Владимир Аджалов - О Главном. IT роман
– Мне кажется, что будет нужно.
– Я не хотел публиковать это при жизни моей. Думал, отдам кому‑нибудь из учеников. Пройдут годы, и они решат, стоит ли это делать. А тут – чудо, происходит то самое величайшее событие, о котором я столько думал. Тогда решил я эту рукопись отдать Илье, чтобы он при случае вам показал. А вы оказались вдруг здесь, у меня. Могу ли я задать вам сейчас, пока я еще могу мыслить, несколько вопросов? Мне так хочется проверить, не сильно ли ошибся я в своих умопостроениях.
– Конечно.
Настоятель протянул руку к подоконнику и достал объемистую тетрадь с закладками.
– Вот у меня тут самые спорные вопросы все давно определены и заложены, постоянно к ним возвращался, да все никак не мог увидеть истину сквозь прошедшие века. А так хочется хоть напоследок понять ее, истину.
– Давайте попробуем вместе, – улыбнулся Иисус, и они склонились над рукописью.
Глава 15
Московская область
– Валера, голубчик, твою за ногу, сколько мне еще осталось вприсядку стоять? Сил моих больше нет, – голос Сергея Бойцова выдавал неподдельное утомление.
– Еще три минуты сорок секунд, – взглянув на часы, строго ответил бывший пластический хирург, позднее бич, а ныне главный врач нелегальной нарколечебницы. – Крепись, командир, последний заход выполняем. Но если снова проколешься, тогда придется повторить еще три подхода по десять минут. Ладно, не стони, по моим расчетам, больше упражняться нам не потребуется. Ты теперь эту позу до смерти помнить будешь.
– Добрый ты, доктор, местами даже ласковый. Только вот, садюга, всю морду мне исколол, да еще вдобавок задницу пожег.
– Ну, от тебя никакой благодарности не дождешься. Личико подрихтовать сам попросил. А что касается твоей худосочной попочной части, так скажи мне десять раз спасибо, что я не сразу личико тебе облучил, а по науке подбор дозы делаю. И вообще, с кем я работаю? Некому оценить мой научный подвиг! А в каких условиях я совершаю великое чудо? Одну‑единственную паршивую лампу для солярия купили где‑то по дешевке. Наверное, ворованную и, естественно, без паспорта. Засветили мне это китайское чудо светотехники при помощи каких‑то электрических соплей. Ни яркость тебе плавно понизить, ни время четко выставить.
И вообще, ты на меня ответственность за эксперименты с твоей драгоценной задней частью не вешай. Вместе решали, откуда начнем пытаться тебя красномордым сделать.
Кстати, ты ведь у нас запросто можешь у моря оказаться? Представь, а если бы я на твоей спинке шашечек наделал? Но ты запомни, трусы нигде на публике не снимай. А то в баньку намылишься или там в душ пойдешь, будь поосторожнее, запросто толпу зрителей соберешь. И вообще, блин, по большому счету, это Барон во всем виноват, гадюка. Зачем он, собака, на загранпаспорт цветное фото заделал?
– Я бы ему, доктор, с удовольствием прямо сейчас объяснил, что он очередной раз передо мной виноват. Но я, как видишь, занят. Понимаешь, стою, скрестив ножки, на костыликах, да пристально в две темные дырочки смотрю. Кстати, и Барон, можно сказать, тоже сейчас сильно занят. Ведь лежит он, горюн, в твоем изоляторе совсем‑совсем мутный. Сильно повезло человеку, однако кайф ловит уже сутки без продыху.
– Ну, ты за него не переживай. Может быть, он об этом всю жизнь мечтал. Пусть покайфует. Первая ломка у нас намечена через неделю.
Однако, – вернулся к теме доктор, – кто же мог подумать, что у тебя такая чувствительная к ультрафиолету кожа. Вроде ты у нас смугленький такой, а сгорел в момент, как натуральный блондин. Ты, может, тайный ариец, ну, типа, белокурая бестия? Только сивая и лысая местами.
– Ты еще издеваться будешь? Обычная у меня для русского масть всегда была, русая называется, если ты не знаешь. Или успел забыть, как покрасил остатки моей благородной шевелюры в апельсинчик?
– Ну, насчет апельсинчика это ты себе льстишь. Скорее твоя головка теперь напоминает то, что у тебя сзади болит, только местами небритое.
За такими пикировками подходил к завершению контрольный прогон у имитатора стойки паспортного контроля. Эти простые шутки скрывали дикое напряжение последних суток и предельный риск наступающего дня.
Чтобы время шло быстрее, Сергей, по своей давней привычке, переключился на внутренний ход мыслей. При этом он действительно уже вполне привычно продолжал держать свое тело в заданной неудобной позе. Точнее, не все тело, а ноги и голову, чтобы постоянно, но как бы слегка рассеянно, глядеть в нарисованное карандашом на листе картона лицо условного пограничника. Доктор Валера сидел с другой стороны картонки и время от времени посматривал в дырочки, обозначающие зрачки пограничного контролера.
Мысли Бойцова вернулись к исходной точке необычного эксперимента. Вчера ночью, когда он так неожиданно взял Барона, разговор с доктором Валерой затянулся. Потихоньку Сергей отошел от стремительного потока вчерашних событий. К завершению первой бутылки марочного коньяка, он разложил в голове каждое свое действие по шагам и понял, что не все сделал чисто. Хуже того. Остался след, да еще какой.
Телохранитель Барона, несчастный глупый Филя, на базу не вернулся. Люди Барона наверняка озадачатся исчезновением Филина и могут на всякий случай проверить, а улетел ли сам Барон.
Сергей знал, что проверку такую можно сделать практически бесплатно. А уж как они поймут, что Барон границу не пересек – начнут конкретный поиск по шагам. И начнут, понятно, с того самого поста ГАИ, на котором Барон пересел из своего катафалка к Бойцову в машину. Было бы это в чистом поле – не осталось бы следов. Но вокруг поста все постоянно пишется на видеокамеры и хранится не один день, это точно. Купить копии записей с поста, вычислить машину Сергея, а потом и всю их коммуну – дело времени и техники.
В общем, стало Бойцову понятно, что вариантов заметания следов у него немного. Либо самому Барону, либо его паспорту, надо бы в ближайшее время границу в том самом аэропорту пересечь. Иначе можно загубить главное дело последних лет жизни.
Заметив тогда его неожиданно изменившееся лицо, доктор решил, что Бойцов вновь стал вспоминать свое потерянное счастье. И он решил слегка схохмить:
– Серега, это что с тобой? Такой довольный был и вдруг что‑то расстроился? Ты не смотри назад, не надо, ты смотри вперед. А то, блин, не обижайся, но с такой мордой у меня уже один клиент на сегодня есть. Я в том смысле, что ты сейчас больше не на себя самого, а на свою добычу похожий.
Вот в этот‑то момент Сергея и осенило. Он внутренне просиял, подмигнул доктору, молча хлопнул стопку и не стал долго рассусоливать, а пошел в лоб. Тем более что главврач к этому времени тоже принял на грудь изрядно и вряд ли ожидал подвоха.
– Ладно, ты прав, доктор, тоску побоку. Давай о другом. Слушай, Валер, помнится, ты говорил, что вроде был в прежней жизни не просто пластическим хирургом, а мастером по переделке лиц, – начал издалека разыгрывать комбинацию Сергей.
Доктор еще не понял серьезности захода, поэтому отвечал легко:
– Скромничать не буду, был. Увлекся этой мыслью еще в школе, а первую статью начирикал на последнем курсе института. В старое время, в смысле в СССР, защитил бы я давно докторскую на тему «Краткосрочное безоперационное изменение внешности путем медикаментозного воздействия на лицевые мышцы и подкожную клетчатку». Только была бы моя диссертация закрытая, я так думаю. В КГБ у нас люди неглупые работали. Наложили бы лапу и поставили гриф «совершенно секретно» на все мои эксперименты после первой же серьезной публикации.
– Вот только я чего не пойму. Ты что, такой умный, что первый в мире до этого додумался?
– Ну, не совсем так, врать не буду. И до меня кое‑что было придумано. Но, ты понимаешь, вообще‑то, тема такая, что никто, я думаю, и не рвется публиковать. Так что вполне может быть, что где‑нибудь, не у нас, так за бугром, еще умельцы вроде меня есть. Но то, что опубликовано, я все проштудировал. Настолько слабенько, что без слез я читать не мог.
Доктор, в свою очередь, махнул еще стопочку коньяку и продолжил:
– И вообще, я, без ложной скромности, достиг реальных результатов. Главное ведь не в том, что саму идею предложить. Идей у нас всегда завались. Главное – проверить свои идеи на практике, да не на одном случае, а в приличной серии. А какой дурак разрешит тебе на собственной физиономии опыты производить? Так что экспериментальный материал набрать для такой работы в любом месте мира, я думаю, очень не просто.
– А у нас что, люди другие? Или ты мог деньги большие платить?
– Какие деньги, ты что. Нет, мне просто фишка очень удачно легла. Понимаешь, подрабатывать на жизнь я всегда был горазд. Вот и получилось, что я еще институт не закончил, а в местной колонии уже медсанчастью командовал. Деньги были невеликие, но зато какой полигон! Начальник колонии как‑то проникся, светлая ему память. То ли от скуки, то ли понимал, что может в будущем пригодиться для разных дел. Ну и ведь как раз смута в стране началась, в смысле перестройка с перестрелкой. Никому не было дела до того, что там за эксперименты в зоне делает молодой доктор. Серег, не скучно тебе? Я ведь про это могу долго говорить.
