Алексей Яковлев - Астральный летчик
Алик улыбнулся загадочно:
— В этом весь человек! Для него знание дороже тупого насыщения. Он ради Знания нарушил Завет!
Василий усмехнулся криво:
— Ах ты мой Френсис Бэкон, ах ты Жан Батист, — энциклопедист ты мой хренов! А что познал-то Глиняный, вкусив плода с древа познания?! Что он познал? Помнишь?
Алик смущенно пожал плечами:
— Добро и зло…
— Добро? — встал во весь рост Василий. — Если бы он познал добро, называли бы землю грешной? А?
Василий выругался и снова сел на табурет под гудящую лампу.
— Так что познал Адам? — растерянно спросил Алик.
— Что он наг! — вскрикнул Василий.— Будто он этого глазами своими не видел! Не видел, что у него между ног болтается! Ему для этого плод познания нужно было сожрать! Замечательное познание! Познание своего члена!
Алик поднял голову к потолку. Но тут же отвел глаза от яркой лампы.
— Яблоко-то это ему дала Ева, а Еве — Змей.
— Молодец, психолог! — похвалил его Василий.— В самую точку! Только мораль выдай — во всем виноваты бляди! Искушенные Змеем! Они во всем виноваты, а мы, глиняные, тут совсем ни при чем! Так?
Алик улыбнулся растерянно:
— Ева же первая попробовала яблоко, а яблоко дал ей Змей.
— Евы тогда еще не было.
— А кто же был?
Василий открыл Библию:
— «И сказал Господь Бог: „Нехорошо быть одному, сотворим ему помощника, соответственного ему"». Глиняному работнику нужен помощник! Помощник, а не жена! Если, как мы заметили, Глиняный был бессмертным, то и половое размножение ему ни к чему. Ему помощник нужен. «И создал (опять создал!) Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку».
— Ага! — поймал его Алик. — Жену! Жену Бог создал, а не помощника!
Василий поморщился недовольно:
— Это путаница филологическая. По-древнееврейски жена — «ишша», что в переводе — «взятая от мужчины». Бог ее никак не назвал, он просто привел к Глиняному помощника. А тот заорал, обрадовался: «Это кость от костей моих, плоть от плоти моей, она будет называться женою, ибо взята от мужа». Так Глиняный назвал ее: ишша, жена то есть. И тут — первое противоречие между Глиняным и Богом. Бог создал помощника (не помощницу даже, заметь!). А Глиняный совсем уже непотребное сказал: «Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут оба — одна плоть»! А? То есть что же это такое? Кто его отец? Бог. Кто его мать? Сыра земля! И глиняный урод заявляет гордо: «Оставит человек отца своего и мать свою»! Ты представляешь?! Только что из говна слеплен и сразу богохульничать! А?! А дальше — «и прилепится к жене своей (это он так о своем помощнике!) и будут оба — одна плоть»! А?! Так кто же во всем виноват? Кто своего еще бесполого помощника склоняет к прелюбодеянию? Кто?! Твой Адам, сделанный из глины, пропитанный потом земным! Еще не попробовав яблока!
— Ну ты даешь! — тихо сказал Алик.
— Да не я,— отмахнулся Василий,— неразумный глиняный урод! А я, разумный труженик, все понимаю! А понимаю — значит отрекаюсь от него!
— Подожди, — оборвал его Алик, — а как же Змей?
Василий захохотал:
— А змей-то этот у глиняного урода между ног болтается. Только и всего! Это уже позднее, чтобы вину с себя снять, Глиняный придумал басню о каком-то злодее — Змее. Я, мол, тут совсем ни при чем.
Взвизгнули пружины. Алик спиной повалился на койку:
— Стоп! Вся суть конфликта в том, что человек существует в двух измерениях — в реальности и во сне. В нем и глина, и дух Божий. Тому, первому, которого сотворил Бог сразу вместе с женщиной, тому гораздо легче нашего — он существует только в одном измерении. А у нас… У нас — трагедия. Отведав плода познания, человек ощутил, что он НАГ. И устыдился наготы своей. Животные разве стыдятся наготы своей? Человек устыдился, потому что понял свою двойную суть. Дыхание Божие внутри и пар земли снаружи… Это осознание…
Василий перебил сердито:
— И есть вина Глиняного! Ему не велено трогать плода!
Алик засмеялся загадочно:
— Нельзя судить Бога земными законами. Но и человека нельзя судить…
— Божьими? — воскликнул Василий. — Нельзя судить Глиняного по Божьим законам? Это ты хочешь сказать?…
— Нет, — смутился Алик. — Закон один. Но мы существуем в Божьем сне. Во сне бывает всякое. Зачем же нас судить за сон по строгим, суровым законам реальности?
— Вот ты куда повернул?! — воскликнул Василий. — Убийства, насилие, кровь — это сон?! Ты и это оправдываешь?
— Нет! — возмутился Алик.— Мы же не об этом. Мы об Адаме, о первом человеке… О Глиняном! Он же никого не убивал!
— Просто ему еще убивать было некого! Зато первый же рожденный от Глиняного укокошил своего родного брата! «Где брат твой. Каин?!» Этот Божий вопросик ко всем нам относится! Ко всем! Глиняным!
От яркого света лампы у Алика поплыли перед глазами радужные круги. Он закрыл глаза ладонью.
— Да не о том мы совсем! Кровь, насилие после были. После проклятия Божьего. А до этого-то, сам говоришь, был сон! Эдем был! Ну разве не мог Адам очароваться райским сном?! Разве не мог?
— «Очароваться», — хмыкнул Василий,— скажешь тоже! Он же работник! Это же просто бунт на «Баунти». Английские матросы, забыв присягу королю, остались на райском острове в Тихом океане с голыми красотками и с бананами. И Адам отрекся от Бога во имя прелестей земных. Матросов вздернули на реях! А Бог отомстил покруче английского капитана.
— Да,— вздохнул Алик.— Он проклял Адама и Еву.
— И все их потомство, — открыл книгу Василий. — «Проклята земля за тебя; в поте своем будешь добывать хлеб свой насущный. Доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах превратишься! И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их». То есть плотного физического тела в раю не было. Одел их Бог в ПФТ и выгнал из рая. «И выгнал его Господь Бог из сада Эдемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят, и поставил у сада Эдемского херувима с огненным мечом, чтобы охранять путь к дереву вечной Жизни».— Василий громко захлопнул книгу и положил ее на стол: — Так лишился глиняный урод своего бессмертия. Не за дело, скажешь?
Алик почесал заросший за два дня подбородок:
— История интересная, конечно… А при чем тут ваша концепция?
Василий усмехнулся:
— Излагаю по пунктам. Первое. Земной человек не венец творения. Не образ и не подобие. На шестой день сотворен кто-то другой. Инкогнито. Второе. Глиняный создан на восьмой день, в понедельник. Из праха земного. Как работник для возделывания земли.
— Раб, — поддакнул Алик.
— Глиняный сам превратил себя в раба. Не Божьего. В раба проклятой из-за него земли.
— И третье?
— Глиняный — преступник!
— Даже преступник? — пожалел Адама Алик.
— Он преступил Завет Божий. Отрекся от Бога ради члена своего. За что и наказан. Лишен бессмертия.
— Суровая концепция, — покачал головой Алик.
— Зато истинная! Хватит врать Глиняному про «венец творения» и «образ Божий» — то о других. Не о нас. Мы, глиняные, изначально рабы и преступники. Мы рождены, чтобы искупить свою вину. И снова стать бессмертными.
Алик хотел возразить, закинул голову и посмотрел наверх, но тут же зажмурился:
— Слушай, ну и лампочка. Гудит так, как будто сейчас взорвется.
— Что за проблема, — посмотрел на лампочку Василий.
Он встал, подошел к выключателю. Щелкнул. В мансардочке стало совсем темно. И тихо.
5
Концепция
За открытым окном стояла ночь. Дрожали в черноте голубые и зеленые звезды. С залива доносился неясный шум. Спала земля. Пребывала в Божьей реальности.
Стукнула табуретка. Черная форма Василия растворилась в темноте. Алик видел только его лицо, помертвевшее в лунном свете.
Алику стало даже неприятно немного. Он сказал, раздражаясь:
— Значит, суть вашей концепции в том, что человек…
— Глиняный, — поправил Василий.
— Да как хочешь нас называй! В том, что человек — раб и преступник. И рожден только для того, чтобы искупить свою вину? А цель? Цель этого искупления?
— Бессмертие.
— Ты сказал, что испокон веков у человечества была эта цель. И никому не удалось ее достигнуть.
— Никому, — согласился Василий, — потому что у всех предпосылка неверной была. Человечество перепутало причину и следствие.
— Как это?
— В чем причина? Бессмертие или рай? Глиняные решили, что бессмертие достигается только в раю. И все системы тупо пытались построить рай на Земле. Одни хотели построить земной рай для немногих, другие — для всех: либерте, эгалите, фратерните! Чушь! Глиняный урод способен построить рай только из собственного дерьма. Не надо его строить. Рай уже существует. И достигнет его Глиняный, только искупив свою вину. И тогда опустит свой огненный меч херувим и пропустит нас к древу вечной жизни.
Самой луны из окна было не видно. Но двор лаборатории под окном и сосны у забора окрасились бледно-зеленым сиянием. Алик улыбнулся и спросил:
