Ник Стоун - Король мечей
— Ты не смог освоить даже такую чепуху, как убить человека! Кармин, да ты просто умственно отсталый! Хи-и-и-хи-хи-хи-хи!
Толстый подонок совершенно не страдал. На нем по-прежнему была шляпа.
Кармин смотрел, как он гогочет, откинув голову назад, раскачивая сиденье. Громадный живот застрял между полами пальто, золотые пуговицы на жилете грозили вот-вот оторваться. На поясе Леденца поблескивали серебристые рукоятки «магнумов».
— Заткнись, — тихо проговорил Кармин.
— Хи-и-и-хи-хи-хи-хи!
— Заткнись, подонок!
— Или что?.. — Леденец презрительно усмехнулся. — Что ты сделаешь, маменькин сынок?
— Сволочь! — вскрикнул Кармин и выхватил револьвер из его кобуры. Наставил дуло в горло Леденца, глубоко вдавив в мягкое жирное месиво, и спустил курок.
Голова Леденца взорвалась, словно в бочку с красным вином бросили гранату. Все вокруг залила смесь крови, мозгового вещества, волос, кожи и фрагментов костей.
Соломон испуганно повернулся, на секунду выпустив руль. «Додж» выехал на встречную полосу. Он резко выправил руль, и почти безголовый труп Леденца повалился на Кармина, ему в лицо хлынул поток теплой крови из яремной вены. Кармин свирепо оттолкнул мертвеца к дверце. Она раскрылась, труп вывалился под колеса встречного автомобиля. От удара этого автомобиля «додж» крутанулся на встречной полосе, и в него с обеих сторон врезались еще два.
Кармин слетел с сиденья под треск стекла, скрежет металла и крики. Соломон повалился на руль. Ветровое стекло исчезло. «Додж» оказался зажатым с обеих сторон покореженными, дымящимися автомобилями. Кармин пролез на переднее сиденье, оттуда на капот и дальше на дорогу. Кружилась голова, очень болела шея. Он посмотрел на револьвер Леденца в руке и сунул его в брючный карман.
На дороге столкнулись восемь автомобилей. Пахло бензином и жженой резиной. Другая полоса была свободна. Скоро прибудут и копы. Нужно поскорее убираться отсюда. Он двинулся вперед.
— Кармин! — крикнул вслед Соломон.
Кармин не мог бы повернуть голову, даже если бы захотел. Не позволяла сильная боль в шее, которая распространялась на плечи.
— Не уходи, Кармин! Не смей уходить! — кричал Соломон.
Кармин продолжал идти, затем побежал. Люди вылезали из машин, направлялись к месту аварии. Путь ему преградил невысокий мужчина в белой рубашке, латинос.
— Остановись, парень. Ты ранен. Остановись!
Кармин попытался протиснуться дальше, но латинос схватил его за руку. Он был крепкий, а Кармин очень слабый и одуревший.
— Ты попал в аварию, ранен. Тебе надо в больницу. — Латинос морщился. Его шокировал вид человека в крови.
Неожиданно Кармин сообразил:
— Да, да, позвольте… позвольте мне сесть в ваш автомобиль. У меня повреждена шея. Мне нужно куда-нибудь прислонить голову.
— Конечно, конечно. — Латинос повел его ко второй машине в ряду — серебристому «понтиаку». Открыл дверцу, помог сесть на переднее сиденье.
В замке зажигания торчал ключ с брелоком, изображавшим лицо Фиделя Кастро, перечеркнутое красной наклонной чертой, как на знаке «Проезд запрещен». Кармин захлопнул дверцу, запер ее и перебрался на сиденье водителя, где сделал то же самое. Латинос кричал, стучал по стеклу. Вокруг собрались люди.
Кармин завел двигатель, быстро выехал из ряда, свернул на свободную полосу и прибавил скорость.
69
— Черт возьми, как он сбежал? — Макс осветил фонариком большую прямоугольную дыру в заборе. — Разве здание не окружили?
— Наверное, они смылись до того, как прибыл спецназ, — предположил Пауэрс.
— У него был заготовлен запасной вариант. На случай провала. — Джо высветил фонариком несколько полосок клейкой ленты.
— Он приехал сюда на «мерседесе», — сказал Пауэрс. — Оттуда вылезли шестеро — две погибших женщины, погибший парень, Леденец, светлокожий парень с ружьем и еще один.
— Как выглядел последний? — спросил Макс.
— Высокий. Худощавый. Лицо не различили.
— В общем, все ясно.
Макс очень расстроился. Упустили Букмана, причем так бездарно.
Он посмотрел на Пауэрса:
— Вы координировали операцию. Почему же никого не поставили на территории аэропорта?
— Наши люди контролировали выходы. — Пауэрс опустил голову. — Честно говоря, мы не думали, что он выберется из здания.
— А он выбрался! — крикнул Макс.
— Неизвестно, был ли он тут вообще.
— Он был здесь, — настаивал Макс, — и ускользнул. Вопрос — как? Ведь дороги заблокировали?
— Главные, — произнес Пауэрс. — Но этот район — настоящее решето.
— Да и запасная машина у него была наверняка самая неказистая, — заметил Джо.
— Наши люди сейчас обходят окрестные дома, на случай если он еще где-то близко, — добавил Пауэрс.
— Только они не знают, кого искать. Его же никто не видел. — Макс шагнул к Элдону. Тот был мрачнее тучи. — А у дома Десамуров кто-нибудь дежурит?
Элдон отрицательно покачал головой.
— Почему, черт возьми?
— Потому что наши люди все здесь.
— Тогда пошли кого-нибудь сейчас.
— Ты считаешь, что он вернется туда после этого? — воскликнул Пауэрс. — На его месте я бы поостерегся.
— Ничего вы не понимаете. Эва Десамур и Букман связаны с давних времен очень тесно. Он был ее учеником и помощником. Она ближе ему, чем родная мать. Нам нужно отправиться туда немедленно.
Джо остановил его:
— Нет, Макс, тебе лучше остаться с Сандрой. Наша задача была освободить ее, а Букман — второе дело.
— Но он ускользнет от нас, Джо!
— Мы найдем его. Перетряхнем тех, кого задержали сегодня. Они нам кое-что расскажут. И скоро накроем всю банду. Исмаэль назвал почти все адреса. Их банковские счета уже арестованы.
— Этот подонок сбежал, ходит на свободе. Значит, Сандре по-прежнему угрожает опасность. Мы же видели, на что он способен.
— Букману некуда податься, — заверил его Джо. — Он далеко не уйдет. Давай отложим на завтра. А сейчас, Макс, ты нужен Сандре. Иди к ней.
Макс настаивал. Он намеревался убить Букмана. Хотел увидеть его мертвым, чтобы бандит не мог тронуть Сандру.
— Он прав, — подал голос Элдон. — Бери свою девушку и уходи. — Он твердо посмотрел на Макса. — Это приказ.
70
Темный дом казался пустым. Сейчас в нем присутствие матери не ощущалось, и Кармин с удивлением не обнаружил у себя привычного ужаса, который независимо от его воли возникал всякий раз, когда он переступал порог. Похоже, сбежала. На ее месте он именно так бы и поступил. Однако на всякий случай Кармин пробрался к себе в комнату на цыпочках.
Сбросил окровавленную одежду. Голова, шея, руки — все покрыто липкой коричневатой кровью. От него разило тяжелым запахом мертвечины. В таком виде никуда не сунешься. Надо вымыться.
Он положил в сумку чистую одежду, белье, джинсы, дорожную рубашку, достал из кофейной банки ключ от ячейки камеры хранения. Осторожно прошел в ванную комнату. Свет включать не стал. Достаточно синевато-фиолетового сияния от аквариума. Кармин тщательно вымылся под раковиной, периодически останавливаясь и прислушиваясь, не стучат ли по лестнице подошвы матери, не звенят ли ее ожерелья и браслеты, не воют ли полицейские сирены. Но было слышно лишь, как колотится его сердце.
Он вытерся двумя белыми, приятно пахнущими полотенцами матери. Оделся, посмотрелся в зеркало. Улыбнулся, довольный, что вида не потерял. Плюс триста шестьдесят пять тысяч долларов наличными в ячейке камеры хранения. Неплохо.
Первое, что он сделает, когда доберется до Буффало, — купит себе приличную одежду. А потом найдет клевую телку, с деньгами и постоянной работой, которая любит путешествовать по разным местам и ценит красивые вещи. Как и он.
Впереди его ждали свобода и счастье.
Свет в ванной комнате неожиданно вспыхнул, у двери стояла Эва. Кармин замер.
— Где Соломон?
Он не мог повернуть голову, потому что шею будто сжали клещами, пришлось повернуться всем телом. Эва была в джинсовом платье с деревянными пуговицами и в коричневых сандалиях.
— Что случилось? — спросила она.
— Копы, — тихо произнес Кармин. — Они устроили засаду.
Эва медленно оглядела его с головы до ног. Казалось, известие ее не удивило. Может, она уже знала.
— Где Соломон?
Кармин молчал. Сердце отчаянно стучало.
— Я спросила, где Соломон?
В ее голосе Кармин уловил злость.
— Мы попали в ав… варию, — выдавил он.
— Ты же говорил про засаду.
— Да… но мы… мы… сбежали. А вскоре случилась авария.
— Он ранен?
— Да… то есть нет. Когда я ушел, с ним было все в порядке.
— Ты оставил его? — крикнула Эва.
— Мне нужно было уходить. — Горло Кармина напряглось, во рту пересохло. Мать была на грани дикого припадка. Глаза сузились, ноздри расширились.
