Элизабет Джордж - ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ПРАВЕДНОГО ГРЕШНИКА
Джулиан внутренне содрогнулся, видя, какое неверное направление приняли мысли Нэнси. В любом случае ее вопросы выводили на темы, о которых ему не хотелось думать. Они вынуждали его размышлять о несбыточных надеждах либо продвигаться по пути обмана.
Он предпочел поговорить о том, что точно известно им обоим.
— Николь ведь бродила по здешним тропам с тех пор, как вы переехали сюда из Лондона. Даже если она получила какую-то травму, то прекрасно знает, что нужно делать до прибытия подмоги. — Он подцепил вилкой кусок грибного омлета. — Удачно, что мы с ней договорились о встрече. Иначе нам и в голову бы не пришло начинать искать ее.
Нэн отвернулась в сторону, но в ее глазах по-прежнему блестели слезы. Она опустила голову.
— Будем надеяться на лучшее, — продолжал Джулиан. — У нее есть все необходимое. И она не из тех людей, кто поддается панике в случае опасности. Мы все знаем об этом.
— А вдруг она упала или заблудилась в одной из пещер? Джулиан, такое ведь бывает. Ты и сам знаешь. Даже с самыми опытными туристами порой случаются несчастья.
— Нет никаких причин думать о несчастных случаях. Я облазал с южной стороны все окрестности Белогорья. Конечно, за одну ночь не проверишь весь Скалистый край. Нам даже неизвестно, куда ей взбрело в голову направиться. Может, она поехала в сторону Черногорья.
Он не стал упоминать о том, с какими кошмарными сложностями сталкивались поисковые команды, когда кто-то пропадал в ущельях Черногорья. Было бы немилосердно выводить Нэнси из состояния ее и без того хрупкого спокойствия. К тому же она сама представляла себе, что такое Черногорье, и не нуждалась в напоминании о том, что в отличие от Белогорья с его сетью удобных и доступных дорог склоны черного северного массива можно одолеть только на лошадях, пешком или с помощью вертолета. Для нахождения заблудившихся или получивших там травмы туристов, как правило, требовалось привлекать ищеек.
— Значит, она все-таки согласилась выйти за тебя замуж, — задумчиво уточнила Нэн, словно забыв на мгновение о Джулиане и убеждая в чем-то саму себя. — Она же согласилась выйти за тебя замуж, правда, Джулиан?
Бедняжка, видимо, так жаждала погрузиться в мир иллюзий, что Джулиану вдруг очень захотелось оказать ей эту услугу.
— Мы пока не достигли полного взаимопонимания, и я не стал бы с полной уверенностью говорить о дне свадьбе. Вчера вечером мы собирались окончательно решить этот вопрос.
Подняв кружку двумя руками, Нэн сделала глоток кофе.
— А она… обрадовалась твоему предложению? Я спрашиваю только потому, что у нее вроде бы созрели… В общем, мне показалось, что у нее созрели какие-то странные планы, хотя я не уверена…
Джулиан аккуратно воткнул вилку в гриб.
— Планы?
Мне так показалось… Да, вроде бы. Он внимательно посмотрел на Нэп. Она также взглянула на него. Он первым отвел глаза, но решительно сказал:
— Насколько мне известно, Нэн, Николь ничего особенного не планировала.
Дверь из кухни слегка приоткрылась. В щель заглянула одна из гриндлфордских кухарок.
— Миссис Мейден, мистер Бриттон, — произнесла она почти шепотом и призывно мотнула головой в сторону кухни.
Ее движение явно подразумевало: «Вам нужно срочно зайти сюда».
Там стоял Энди, опираясь руками на один кухонных столов, опустив голову и вперив взгляд в столешницу. Услышав голос жены, он обернулся к ней. Его печальное лицо, оттененное встопорщившимися усами и бородой, вытянулось от усталости, седые волосы тоже разлохматились как будто от сильного ветра, хотя утро выдалось тихим. Он посмотрел на жену и быстро отвел глаза. Джулиан приготовился услышать самое худшее.
— Ее машина стоит в районе Колдер-мур, — сообщил им Энди.
Нэн прижала к груди сжатые в кулаки руки и воскликнула:
— Благодарю тебя, Господи!
Энди по-прежнему не смотрел на нее. Выражение его лица показывало, что радость жены несколько преждевременна. Он понимал то, что понял и Джулиан и о чем могла бы догадаться сама Нэн, если бы прикинула возможные последствия того, что «сааб» Николь обнаружен именно в этом месте. Район Колдер-мур включал в себя обширные земли. Эти пустоши начинались от шоссе, тянувшегося от Блэкуэлла до Брога, и простирались на запад бесконечной чередой поросших вереском и утесником лугов и холмов. Там встречались гроты, многочисленные каменные пирамиды, руины римских крепостей и могильники, восходящие к эпохе палеолита и железного века, а также скалистые выходы крупнозернистого песчаника и известняковые пещеры и ущелья, жертвами которых уже не раз становились беспечные туристы, искатели острых ощущений. Джулиан догадался, что Энди думал как раз об этом, вперив взгляд в кухонный стол после завершения своих ночных поисков Николь. Но Энди думал не только об этом. На самом деле он узнал кое-что еще. И это стало особенно заметно после того, как он, напряженно выпрямившись, начал постукивать костяшками пальцев одной руки по ладони другой. Джулиан не выдержал.
— Энди, ради бога, расскажи нам все.
Взгляд Энди застыл на жене.
— Машина не просто стояла на обочине дороги, как вы могли подумать.
— Тогда где же…
— Она скрывалась за придорожной стеной возле Спарроупита.
— Но это же нормально, — нервно сказала Нэн. — Если она пошла дальше пешком, намереваясь поставить на ночь палатку, то, естественно, ей не хотелось бросать «сааб» прямо на дороге. Кому-то ведь могло взбрести в голову ограбить или угнать ее машину.
— Верно, — ответил Энди. — Но машина стояла там не одна. — Он искоса взглянул на Джулиана, словно хотел за что-то извиниться. — Рядом стоял мотоцикл.
— Может, кто-то еще выехал прогуляться, — предположил Джулиан.
— В такое время? — Энди с сомнением покачал головой. — Он был мокрым от ночной росы. Так же как и ее машина. Значит, их поставили там одновременно.
— То есть Николь отправилась на ночевку не одна? — воскликнула Нэн. — Она встретилась там с кем-то?
— Или кто-то проследил за ней, — тихо добавил Джулиан.
— Я звоню в полицию, — сказал Энди. — Теперь им понадобится помощь спасателей.
После смерти кого-то из своих подопечных Фиби Нейл обычно искала утешения в пеших прогулках. Как правило, она отправлялась бродить одна. Одиночество ее не страшило — она давно привыкла к нему за свою долгую жизнь. Сочетание одиночества и единения с природой давало ей определенное умиротворение. В лесах и лугах никакие рукотворные творения не мешали ей общаться с Великим Создателем. И поэтому именно там она могла легче связать конечность жизни с божественным произволением, осознавая, что тело человека всего лишь сосуд, выданный ему на время земных испытаний, предшествующих вхождению его души в мир духа для следующей фазы развития.
Впрочем, в нынешний четверг обстоятельства сложились несколько иначе. Да, вчера вечером действительно умер ее пациент. И Фиби Нейл, как обычно, отправилась на природу в поисках утешения. Но на сей раз она была не одна. Компанию ей составил игривый пес с сомнительной родословной, осиротевший питомец того молодого человека, чья жизнь в этом мире только что безвременно оборвалась.
Она сама посоветовала Стивену Файбруку обзавестись собакой для компании на этот последний год его жизни. И когда стало ясно, что кончина Стивена стремительно приближается, она подумала, что облегчит ему тяжесть ухода, если успокоит его относительно судьбы собаки.
— Стиви, когда придет время, я с радостью позабочусь о Бенбау, — сказала она ему однажды утром, обмывая исхудавшее тело больного и втирая целительную мазь в сморщенные конечности. — Не беспокойся за него. Ладно?
«Теперь ты можешь спокойно встретить смерть», — подразумевали ее слова. Она давно не произносила в присутствии Стивена Файбрука слово «смерть», но лишь потому, что с тех пор, как окончательно определился его роковой диагноз, это слово неизменно сопровождало его несчастную жизнь. Жизнь, состоявшую из бесконечных лечебных процедур и приемов многочисленных лекарств, из усилий дожить до открытия новых средств исцеления, хотя при всем этом он отлично видел, как неуклонно снижается вес его тела, как выпадают волосы, а расцветившие кожу кровоподтеки постепенно превращаются в незаживающие язвы. Стивен не нуждался в формальном знакомстве с той мрачной гостьей, что уже поселилась в его доме.
Вчера днем Бенбау понял, что его хозяин умирает. И час за часом пес тихо лежал рядом с ним, поднимая голову, только когда умирающий шевелился. Его морда покоилась на руке хозяина, пока он не покинул этот мир. На самом деле Бенбау узнал о кончине Стивена даже раньше Фиби. Пес встал, заскулил, взвыл разок и умолк. Он отошел от кровати и тихо свернулся в своей корзине, откуда его потом и забрала Фиби.
