Патрик Бовен - Цирк монстров
Глава 77
Кэмерон заперся в кабинке туалета, чтобы без помех просмотреть оба документа.
Он тайком взял их в одном из кабинетов полицейского комиссариата.
Первым документом было письмо. Письмо Джорджа Дента, которое тот отправил сыну незадолго до смерти, обнаруженное в почтовом ящике Пола и отправленное в полицию для изучения вместе с другими уликами. Кэмерон стащил его и вот теперь вскрыл. В конверте лежала газетная вырезка, извещавшая о том, что похороны Джорджа Дента состоятся на таком-то кладбище, такого-то числа в таком-то часу.
«Невероятно, — подумал Кэмерон. — Старик даже об этом позаботился, прежде чем покончить с собой!»
Кроме вырезки в конверте оказался листок бумаги с одним-единственным словом, написанным крупными буквами: «ПРОСТИ».
Кэмерон спрятал конверт в карман.
Второй документ оказался гораздо любопытнее — это был результат анализа ДНК, присланный экспертами из Нового Орлеана.
Кэмерон прочитал его дважды, словно для того, чтобы окончательно поверить в написанное. Потом сунул в тот же карман, куда спрятал письмо.
Ему стоило большого труда заполучить оба документа, но теперь предстояла еще более сложная задача — надо было сообщить о них Полу, но Кэмерон не знал как. Свой мобильный телефон Пол отключил сразу после побега — и правильно сделал, иначе его легче было бы вычислить, — но оставался еще мобильник Коша. Можно попробовать этот вариант, хотя тоже рискованно… Кэмерон прислушался, убедился, что, кроме него, в туалете никого нет, и, поколебавшись, набрал номер. Включился автоответчик, и Кэмерон оставил сообщение.
Кто-то распахнул дверь и вошел.
— Где вас носит, черт возьми? — послышался резкий голос Гарнера. — Вас ждет адвокат Алана Смита! Он уже рвет и мечет!
— Иду.
Кэмерон вышел из кабинки и, не обращая внимания на разъяренного начальника, проследовал мимо него к двери туалета, затем вышел из здания морской полиции Неаполя, прошел несколько метров, отделяющих его от набережной, не обращая внимания на порывы ветра и начинающийся дождь, и сел в патрульный гидросамолет.
— Найдите эту чертову собаку, да поживей! — крикнул ему вслед Гарнер. — У вас мало времени, скоро начнется буря!
— Угу, — кивнул Кэмерон. — Найду и вернусь.
Он ни минуты не сомневался, что дело не в собаке. Но Кэмерону было интересно посмотреть, как станут разворачиваться события. Чтобы добиться от Гарнера приказа начать поиски в такую погоду, Кошу, очевидно, пришлось очень сильно на него надавить. Поэтому на болотах можно было и впрямь найти что-то интересное. Что-то… или кого-то.
— Я рад, что мы едем вместе, — сказал Бартон Фуллер, сидящий на соседнем сиденье.
На плечи адвокат набросил непромокаемую накидку с капюшоном, у ног его стояла сумка-холодильник с бутылками минералки и упаковками крекеров. Он улыбался.
— Кажется, вы большой ценитель разных сортов минеральной воды? — спросил он. — Хотите попробовать эту?
— Вы что, решили, что мы едем в скаутский лагерь? — проговорил Кэмерон ворчливым тоном.
— Сожалею, но мой патрон не смог к нам присоединиться, — продолжал Фуллер, не отвечая на вопрос.
— Но это же его собака.
— Ну да. Но у него срочные дела, и из всех, кого он мог бы отправить на ее поиски, у него под рукой оказался только я.
Кэмерон недоверчиво хмыкнул:
— Я уж не знаю, чем он вас так сильно к себе привязал, деньгами или чем-то другим, но запомните одно, Фуллер: если у меня хоть на секунду возникнет подозрение, что вы что-то замышляете, я швырну вас в болото, прямо к аллигаторам.
Фуллер как-то странно посмотрел на него.
— Хорошо, — помедлив, сказал он. — Будем считать, что вы меня предупредили.
— А теперь надвиньте поглубже вот этот гребаный шлем и больше не докучайте мне разговорами, потому что я вас все равно не услышу!
Кэмерон протянул адвокату противошумовой шлем, надел такой же сам и включил мотор. Гидросамолет пулей рванул с места, рассекая водную гладь. Кэмерон смотрел вперед, туда, где серое небо сливалось с темно-зеленой водой. Казалось, весь окружающий пейзаж сейчас разлетится на мелкие осколки, подобно тучам брызг, вздымающихся по обе стороны от крутящихся лопастей.
В душу Кэмерона закралось дурное предчувствие. Он заметил, что и с Фуллером что-то не так — у адвоката был совершенно похоронный вид.
Кэмерон Коул обернулся и взглянул на город своего детства так, словно больше его не увидит. Потом тряхнул головой и снова перевел взгляд на пенящуюся зеленую воду.
Глава 78
Аарон Альтман куда-то ушел, оставив нас с Конни в том кабинете, который назывался у местных сотрудников Ямой или Львиным рвом, и теперь я понимал почему. Вот уже полчаса я сидел здесь, грызя ногти и пытаясь догадаться, какая участь меня ожидает.
Я смотрел на серый ковер на полу, иногда нервно постукивая пальцами по крышке стола.
— Кстати, неплохо вы смотритесь обритым наголо, — неожиданно сказала Конни. — Совсем как Майкл Скофилд из сериала «Побег из тюрьмы».
— Очень смешно.
— Хотите, принесу вам сэндвич?
— Что, вы еще и официантка? Подвизаетесь на благотворительных ролях?
— Вы на меня все еще сердитесь?
— Не то слово.
Конни откинула голову назад и направила взгляд в потолок.
— Да и потом, ваш сэндвич наверняка будет отравленным, — прибавил я.
Она фыркнула, поудобнее устраиваясь в кресле. Под глазами у нее залегли темные круги — видимо, она мало спала в последнее время. На ней был строгий деловой костюм. Я впервые видел Конни такой. Мне она больше нравилась в джинсах. Костюм придавал ей официально-отстраненный вид. Хотя, наверно, и я в новом облике казался ей чужим.
Конни слегка тряхнула головой, отбросила волосы за спину и снова посмотрела на меня:
— Да, у вас есть право сердиться, Пол. Но все же мне нужно вам кое-что объяснить. Знаете, почему вы сейчас здесь, а не в тесной комнате с зарешеченным окном, и на вас не надета красивая оранжевая униформа?
Я повернулся к ней:
— И почему же?
— Четыре месяца назад у нас еще не было той видеозаписи на флэшке. Кош был для нас фантомом. Вы являлись нашей единственной зацепкой. Проще всего было бы вас арестовать. Поместить вашего сына в приемную семью, допросить вашу жену, ваших друзей и знакомых, ваших пациентов. Могло бы выясниться что-то интересное. Представьте себе, такое часто срабатывает. Мои коллеги в этом поднаторели. Может быть, при таком раскладе мы бы не сорвали джекпот, но множество плохих парней оказались бы за решеткой. Как, например, хозяин мотеля, в котором мы вас нашли.
Конни помолчала, словно восстанавливая в памяти детали прошлых событий.
— Мы живем в сложное время, — снова заговорила она. — Устрашение потенциальных преступников порой дает лучшие результаты, чем суд над преступниками уже состоявшимися. А от нас требуют в первую очередь эффективности. Иногда небольшая операция без всякого риска, сопровождаемая грамотно организованной кампанией в прессе, очень хорошо действует на антиобщественные элементы всякого рода. И уровень преступности заметно снижается. Если бы вас сразу арестовали, это, конечно, вызвало бы всеобщее одобрение. — Она грустно улыбнулась. — Но ваша судьба оказалась бы искалеченной — система перемолола бы вас еще раньше, чем было бы установлено, виновны вы или нет. Поэтому я возражала против вашего ареста и предпочла сама за вами наблюдать с близкого расстояния.
— Очень мило с вашей стороны, — заметил я. — Вы прямо фэбээровская мать Тереза.
— Нет. Но я верю в презумпцию невиновности. И считаю, что дети, ставшие жертвами насилия, не должны становиться разменной монетой в политических играх. За них нужно бороться.
— Аминь, — кивнул я.
Конни нахмурилась:
— Ну хорошо, можете предаваться сарказму. Конечно, это проще, чем попытаться мне помочь.
— Я добровольно сдался ФБР. Что вам еще от меня нужно?
— Ваше доверие. Из-за того, что сейчас на мне этот костюм, а не халат медсестры, я не перестаю быть собой. Это по-прежнему я! И я по-прежнему ваш друг!
— Вы меня постоянно обманывали.
— И что, теперь вы замкнетесь в башне из слоновой кости?
Конни перевела дыхание, потом уж спокойнее продолжила:
— Вы всегда держите людей на расстоянии. Может быть, это профессиональная деформация личности. Может быть, отношения с отцом так на вас сказались. Или вы боитесь страдания — не знаю. Но то, что вы никому не доверяете, — это факт. Даже тем, кто желает вам добра.
Она отвела взгляд, словно из опасения, что я смогу прочитать в нем и более личные эмоции.
— Если эта операция провалится, — прибавила она, — Альтман не ограничится тем, что выставит меня за дверь, а вас отправит за решетку. Он полностью замнет это дело, чтобы сохранить лицо. И тогда партию выиграет Кош. Шон и ваш сын окажутся всего лишь очередными жертвами в его списке, не первыми и не последними. Будут и другие. Кто их защитит?
