Что скрывают мутные воды - Грегг Даннетт
– Давай, Билли, запрыгивай, – говорит Эмили, держа для меня открытой заднюю дверцу. Я знаю, что должен лечь на пол, чтобы никто не увидел меня. Эмили накроет меня одеялом.
– Погоди, – говорю я. Бегу обратно в дом, в свою комнату. Мечусь из стороны в сторону, но нигде нет ни клочка бумаги. Ничего. Но окно запотело. И это лучшее, что я могу сделать.
– Билли! – Я даже не заметил, как Эмили возникла на пороге. – Нам пора!
– А папа где? – спрашиваю я.
– Уже в багажнике. Идем. Я не хочу оставлять его там надолго.
Я иду к машине, забираюсь на заднее сиденье. Эмили набрасывает на меня плед. Мне все равно холодно. Я чувствую, как шасси немного проседает, когда Эмили садится за руль, а потом машина вздрагивает всем корпусом – это заводится мотор.
Глава 70
Эмили Франклин жила неподалеку, и Уэст медленно поехала по ее улице, прищуриваясь в стремительно сгущающихся сумерках на номера домов. Улица была совсем тихая. Никакого движения в это время суток, в самом конце сезона.
Сорок девять.
До Франклин оставалось совсем немного, и Уэст нажала на газ. Навстречу ей двигалась машина с включенными фарами; Уэст попыталась рассмотреть водителя, но это удалось, только когда они поравнялись. Девушка, молодая. В салоне больше никого. Уэст понадеялась, что это не Франклин. Она продолжала следить за номерами домов, пока не доехала до нужного бунгало. Свет в нем был погашен, подъездная дорожка пуста. Уэст снова подумала про девушку на улице.
Она вылезла и прошла по короткой подъездной дорожке к передней двери. На стук никто не отозвался, и Уэст постучала еще раз, громче.
– Черт! – вслух воскликнула она. Огляделась по сторонам, надеясь, что кто-нибудь из соседей может знать, где сейчас Эмили или когда она вернется. Но улица была пустой и темной. Окна соседних домов тоже стояли темные либо с задернутыми шторами.
Она подобралась к бунгало с фасада и попробовала заглянуть внутрь. Шторы были закрыты, но между ними оставалась щелка. В темноте Уэст смогла разглядеть только диван и газовый камин. Обстановка больше подходила для пожилой леди, а не для девушки двадцати двух лет.
Уэст продолжила осмотр. Тропинка, огибавшая дом, вела на задний дворик; ворота были не заперты, а только притворены. В любом случае низкий забор не являлся серьезной преградой. Джессика толкнула ворота и ступила на задний двор. Подошла к двери и подергала за ручку, но та не поддалась. Там, однако, было еще окно, и Уэст заглянула внутрь. В комнате стояла двуспальная кровать – чуть более современная, чем остальная мебель в доме, – и туалетный столик с разными баночками и флаконами. Уэст прищурилась и увидела несколько знакомых. Они пользовались одним и тем же шампунем.
Осталось последнее окошко – по другую сторону задней двери. Джессика едва не махнула на него рукой, потому что и там шторы были задернуты, но потом все-таки подошла ближе и внезапно нахмурилась. Покопалась в сумке в поисках фонарика, но не нашла; сообразила, что может подсветить себе мобильным телефоном. Пришлось немного повозиться, вспоминая, как включается вспышка; потом Уэст посветила телефоном на закрытые занавески. От того, что предстало перед ней, сердце детектива пропустило удар. Бесконечно долгий миг она стояла, будто приросшая к земле, и адреналин отчаянно пульсировал во всем ее теле.
Глава 71
Я лежу на полу в салоне машины, дыша сквозь плед, пропахший плесенью и кошками, и вспоминаю почему-то, как сидел в лодке мистера Фостера. Такое чувство, будто с тех пор прошла целая вечность. Тогда это еще казалось мне забавой.
Я понимаю – не знаю, каким образом, может, потому что шины ровно шуршат, – что Эмили все еще везет нас через город. Мне представляются дома и магазины, мимо которых мы проезжаем. Сам не знаю, почему мне надо лежать, – вокруг все равно никого. Уже почти стемнело, и Силверли наверняка пуст. Тут машина ускоряется, а это значит, что мы выехали на шоссе, ведущее к отелю. Вскоре нам придется сбросить скорость и свернуть с него в травяные пустоши. Вообще-то там ездить нельзя, но местные иногда так делают. В конце есть маленькая площадка, где можно оставить машину и пешком пройти последнюю милю до Нортэнда.
Нортэнд. Пещеры. От одной мысли о них меня пробирает дрожь. Я не хочу в пещеры. Сам толком не знаю почему; с другой стороны, это же очевидно: там темно, сыро и вообще может начаться клаустрофобия. Но я имею в виду, что не хочу идти в пещеры с Эмили.
Жах!
Дно машины ухает вниз, потом взлетает вверх и ударяет меня так, что я хватаю ртом воздух. Мы свернули с шоссе на проселок; Эмили ехала слишком быстро. Я думаю про отца в кузове – как он там? И что насчет выхлопных газов? Он и без того выглядел нездоровым.
Эмили немного сбрасывает скорость, машина подпрыгивает на ухабах. Дорога длинная. Иногда я хожу по ней, когда это надо для моих проектов. То есть иногда ходил. Кажется, теперь с этим покончено.
Машина трясется и раз за разом проваливается в выбоины. Меня начинает тошнить. Внезапно возникает чувство, что я не выдержу, меня вот-вот вырвет, и мне становится плевать, что там Эмили скажет – я сдергиваю одеяло с головы и забираюсь на заднее сиденье. Тяжело дыша, опускаю стекло, чтобы глотнуть свежего воздуха. Эмили оборачивается и глядит на меня.
– Тебе надо спрятаться, Билли, – говорит она. За окном трава. Почти совсем стемнело; фары выхватывают из мрака выбоины перед нами. Не обращая внимания на Эмили, я высовываю голову в открытое окно. Ветер, бьющий в лицо, холоден как лед, но зато тошнота проходит.
– Да какая разница, здесь-то! Тут никого нет.
Я так и сижу на заднем сиденье. Мы уже почти в конце проселка. На той площадке, где можно припарковаться. Эмили вроде притормаживает, но оставлять машину не собирается. После площадки начинается пляж, и она выезжает на него. Сначала нас заносит, когда задние колеса оказываются в песке, но Эмили давит на газ, и секунду спустя мы выскакиваем на твердую поверхность ниже линии прилива. Ездить по пляжу запрещено.
Эмили опять жмет на акселератор, и мы летим вперед по песку. Направляемся прямиком к мысу Нортэнд. Очень странно находиться тут в темноте, да
