Т. Паркер - Маленький Сайгон
— Нет, только не Ли.
— Лейтенант, ты думаешь, что ты был ее спасением. Но сейчас тебе ее не спасти. Она вернется с нами и разделит ту же участь.
Фрай продолжал держать на прицеле стражника, стоявшего рядом с Беннетом, направив пистолет ему прямо в грудь. Их трое, подумал он, плюс Тхак. У них автоматическое оружие. Даже если мне повезет, я смогу прикончить только двоих. Этого мало. Я могу выстрелить в лампочку. Могу обстрелять вертолет. Что же стряслось с Бернсом?
Фрай наблюдал за Беннетом, неловко балансировавшим на кулаках.
— Позволь Ли остаться. Я полечу с тобой, я подпишу все, что ты хочешь. Зачем она тебе, разве недостаточно одного меня? Все, что я тебе причинил, было сделано по ошибке. Шла война, Лам. Не повторяй моих ошибок. Забирай меня. Ты мстишь мне за мое предательство. Ты лишился лица, я — ног. Хочешь, повесь меня в Ханое. Я не собираюсь просить тебя о милости. Только отпусти ее.
— Бенни, без тебя я здесь не останусь.
— Перестань! Конечно же, останешься.
Тхак погрузился в раздумье. Он смотрел вверх, на электрическую лампочку. Его раздувшаяся грудь тяжело вздымалась. Фрай заметил, что двое охранников подошли ближе — так, что он мог прикончить их обоих двумя выстрелами. Он направил пистолет на стражника, стоявшего рядом с Беннетом. В этот момент перед ним встал полковник.
А что, подумал Фрай, может, стоит сначала прикончить Тхака?
— Я хочу предложить тебе выход, — промолвил полковник. — Сейчас ты назовешь мне, кто такой Натан, а я отпускаю Ли. Ты же, лейтенант, поедешь со мной.
Ли задергалась в своих путах.
— Бенни, нет!
Беннет застыл, как вкопанный. Фрай почти зримо видел, как в его голове сейчас ворочаются шестеренки. Беннет посмотрел на Ли, затем на Тхака. Тело полковника сейчас было развернуто к Фраю. Крупная, неподвижная цель.
— Выбирай, лейтенант. Натан за Ли. Ли за Натана.
Ли попыталась уйти от охранника, но тот быстро схватил ее за руку.
— Они могут убить меня, Бенни, но им не убить того, что мы сделали. Не говори им ни слова. Не разрушай того, что мы успели совершить.
Тхак шагнул вперед.
— Ты мне все расскажешь, когда мы возвратимся во Вьетнам, и, вероятно, умрешь во время процесса. Назови его имя сейчас. Избавь свою жену от расстрельной команды. Кого же ты любишь больше, Беннет? Свою жену или безнадежные идеалы, которым она служит? Выбирай.
Тхак покачивался на трости и смотрел вниз, на Беннета. Его лицо было бледно и блестело от пота. До Фрая доносилось его сопение. Он покачал головой, сделал движение в сторону Фрая и остановился перед столиком.
— Bo chung vao truc thanga, — сказал он.
— Отпусти ее! — вскричал Беннет. — Лам, отпусти ее!
Тхак поднял трость, показав на вертолет, и охранники пришли в движение.
Беннет сделал выпад на Тхака, но стражник вновь остановил его, приставив приклад к его груди. Фрай изумился, с какой скоростью руки Беннета обхватили автомат и совершили толчок. Голова охранника запрокинулась, по ангару прогремел хлопок выстрела. Когда охранник Ли навел свой автомат, Фрай выстрелил ему в грудь. Охранник потерял равновесие, автомат с грохотом упал на пол. Фрай заметил яркую вспышку у выходного отверстия автомата третьего охранника, услышал очередь, просвистевшую над головой, почувствовал, как в лицо ударил дождь щепок от деревянного ящика, разбитого пулями. К нему, низко нагнув голову, пробиралась Ли. Фрай припал к полу, перекатился на открытое место и настолько быстро, насколько было возможно, выпустил две пули. Потерявший равновесие охранник закрутился волчком и упал вниз лицом. Беннет сидел в центре светового конуса, подняв оружие на Тхака. Полковник стоял на границе света и тени, опираясь на трость и нацелив свой пистолет на Беннета. Немного погодя Фрай понял, что между ними происходило объяснение, некое признание того, что это единственно правильная развязка, к какой могли прийти все предшествующие события. Затем ужасные залпы. Они выпускали друг в друга оранжевые кометы, а Фрай тем пытался найти Ли. Трость Тхака отлетела в сторону. Беннет вжимался в стул от каждого удара. Но они продолжали стрелять, дырявя друг друга, пока тугие струи крови не захлестали, извиваясь змеями в ярком свете. Ли закричала, а Фрай не понимал, каким образом они все еще живы и продолжают убивать друг друга. Потом, когда он выбрал момент для верного выстрела, все было кончено, и установилась жуткая тишина. Полковник лежал на спине. Ли склонилась над Беннетом. Фрай стоял в пороховом дыму среди невероятного безмолвия и неподвижности, в которую погрузилось все вокруг, — выжатый, изнуренный. Было тяжело дышать от пороховых газов. Конус от лампочки слегка покачивался, вверх медленно поднимался дым. За стенами завывал ветер.
Останься с нами, брат. Пожалуйста.
Когда Фрай подошел ближе, он услышал слабое дыхание брата, частое и мелкое, словно на большой высоте в горах. Он развязал веревки на лодыжках и запястьях Ли. Беннет лежал на спине. Тело Тхака оставалось в тени.
Беннет открыл глаза. Спокойствие в его взгляде никак не соответствовало быстрым движениям его груди. Ли стояла рядом с ним на коленях. Беннет моргнул, медленно перевел зрачки с брата на жену и опять моргнул. И все.
Ли взяла его голову в свои ладони и подняла к груди.
Фрай долго стоял на коленях, дрожа от озноба в жаркую ночь. Он все еще сжимал в руке пистолет Беннета. Затем поднял шейную цепочку с серебряной волной, которую он подарил когда-то Беннету, который подарил ее когда-то Ламу, и которую Тхак вернул назад. Эта цепочка переходила из рук в руки, как знак смерти. Ли начала причитать. Казалось, что высокий, тонкий стон доносится отовсюду.
Наконец Фрай поднялся, двигаясь как во сне, и засунул пистолет за пояс. Теперь Ли завыла громче. Она повернулась к нему, потом увидела автомат, лежавший на полу рядом с ней. В ее глазах промелькнуло отчаяние столь глубокое, полное и естественное, что Фрай спросил себя, сможет ли она когда-нибудь избыть это отчаяние. Он бережно помог ей встать с пола.
— Пойдем со мной.
Она посмотрела на него, потом опять на автомат. Он вел ее к выходу из ангара, затем через пустыню к своей машине.
Это была самая долгая прогулка в его жизни.
Они возвращались по грунтовой дороге по колее, оставшейся после грузовичка Беннета. Гудел ветер, швырял песок в «Меркурий» и уводил его вправо. Метрах в пятидесяти от ангара Фрай услышал, как вертолетный двигатель слабо пробуждается к жизни сквозь шум ветра.
Лопасти начали вращаться, лучи света прорезали тьму. Фрай развернул машину и увидел, что Тхак, неловко нагнувшись над приборной панелью, колдует с рукоятками управления. Фрай затормозил, скользя по песку, вылез из машины и достал из-за пояса автоматический пистолет. Он присел и сделал выстрел. Ствол водило от порывов ветра. Вокруг вертолета поднялось и рассеялось вихревое облако песка. Фрай выстрелил еще раз. Лопасти по прежнему вращались, огни рассеивали темноту, но в кабине уже была пуста. Фрай толкнул Ли за машину и велел ей оставаться там.
Фрай приблизился сзади к дверце вертолета, с пассажирской стороны. Над ним лопасти замедляли вращение. Он встал у двери, моментально пронзенный мыслью, что его единственным желанием сейчас является желание убить этого человека. Сейчас для него только это имело значение. Только об этом он думал. Два выстрела, подумал он, у меня осталось два патрона.
Он успокоил пистолет в вытянутой руке, прыгнул к двери и направил пистолет в окно. Внутри мигали красные лампочки, горела подсветка индикаторов, свободно болтались ремни на пустом, испачканном кровью кресле пилота. В открытую дверь в дальней части кабины он разглядел Тхака, который уже был футах в ста от вертолета. Полковник с трудом перебирался через насыпь, потом пропал в облаке пыли и ветра.
Фрай бегом вернулся к машине и нашел Ли там, где ее оставил. Она подняла взгляд. Теперь ее затуманенный взор несколько прояснился.
— Я останусь здесь. Удачи тебе. Он далеко не уйдет.
На этот раз он мой, подумал Фрай. Достал из багажника фонарик и бросился навстречу ветру — в погоню за полковником Тхаком.
Он преодолел холм в считанные секунды. С верхней точки открывался вид на широкую промоину, бледную посередине, заросшую по краям юккой, постепенно сливавшейся с темнотой. Фрай заметил какое-то движение у стенки оврага. Движение, словно кто-то метался в кустах. Но чем сильней он вглядывался, тем слабей шевелились кусты. Он ранен, он истекает кровью, подумал Фрай. У него больная нога. Я знаю, куда он идет.
Фрай ступил в тяжелый песок промоины и двинулся следом. Он увидел Тхака еще дважды — промельк движения в темноте — и всякий раз до него оставалось все меньше. Там, где овраг поворачивал на север, Фрай пошел вперед, освещая путь фонариком. Кровь Тхака, темная и тяжелая, как старое масло, вела к краю оврага и поднималась наверх. Фрай выбрался из промоины и пошел по блестящему следу к подножью крутого холма.
