Эдди Шах - Оборотни
Весьма спокойный и сдержанный человек, Краган испытывал сейчас чувство полного удовлетворения. Он предвкушал успех.
Ничто теперь их не остановит.
Воздушное пространство Европы
Эдем как-то весь блаженно светился, когда четырехместный «Пайпер-Эрроу» летел на высоте двух тысяч футов в бурном, покрытом кучевыми облаками небе Германии.
— Что вас так радует? — спросила Дженни Дейл, сидевшая слева от него за штурвалом одномоторного самолета с низко посаженными крыльями.
— Ничего особенного. Вспомнилось кое-что, — ответил он.
— Сколько еще лететь? — закричала Билли с заднего места, стараясь преодолеть рев мотора мощностью в двести лошадиных сил.
— Двадцать минут, — ответила Дженни. — Мы почти на месте.
Самолет летел в Ганновер. Невидимая рука менявшего свое направление ветра пыталась ему мешать. Фюзеляж сотрясался в круговерти воздушных потоков. Эдем оставался в собственном своем мире.
В то утро он увидел группу наблюдения из окна гостиной. Они запарковались по другую сторону улицы у лавки ювелира.
Пленка инея покрывала их «ровер-стерлинг». Группа из трех человек находилась в машине. Время от времени они включали двигатель, пытаясь согреться. Он знал, как долго еще будет ощущаться ими холод после такой морозной ночи.
— Я готова, — сказала Билли, выходя из ванной.
— Поехали, — ответил он.
Эдем задернул занавески, открыл входную дверь, выключил свет в ванной. В «ровере» должны были видеть, что они собираются уходить. Он подхватил свою коричневую сумку. Кроме оружия, туда легли две водолазки, немного белья и туалетные принадлежности. На этот раз он действительно собирался путешествовать налегке.
Она последовала за ним с небольшим чемоданчиком в руке.
Красный «Феррари Ф-40», дожидался их в подземном гараже.
— Уф! — услышал он восхищенную Билли. — Это ваши?
Он кивнул. «Эмма» и «Стид» стояли бок о бок. Эдем был бы счастлив, если бы все это кончилось и он мог осесть дома и опять наслаждаться своими машинами. Он знал, что дни его службы миновали. После событий в Новом Орлеане и этой последней авантюры, в которую он пускался сейчас, Кой и ему подобные не допустят его возвращения на работу.
Он подтолкнул «галуинг», а затем отпер пассажирскую дверцу «феррари», чтобы впустить Билли. Опустив сумку между ее ногами, он обошел вокруг машины и забрался на место водителя.
По возможности спокойно и тихо он постарался завести мотор. Но в пределах этого небольшого гаража звук мотора показался ревом скорого поезда. Выведя машину с места стоянки, он подъехал к автоматическим дверям гаража. Управление ими было подключено к фотоэлементу, и он нажал необходимую кнопку.
Этого меньше всего ожидала группа наблюдения. Ее водитель увидел, как раскрылась наверху дверь гаража. Он в спешке пытался опустить стекло, поскольку покрывавшая его изморозь затрудняла видимость, но к моменту, когда ему удалось это сделать, «феррари» уже оказался на выезде и включенные фары машины ослепили его. За это время «феррари» повернул направо и помчался на полной скорости.
— Это же он! — закричал водитель своим коллегам по группе наблюдения. — Он хочет смотаться!
Двигатель «ровера» провернулся, но не сразу заработал в нормальном режиме. Водитель в спешке слишком сильно нажал на акселератор, и машина сползла в сторону, поскольку задние ее колеса забуксовали на тонкой ледяной корке, образовавшейся от ночного мороза. Более того, она ткнулась в запаркованную машину соседнего ряда.
— Гадина! — нервничал водитель, пытаясь исправить свою оплошность.
— Давай же, гони! — торопили коллеги.
В конце концов «ровер» вошел в норму и рванул за «феррари». Но тот, выиграв время, уже растворился в утреннем тумане.
— Они передадут по радио всем полицейским машинам, — сказал Эдем. — Но их задача — не останавливать нас, а просто не упускать из виду.
— Почему же не останавливать?
— Потому что мы не делаем ничего плохого. Им важно знать, куда мы направляемся.
— Тогда не гоните. Если вы не желаете, чтобы нас задержали.
Он усмехнулся:
— Все в порядке. Я еду по правилам.
Почти сорок минут они колесили по пустым улицам предместий. Проехали Чисвик и аэропорт Хитроу под дорогой «М-25», миновали деревни Уентворт и Саннингдейл, направляясь к Уокингу.
Запарковались на его обычном месте, глубоко запрятанном в тени.
— Останетесь здесь? — спросил он.
— Я бы лучше вышла. — Она почувствовала его нервное напряжение. — Если подойдет полицейский, обнаружит машину и меня в ней, я не буду знать, что говорить. — Она обманывала и себя и его.
Внезапно ему стало все равно. Ему нечего скрывать. Он мог только ей сказать, что никогда ни с кем не делился своей тайной, кроме Лили, да и то это было давным-давно.
— Пойдемте, — сказал он. И, оставив запаркованный «Стид», они прошли к вращавшейся и погнутой решетке, через которую пролегал его путь к родным.
На западном холме она несколько отстала от него, дав ему возможность одному подойти к трем могильным камням, ласково их потрогать. Она не все слышала, что он говорил, но догадывалась о смысле его обращения к родным могилам после долгого своего отсутствия. Закончив свой традиционный ритуал, он подозвал ее.
Пробираясь между могилами и почти достигнув Эдема, Билли споткнулась. Он бросился вперед и с легкостью подхватил ее. Она еще раз удивилась силе, заключенной в таком компактном теле.
— Больно, да? — спросил он ее.
— Не говорите глупостей, — ответила она, — вам лучше знать.
— Виноват. Не привык отказываться от самозащиты.
Она дотронулась до его щеки.
— Поговорите со мной, крутой парень. Как вы говорите с самим собой.
— Именно так?
— Именно так.
— Я уже рассказывал вам о Маркусе. И о своих родителях. О том, как они погибли.
— Я знаю, о чем вы говорите, когда приходите сюда. Я знаю, что они реальны. Вот здесь… — она слегка ударила его по лбу, — они живы.
— Да.
— А сейчас вы чувствуете его?
— Он никогда не покидает меня.
— Что же он говорит?
— Ничего. Он во мне. Он моя половина.
— Как это может быть?
— Не знаю. Я… во мне существует ощущение, которое я не могу объяснить. Оно исходит из ничего. Оно не имеет причины.
— И оно присутствует сейчас?
— Присутствовало. Когда мы покидали дом. Иногда оно поглощает меня. Когда я в опасности, когда все против меня, вот тогда-то оно особенно сильно. Я убиваю не раздумывая, я даже наслаждаюсь этим. Но боль легко переносится, когда испытываешь удовольствие. В такие моменты у меня нет души.
— И вы думаете, что вы действительно такой?
Он кивнул.
— Я был лучшим оперативным работником, которого они имели. Это правда, ведь человек всегда знает, чего он стоит. Я наслаждался убийствами, а не просто выходил и убивал. Я наслаждался опасностью. Они это видели, но не понимали, начальники канцелярских столов. На самом деле, мне все было безразлично. Мне было безразлично, останусь ли я жить или погибну.
— Но почему?
— Не о ком было заботиться. Они были мертвы с моего малолетства. Поэтому мне не просто хотелось, мне нужно было во все ввязываться. Если бы я погиб, я получил бы конечное вознаграждение. Я перешел бы на другую сторону. — Говоря это, он улыбнулся.
— Чтобы присоединиться к ним?
— Что-то вроде этого.
— Желание смерти. Они увидели это там, в Новом Орлеане.
— Это им почудилось.
— Я видела вас с Лили. Со мной. Здесь, с вашей семьей. Разве это вам все равно?
— Но как объяснить тогда темноту, которую я чувствую внутри себя? Может быть, это и есть зло?
Его слова вдруг поразили ее.
— Вы считаете, что это Маркус? Он подталкивает вас изнутри?
— Нет. Это не он. Это я.
— Да нет же, вовсе не вы, крутой вы мой забияка. Не вы. — Она обвила его руками и прижалась к нему. — Не вы. И даже не Маркус. Просто боль. Маленького мальчика. Разве вы не понимаете это?
— Но Маркус же там. Я знаю, что он внутри меня.
— Он там. Он всегда был там. Но он же любит вас. Так, как вы любите его. Но вы все же были маленьким мальчиком, предоставленным самому себе. Утрата, ущербность и много боли… Разве вы не видите?
И он начал рыдать, здесь, на кладбище, наедине с ней, рядом с теми, кого он больше всего любил и кого ему больше всего не хватало.
Полицейская машина засекла красный спортивный автомобиль в девяти милях к югу от Эшфорда в Кенте. Он несся со скоростью в семьдесят миль по местной дороге в зоне с разрешенной скоростью в пятьдесят миль в час.
Полицейский прибавил газ, чтобы начать преследование, но второй водитель попросил его сбавить скорость.
— Эта машина в розыске. Сообщите о ней, но не задерживайте.
