Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе /Что упало, то пропало/

«Я забираю твою сестру с собой в безопасное место, — сказал Красные Губы. — Где мы сможем встретиться, как только записные книжки будут у тебя».

Неужели это возможно?

Конечно, возможно.

Если Красные Губы вырос в доме Пита, он, наверное, нередко проводил время в Зале. Все дети из этих районов проводили там время, пока он не закрылся. И ему, наверное, известно о тропе, потому что сундук был зарыт меньше чем за двадцать шагов от того места, где она пересекает ручей. «Но он не знает о записных книжках, — полагает Пит. — Пока».

То есть, если он не нашел их после последнего разговора по телефону. Если же нашел, то уже забрал их. И сам убрался. Хорошо, если он оставил Тину в живых. А почему бы ему ее не оставить в живых? Зачем ему убивать ее, когда он получит то, что хочет?

«Чтобы отомстить, — холодно думает Пит. — Чтобы наказать меня. Я — вор, который украл записные книжки, я ударил его бутылкой и скрылся из книжного магазина. Я заслуживаю наказания».

Он встает и покачивается от головокружения, которое неожиданно нахлынуло. Когда приступ проходит, он переходит речушку и на противоположном берегу снова бросается бежать.

Парадные двери дома 23 на Сикоморовой улице открыты настежь. Ходжес выскакивает из «Мерседеса» еще до того, как Джером его останавливает окончательно, и вбегает в дом, одна рука в кармане, сжимает Веселый шлепанец. Он слышит веселую музыку, которую очень хорошо знает из-за часов, потраченных на игру в компьютерный солитер.

Он идет на звук и находит женщину, которая лежит у стола в углу, который служил кабинетом. Половина ее лица распухла и залита кровью. Она смотрит на него, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Пит, — произносит она. А потом: — Он забрал Тину.

Ходжес приседает и бережно раздвигает волосы женщины. То, что открывается его зрению, плохо, но совсем не так плохо, как могло бы быть. Эта женщина выиграла в единственной лотерее, которая действительно имеет значение. Пуля пробила борозду длиной шесть дюймов в коже головы и в одном месте даже обнажила череп, но от раны на коже она не умрет. Впрочем, она потеряла много крови, у нее шок и контузия. Сейчас не время задавать ей вопросы, но он заставляет себя. Моррис Беллами вышел на кровавую тропу, и Ходжес пока еще находится не на том ее конце.

— Холли, вызови скорую.

— Пит … уже вызвал, — говорит Линда, и сразу будто это наколдовал ее слабый голос, они слышат сирену. Звук далеко, но приближается быстро. — До того… как ушол.

— Миссис Сауберс, Пит забрал Тину? Вы это хотите сказать?

— Нет. Он. Тот человек.

— У него были яркие губы, миссис Сауберс? — Спрашивает Холли. — У человека, который забрал Тину, были очень яркие губы?

— Ирландские … губы, — говорит она. — Но … не рыжий. Седой. Он старый. Я умру?

— Нет, — говорит Ходжес. — Помощь уже близко. Но вы должны помочь нам. Вы знаете, куда пошел Питер?

— На улицу. Сквозь калитку. Видела его.

Джером выглядывает в окно и видит раскрытую калитку.

— Куда она выходит?

— Там тропа, — устало произносит Линда. — Ею ходят … ходили в Зал. Ранее, до закрытия. Он взял … Кажется, он взял ключ.

— Пит?

— Да… — Ее взгляд перемещается на пробковую панель с многочисленными ключами. Один из крючков пустой. На наклееной ниже ленте написано: «ЗАЛ ОТДЫХА, Березовая УЛИЦА».

Ходжес принимает решение.

— Джером, ты со мной. Холли, остаешься с миссис Сауберс. Найди тряпку, смочи холодной водой и приложи ей к голове. — Он делает вдох. — Но сначала позвони в полицию. Спроси моего старого партнера. Хантли.

Он ожидает услышать возражения, но Холли только кивает и достает телефон.

— Он еще взял отцовскую зажигалку, — говорит Линда. Кажется, она немного пришла в себя. — Не знаю, зачем она ему. И банку «Ронсона».

Джером вопросительно смотрит на Ходжеса. Тот отвечает:

— Это заправка для зажигалок.

Пит держится в тени деревьев, так же, как делали Моррис с Тиной, хотя игроки в баскетбол уже разошлись по домам, оставив площадку пустой, если не считать нескольких ворон, роющихся в рассыпанных картофельных чипсах. Он видит маленькую машину, которая устроилась у погрузочной платформы, можно сказать, что спряталась там, и одного вида изготовленного на заказ номерного знака достаточно, чтобы у Пита развеялись все сомнения. Красные Губы здесь. И он не мог провести внутрь Тину через дверь. Дверь выходит на улицу, которая в это время должна быть достаточно многолюдная, к тому же у него нет ключа.

Пит проходит мимо машины, на углу здания падает на колени и осторожно выглядывает. Одно из окон подвала открыто. Трава и сорняки, которые росли перед ним, прибиты к земле. Он слышит мужской голос. Они внизу. Как и блокноты. Вопрос только в том, нашел их Красные Губы, или еще нет. Пит отклоняется и прислоняется спиной к выгоревшим на солнце кирпичам, думая, как поступить. «Думай, — приказывает он себе. — Ты втянул Тину в это, ты должен вытащить, поэтому думай, черт тебя побери».

Только думать не получается. В голове у него сплошной белый шум.

В одном из редких интервью вечно раздраженный Джон Ротстайн выразил отвращение к вопросам вроде откуда-вы-берете-свои идеи. Идеи берутся ниоткуда, резанул он. Они появляются без ядовитого влияния ума автора. Идея, что осенила Пита, тоже пришла ниоткуда. Она одновременно и ужасная, но и очень прельстительная. Она не сработает, если Красные Губы уже нашел записные книжки, но, если это произошло, не поможет ничто.

Пит встает и обходит огромный кирпичный куб с другой стороны, снова проходя мимо зеленой машины с заказными номерами. Он останавливается у переднего правого угла заброшенного здания, глядя на то, как двигаются по Березовой улице машины. Это все равно, что смотреть в окно в другой мир, в мир, где обычные люди живут обычной жизнью. Он наскоро проверяет содержимое своих карманов: мобильный телефон, зажигалка, баночка заправки для нее. Баночка лежала в нижнем ящичке стола. Она только наполовину полная, судя по плеску, который в ней слышно, когда он ее трясет, но даже половины более чем достаточно.

Он заходит за угол, оказывается на Березовой улице и пытается идти своим обычным шагом, надеясь, что никто, например, мистер Эванс, его бывший тренер малой бейсбольной лиги, не обратится к нему.

Никто на него не обращает внимания. На этот раз он знает, каким из двух ключей следует воспользоваться, и на этот раз ключ легко проворачивается в замке. Он медленно открывает дверь, входит в фойе и тихо закрывает дверь. Внутри стоит несвежий запах и немилосердная жара. Ради Тины он думает, что в подвале прохладнее. «Как же она напугана!» — Думает он.

«Если она еще жива, чтобы что-нибудь чувствовать», — шепчет злой внутренний голос. Красные Губы мог стоять над ее трупом и разговаривать сам с собой. Он сумасшедший, а сумасшедшие именно так себя и ведут.

Слева от Пита лестничный пролет ведет на второй этаж, состоящий из одного большого помещения, тянущегося по всей длине здания. Официально оно называется «Зал общины Норт Сайда», но у детей было для него другое название, и Красные Губы его, вероятно, помнит.

Сидя на ступеньках и снимая обувь (чтобы его шаги не было слышно по всему этажу), Пит снова думает: «Я втянул ее в это, и я обязан ее вытащить. Никто другой, только я».

Он звонит сестре на мобильный. Внизу, приглушенно, но характерно, начинает играть рингтон Тины из «Сноу Петрол».

Красные Губы отвечает мгновенно.

— Привет, Питер. — Голос его звучит спокойнее. Он чувствует себя хозяином положения. Для плана Пита это может быть и плохо, и хорошо. Как именно, ему пока не понятно. — Ты взял записные книжки?

— Да. Сестра цела?

— С ней все в порядке. Ты где?

— Это довольно забавно, — говорит Пит … И, если вдуматься, так и есть. — Джимми Голду это бы наверняка понравилось.

— Я не в настроении для загадочного юмора. Давай закончим наше дело и разойдемся, ты не против? Где ты?

— Вы помните Субботний кинотеатр?

— О чем ты…

Красные Губы замолкает. Думает.

— Ты говоришь о Заел общины, в котором когда-то крутили весь этот хлам… — Он снова замолкает, рассуждая. — Так ты здесь?

— Да. А вы в подвале. Я видел машину во дворе. Вы все это время были не более футов за девяносто от записных книжек. — «Даже ближе», — полагает Пит. — Придите и заберите их.

Он выключает телефон, не давая Красным Губам возможности выдвинуть свои условия. Держа туфли в руках, Пит на цыпочках бежит на кухню. Надо спрятаться до того, как Красные Губы вылезет из подвала. Если он это сделает, все может закончиться хорошо. Если нет, они с сестрой, вероятно, умрут вместе.

Внизу, громче рингтона, намного громче, вскрикивает от боли Тина.

«Итак, еще жива, — думает Пит и потом: — Эта тварь пытает ее. Только это не так. Я это сделал. Я во всем виноват. Я, я, я».