяков, пироманьяков, убийц. Для нее нет пациентов, которых она не пыталась бы вылечить.
Лукас несколько мгновений его рассматривал. Лампа отбрасывала свет на руки, но лицо оставалось наполовину в тени; в старом черно-белом кино таким бы представили дьявола.
– Насколько плохо вы к ней относитесь? – спросил Дэвенпорт. – Я про вашу жену.
– Я не отношусь к ней плохо, – ответил Данн и даже подпрыгнул на стуле. – Я ее люблю.
– А я слышал совсем другое.
– Ну да, да. – Он потер пальцами лоб. – Я переспал с женщиной из своего офиса. Один раз.
Лукас молчал, тишина стала гнетущей, и в конце концов Данн встал, подошел к коробке, открыл ее и достал оттуда бутылку.
– Хотите виски?
– Нет, спасибо. – Дэвенпорт снова замолчал.
– Вы можете себе представить: этакая красотка мелькала передо мной пять дней в неделю, – сказал он и нарисовал в воздухе фигуру соблазнительной женщины. – Мы с Энди иногда ссорились, по мелочам, но у нас было много хорошего. Мы делали карьеру, целые дни проводили на работе, редко виделись… примерно так. А эта крошка постоянно находилась рядом – она отвечает у нас за логистику, – и в конце концов я ее трахнул. Прямо на письменном столе, повсюду карандаши и ручки, блокнот приклеился к ее заднице… И не успел я очухаться, как она заявилась в кабинет к Энди и сказала, что мы с ней друг друга любим. – Он запустил руку в волосы и коротко, невесело рассмеялся. – Господи, какой разразился кошмар!
– Да уж, судя по всему, это был не самый лучший ваш день, – согласился Лукас, в жизни которого такое тоже случалось.
– Знаете, я страшно жалею, что заварил всю эту кашу, – признался Данн и поднес бутылку к губам. – В один день я лишился жены и менеджера по логистике.
Дэвенпорт довольно долго на него смотрел и понял, что он не притворяется.
– Существует ли какая-то причина, по которой вы могли бы убить жену из-за денег?
Данн поднял голову и немного удивленно посмотрел на него.
– Господи, а вы не хо́дите вокруг да около!
Лукас покачал головой.
– Вы могли это сделать? В моем предположении есть рациональное зерно?
– Нет. Только между нами – денег там не так чтобы очень много.
– Хм-м-м…
– Я понимаю… Тауэр Манетт и его миллионы, Фонд Манетта и прочее дерьмо, – продолжал Джордж и помахал рукой, как будто пытался сбросить прилипшую паутину, затем прошел по комнате, перешагнул через порог и включил свет; открыв холодильник, бросил в стакан несколько кубиков льда и вернулся к Лукасу. – Энди имеет в среднем сто тысяч в год, от своей доли в Доверительном фонде Манетта. Когда детям исполнится восемнадцать, они тоже получат свою долю, которая соответственно увеличится, когда им будет двадцать пять и сорок. Если они… умрут… я ничего не выигрываю. Мне достанется только дом и все, что в нем, но, если честно, мне это не нужно.
– А Манетт? Вы сказали…
– В пятидесятых у Тауэра было примерно десять миллионов плюс доход от фонда и членства в совете директоров. Но он носился по всему свету, покупал яхты… дом в Палм-Бич… и трахал все, что движется. А в семидесятых всерьез подсел на кокаин. Через несколько лет процент с десяти миллионов перестал покрывать его расходы. Он начал залезать в основной капитал. Потом занялся политикой – на самом деле оплатил дорогу туда – и тратил огромные деньги. Наверное, ему казалось, что он вычерпывает океан чайной чашкой. Но оно постепенно накапливалось. Потом в семидесятых и восьмидесятых он совершил серьезную ошибку – связался с акциями во время Большой инфляции и продал их с огромными потерями. Примерно тогда же он познакомился с Хелен…
– Это его вторая жена, верно? – уточнил Лукас. – Она моложе его.
– Мне кажется, ей… пятьдесят три или четыре, – сказал Данн. – Не такая она и молодая. Его первая жена и мать Энди – ее звали Берни – умерла десять лет назад. Но к тому времени Манетт уже встречался с Хелен. Она была привлекательной женщиной с роскошной грудью. Тауэр по этой части слаб. Хелен занималась недвижимостью и втянула Тауэра в ИТНИ, чтобы восполнить его потери при продаже акций…
– А что такое ИТНИ? – спросил Лукас.
