Грег Айлс - Кровная связь
– Вы знаете, что это сугубо конфиденциальная информация.
– Чушь собачья! Вы нарушаете правила, если вам это выгодно, и прячетесь за ними, когда это подходит!
– Нам нужно поговорить, Кэтрин. Сейчас у меня мало времени. Нам нужно встретиться лично.
Я закрываю глаза.
– Расскажите мне о Маргарет Лавинь.
– Маргарет… Но… Что с ней?
– Она пыталась покончить с собой с помощью большой дозы инсулина. Сейчас она в коме, но оставила записку, в которой обвиняет вас в соучастии в убийствах.
На другом конце провода воцаряется долгое молчание.
– Вы лжете.
– Вы знаете, что нет.
– Что написано в записке?
– Что-то вроде: «Да простит меня Господь, погиб невинный человек. Пожалуйста, передайте доктору Малику, пусть он прекратит это».
– О боже! – произносит он едва слышным шепотом.
– Сегодня биологический отец Маргарет арестован по обвинению в растлении малолетних. Еще удивительнее то, что ее отчим был одной из пяти жертв в Новом Орлеане. Это вам ни о чем не говорит?
В трубке слышится частое дыхание Малика.
– Вы все еще считаете, что нам нужно встретиться? Или вы намерены сдаться властям?
– Я не могу… Это невероятно. Нам крайне необходимо встретиться.
Я даже и представить не могла, что когда-нибудь услышу такое волнение в голосе Натана Малика.
– Это вы убили пятерых мужчин в Новом Орлеане, доктор?
– Нет. Клянусь вам в этом.
– Но вы знаете, кто это сделал.
– Я не могу сказать вам этого.
– Вы должны рассказать кому-нибудь.
– Нет, не могу.
– Моя тетя входила в вашу «группу X», доктор?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Жизнь моего деда в опасности?
– Я не могу говорить об этом. Не по телефону.
– Вы рассчитываете, что я соглашусь встретиться с вами лично, хотя вы, быть может, убийца?
– Вам нечего бояться меня, Кэтрин. И вы знаете это.
По какой-то причине я ему верю. Но я еще не сошла с ума.
– Вы сдадитесь властям, если я встречусь с вами?
На несколько секунд его дыхание замирает. Я представляю, как он неподвижно стоит где-то.
– Если вы обещаете сохранить для меня фильм, о котором мы говорили, я сдамся.
– Где вы хотите встретиться?
– Боюсь, встреча должна произойти где-нибудь в Новом Орлеане. Вы в Натчесе?
– Да. А вы в Новом Орлеане?
– Пока еще я не могу сказать вам этого. Вы можете оказаться здесь через четыре часа?
– Могу.
– За пять миль до города позвоните по номеру, который я вам дал. Я скажу, куда ехать.
Что бы ни подсказывала мне логика, я не могу отказать ему.
– Хорошо.
– И, Кэт…
– Да?
– Если вы приведете с собой ФБР, то пожалеете об этом. Не хочу угрожать вам, но я должен обезопасить себя. Я единственный, кто может рассказать нечто очень важное о вас самой, и, если я этого не сделаю, вы никогда не узнаете правды. До свидания.
– Подождите!
– Я понимаю, что вас беспокоит эта встреча. Но я не представляю для вас опасности. И знаете, почему? Потому что я знаю дьявола в себе. Когда мы с вами в первый день разговаривали о насилии, мне приходилось следить за своими словами. В конце концов, нас слушало ФБР. Главное, о чем я не упомянул, – это удовольствие, которое оно в себя включает.
По спине у меня пробегает холодок.
– Удовольствие?
– Да. – Голос Малика напоминает теперь шипение змеи. – То, что мы называем сексуальным насилием, несет в себе очень яркие ощущения и для насильника, и для жертвы. Насильник испытывает абсолютную власть над другим человеческим существом, тогда как жертва – чувство полного подчинения. Абсолютной покорности. Партнеры занимают диаметрально противоположное положение в иерархии власти и беспомощности. И память об этих чувствах и ощущениях сохраняется на всю жизнь, Кэтрин. И первое, к чему стремится подвергшийся сексуальному насилию в детстве ребенок, когда вырастает, – поменяться местами. Поменяться ролями. Ощущать власть. Вы понимаете, о чем я говорю, Кэтрин?
Я не отвечаю, потому что в голове у меня проплывают воспоминания о собственном сексуальном прошлом: о вещах, которые я хотела сделать – и иногда делала – с мужчинами, и о том, что я хотела, чтобы они сделали со мной. Очень часто в моих фантазиях присутствовали контроль, власть, отказ от них или же обладание ими. И получаемое мною удовольствие было с ними тесно связано.
– Вашего молчания мне достаточно, – продолжает Малик гипнотическим голосом. – Всю жизнь мне приходилось подавлять в себе это стремление. Потребовались годы, чтобы научиться справляться с ним. Но теперь я знаю своего врага в лицо. Это яд, который передается из поколения в поколение подобно плохому гену. Он живет во мне, как и во всех других, кому довелось пережить подобное. И я одержим желанием обезвредить этот яд. Я веду свою собственную войну. А сейчас мне пора идти, Кэтрин. Позвоните, когда будете в пяти милях от Нового Орлеана.
До меня доносится щелчок. Он ушел.
– Я не пущу тебя на встречу с этим парнем одну, – твердо заявляет Майкл.
Слова и тон Малика по-прежнему крутятся у меня в голове.
– Ты не поедешь со мной, Майкл.
– Если не я, тогда пусть едет кто-то другой. Прямо сейчас ты должна позвонить в ФБР и все им рассказать. И я действительно имею в виду все.
– Это не выход. Пока еще нет. Малик знает что-то такое, что должна знать и я, а если я приведу с собой ФБР, то не узнаю этого никогда. Я останусь в подвешенном состоянии на всю жизнь. Ты этого хочешь?
С неожиданной жадностью он всматривается в мое лицо.
– Ты нужна мне живой, а не мертвой.
Я медленно киваю головой.
– Шон Риган.
– Это твой женатый приятель?
– Да, но это не имеет значения. Шона учили как раз этому. Он сможет защитить меня, и я могу быть уверена, что он будет молчать обо всем.
Майкл выглядит очень грустным, но сейчас у меня нет времени разбираться с его душевными проблемами.
– Я могу воспользоваться твоим «фордом»?
– Конечно.
– Спасибо. Мне еще надо заехать в Мальмезон, прежде чем я отправлюсь в Новый Орлеан.
Майкл подходит и берет меня за плечи. У него оказываются неожиданно сильные руки.
– Ты обещаешь взять Шона на встречу с Маликом?
Я обещаю, хотя знаю, что не сдержу слово. Но мне не нужно чтобы Майкл перенервничал и позвонил в ФБР с рассказом о предстоящей встрече. Он может назвать им номер своего «форда», и я даже не сумею добраться до Нового Орлеана.
– А зачем тебе в Мальмезон? – интересуется он.
– Мне нужно переодеться.
Еще одна ложь. В Мальмезоне мне нужно то, чего там всегда было в избытке.
Оружие.
Глава сороковая
Рассвет только наступил, но нижний этаж Мальмезона залит огнями, словно там шумит королевский бал. Я увидела желтое море света, когда трусцой пробиралась между деревьями от дома Майкла в Бруквуде, двигаясь по тропинке, которую сама же и протоптала много лет назад. Свет горит и у Пирли.
Моя «ауди» припаркована рядом с «кадиллаком» Пирли. Неподалеку стоит высокий, белый грузовичок-пикап вроде тех, которыми пользуются на острове, – и очень похожий на тот, который хотел переехать меня. Должно быть, кто-то на острове обнаружил мой автомобиль и перегнал его сюда. Но если это действительно так, то почему дедушка не заставил полицию рыть носом землю в поисках меня или моего тела? И почему никто не позвонил мне на сотовый?
Обогнув залитую светом лужайку перед домом, я останавливаюсь и проверяю свой телефон. В списке пропущенных вызовов значатся три звонка от деда. Поскольку телефон мой был переключен на виброзвонок, я благополучно проспала их, а потом, будучи в шоке от состоявшихся телефонных переговоров, просто не заметила пропущенные. Последний звонок был сделан примерно тогда, когда мне снился тот самый постоянный кошмар. Я нажимаю кнопку «1» и слушаю сообщение. Голос у деда подавленный и звучный, что прекрасно слышно даже в крошечном микрофоне мобильного телефона:
«Кэтрин, это дедушка. Генри обнаружил твой автомобиль на другой стороне переправы на остров. Тебя нигде не было. Луиза Батлер говорит, что ты села на велосипед и поехала к мосту, но никто не знает, добралась ты до него или нет. Если ты получила это сообщение, пожалуйста, перезвони мне. Если ты пострадала или попала в неприятности, не волнуйся. Люди шерифа по обеим сторонам реки прочесывают прибрежные районы и дороги, а Джесси отрядил дюжину мужчин на твои поиски на острове. Если ты попала в аварию, помощь придет очень быстро. Пожалуйста, перезвони мне».
Забота, которую я слышу в голосе дедушки, заставляет глаза мои наполниться слезами. Я перехожу к следующему сообщению:
«Это снова я. Если у тебя неприятности другого рода – то есть такие, которые навлекли на тебя другие люди, – дай им прослушать это сообщение. Говорит доктор Уильям Киркланд. Если вы родом из тех мест, где нашли мою внучку, вам известно мое имя. И вы знаете, что сделали ошибку. Если вы отпустите ее немедленно, я не буду заниматься этим вопросом. Но если вы причините ей вред… Клянусь Богом, тот день, когда я найду вас, станет для вас последним! А я найду вас! Поспрашивайте людей вокруг. Вы предпочтете, чтобы за вами гнались все дьяволы ада, чем один я. Подумайте об этом».
