Роберт Ладлэм - Парижский вариант
Рэнди нахмурилась.
— Так ты хочешь сказать, что за всеми компьютерными атаками на США стоят эти двое — Шамбор и Боннар? Но зачем? Какой может быть мотив у всемирно известного ученого и уважаемого офицера французской армии?
Джон пожал плечами.
— Насколько я понимаю, эти-то не собираются ронять ядерную бомбу на Иерусалим или Тель-Авив. С точки зрения «Щита полумесяца», в этом был бы смысл... но для французов это пустая трата сил. Мне кажется, они задумали что-то еще. Скорее всего — атаку на США, раз уж они вывели из строя наши спутники. Но с какой целью — я до сих пор не могу догадаться.
Все трое замолчали. Мерно рокотали винты, и гудел за стеклом ветер.
— Боевикам «Щита» тоже неизвестно, что задумали Шамбор с Боннаром? — поинтересовалась Рэнди.
— Я внимательно прислушивался к их болтовне. По-моему, террористам даже в голову не приходило, что французы не были ихмарионетками. С фанатиками так бывает — они видят лишь то, что хотят видеть.
Питер стиснул штурвал.
— Насчет козла отпущения — это ты, пожалуй, прав. Уже за то, что они натворили до сих пор, можно огрести по полной программе, не говоря о том армагеддоне, который нас ожидает. Вспомни, что случилось после теракта во Всемирном торговом центре и атаки на Пентагон. Наш солдатик с ученым вряд ли захотят брать на душу второй Афганистан, только во Франции.
— Именно, — согласился Джон. — Думаю, Шамбор рассчитывает, что вновь образуется всемирный фронт борьбы с терроризмом. Поэтому ему нужны террористы. Такие, чтобы весь мир поверил. Мавритания и его «Шит полумесяца» — идеальная жертва. Группа малоизвестная... и кто прислушается к их оправданиям, если их главаря застанут, так сказать, на месте преступления? Все улики покажут на то, что Шамбора они похитили, а тот — подтвердит. Он врет настолько убедительно, что ему поверят. Могу засвидетельствовать.
— А что Тереза? — спросила Рэнди. — Она-то уже знает правду?
— Не уверен, всю ли правду... но про отца — точно. Ей уже известно слишком много, и Шамбора это должно тревожить. Если запахнет жареным, ему придется ради спасения плана пожертвовать дочерью. Или Боннар возьмет дело в свои руки и займется этим сам.
— Родную дочь... — Рэнди передернуло.
— Он или безумец, или фанатик, — заметил Джон. — Других причин для подобного перерождения из блистательного ученого в поганого террориста я представить не могу.
Питер окинул взглядом ландшафт внизу. Вертолет приближался к небольшому городку на реке. Обветренное лицо агента было, как всегда, бесстрастно.
— Оставим покуда этот спор, — проронил он. — Вон там — Макон, окраина Бургундии... а речка зовется Сона. Тихое такое на вид местечко, правда? Ну, такое оно и есть. Мы с Рэнди здесь заливали бензин на пути за тобой, Джонни, — без проблем, так что мы снова сядем тут. В баках уже сухое дно. Ты когда ел в последний раз?
— Уже не припомню.
— Тогда заправимся не только керосином.
Когда Питер посадил «Хьюз» в местном аэропорту, на поле уже лежали длинные, расплывчатые предзакатные тени.
* * *Близ Бумеле-Сюр-Сен, Франция
Эмиль Шамбор сладко потянулся, откинувшись на спинку кресла. Лишенный окон временный кабинет выглядел неуютно — по голым каменным стенам висело зловещего вида холодное оружие и пыльные доспехи, — хотя на полу лежал толстый берберский ковер, а лампы под высокими сводами горели тепло и ясно. Ученый не случайно предпочел работать здесь, в оружейной, где не было окон. Тут его ничто не отвлекало... а мысли о Терезе он старательно задвигал в дальние уголки сознания.
Шамбор с любовью глянул на молекулярный компьютер, громоздившийся на длинном лабораторном столе. Конечно, он любил каждую мелочь в своем творении... но более всего восхищался скоростью его работы и вычислительной мощью. ДНК-компьютер проверял все возможные пути к решению задачи параллельно, а не последовательно, как делали это мощнейшие суперкомпьютеры. С точки зрения программиста, даже лучшие кремниевые микросхемы работали очень-очень медленно. Само собой, куда быстрее человеческого мозга. Но его молекулярная машина действовала настолько быстро, что и представить трудно.
А сердцем ей служили гелевые капсулы, полные разработанных Шамбором особенных молекул ДНК. Спиральные цепочки нуклеиновых кислот, свернувшиеся клубочком в каждой живой клетке, — биохимическая основа всего сущего, — стали для ученого тем, чем палитра — для художника. А в итоге его молекулярное чудо могло, не поперхнувшись, переваривать задачи, неразрешимые для любого суперкомпьютера, — программы искусственного интеллекта, прежде дававшие фатальные сбои, навигация в сплетении сложных компьютерных сетей, того, что принято называть «информационным шоссе», сложные игры, наподобие трехмерных шахмат. В конце концов, все они сводятся к выбору единственной верной тропы из колоссального числа вариантов.
А еще Шамбора завораживала способность его детища постоянно маскироваться, используя на это менее одной сотой своих вычислительных мощностей. ДНК-компьютер попросту поддерживал на входе файервол, менявший коды доступа быстрее, чем любой обычный компьютер мог их расколоть. По сути дела, молекулярная машина эволюционировала в процессе работы, и чем тяжелей была задача, тем скорей шла эта эволюция. Вздрогнув от холода, ученый улыбнулся — вспомнилось, какой образ ему пришел в голову первым, когда он впервые осознал подобную возможность. Его прототип походил на киборга из американского сериала «Стар Трек» — тот тоже мгновенно приспосабливался к любой форме атаки. Сейчас Шамбор использовал свою беспрестанно открывающую все новые грани машину, чтобы противостоять наиболее разрушительной и коварной из атак — наступлению на самый дух Франции.
Он глянул на висевшую над столом картину, заново черпая в ней вдохновение, и с новыми силами принялся за поиски Мартина Зеллербаха. Проникнув в мейнфрейм Марти, стоявший у него дома, в Вашингтоне, Шамбор без труда обошел уникальные защитные программы компьютерного гения... но, к сожалению француза, Марти не заходил в свой компьютер со дня взрыва в Пастеровском. Так что ничего нового о его местонахождении Шамбору узнать не удалось. Разочарованный, ученый оставил за собой «подарочек» хозяину и покинул систему.
Он знал, в каком банке Марти держит свои капиталы. Проверить счет было проще простого, но никаких подвижек не наблюдалось и там. Шамбор задумался на миг, потом вспомнил — кредитная карточка.
По мере того как на экран выползал список сделанных от имени Мартина Зеллербаха покупок, по суровому лицу Шамбора расползалась довольная улыбка. Глаза его блеснули. Oui!Вчера Марти купил в Париже портативный компьютер.
Шамбор потянулся к мобильнику.
* * *Вадуц, Лихтенштейн
Обычные туристы сплошь и рядом проезжали мимо крошечного княжества Лихтенштейн, зажатого между Швейцарией и Австрией. Зато иностранцы, стремившиеся переправить, отмыть или спрятать крупные суммы денег, очень ценили это небольшое государство. Лихтенштейн славился ошеломительными ландшафтами и абсолютной надежностью своих банков.
Солнце почти зашло, и аллея, шедшая по берегу Рейна на окраине столицы княжества, погрузилась в густую тень. Абу Ауду это вполне устраивало. Одетый в европейский костюм, негр-великан торопливо подошел, не оглядываясь, к дверям небольшого и ничем не примечательного домика, знакомого ему только по описаниям. Постучал — трижды, и после паузы — еще четыре раза.
Лязгнул засов, и дверь чуть приотворилась.
— Брит бате,— шепнул по-арабски Абу Ауда, склонившись к щели. — Мне нужна комната.
— Май-фа-хем-тикш, -ответил мужской голос. — Не понимаю.
Абу Ауда повторил пароль и добавил:
— Мавританию схватили.
Дверь распахнулась настежь. На пороге стоял невысокий смуглый человечек, встревожено глядя на гостя.
— Да?
Отодвинув его, Абу Ауда зашел в дом. Это был один из главных европейских перевалочных пунктов хавалалы— 'подпольной арабской сети переправки, отмывания и вложения капиталов. Действовавшая в обстановке полной секретности, подчинявшаяся только своим законам, хавалалафинансировала не только отдельных боевиков, но и целые движения. Только через европейский ее филиал за последний год прошел почти миллиард долларов.
— Откуда Мавритания брал деньги? — спросил Абу Ауда по-арабски. — Источник. Из чьего кошелька они шли?
— Ты знаешь, что я не могу сказать.
Фулани выхватил из кобуры под мышкой пистолет. Смуглый человечек отшатнулся.
— Те, кто платил, — объяснил Абу Ауда, — удерживают Мавританию. Они не из нашего Движения. Я знаю, что деньги шли через капитана Боннара или доктора Шамбора. Но я не верю, что они одни замешаны в это дело. Поэтому ты мне расскажешь. Расскажешь все.
