Ранульф Файнс - Профессионал
– Во-вторых, – продолжал я, – поскольку автором буду значиться я, все возможные обвинения в клевете будут направлены против меня, а не против вас. Следовательно, мне нужно встретиться с теми, кто будет назван по имени, или с их ближайшими родственниками, чтобы получить одобрение.
И снова Макферсон кивнул.
– Родственники ничего не знают об убийцах, но они расскажут вам о том, что, на их взгляд, случилось с их близкими. Так что вы сможете перепроверить услышанное от нас.
– Хорошо. Третий вопрос касается моей личной безопасности. Как я могу быть уверен, что тот бизнесмен из Дубая не направит по моему следу новых убийц?
Спайк усмехнулся.
– В этом даю вам свои личные гарантии. На следующей неделе наш человек отправляется в Дубай. Больше вас никто не побеспокоит.
– Я напишу эту книгу, – сказал я, – если факты будут соответствовать тому, что вы рассказали, и, разумеется, если я смогу найти агента и издателя.
Мы пожали друг другу руки. В течение следующих трех недель, когда только мне позволяла работа, я встречался со Спайком в той же самой комнате, и мы вместе корпели над точной, но в то же время увлекательной фабулой. У нас возникло всего два спорных момента. Для придания достоверности мне было нужно настоящее имя одного из «пушинок».
– У вас и так уже по крайней мере двадцать подлинных имен, – возражал Спайк.
– Я не знаю ваше имя и имя полковника.
– Знаете, – улыбнулся он. – Просто найдите список членов комиссии по экспорту за семьдесят девятый год. – Спайк стал серьезным. – Мы уже пришли к выводу, что для бесспорной достоверности необходимы подлинные имена. Хотя полковнику это совсем не нравится, другого выхода нет. Он раскроет вам свою личность.
– Ну а вы?
– В этом, – усмехнулся Спайк, – нет необходимости.
Вторая проблема заключалась в том, что я не мог в самом начале книги объяснить характер деятельности «пушинок». Требовался хотя бы один пример, однако Спайк упорно отказывался. Связь с убийцами – да, любые другие операции – категорическое «нет». В конце концов я настоял на своем и получил отчет об операции в Бристоле, проведенной в 1976 году, с участием двух человек Спайка, чьи личности и так раскрывались в книге.
Шестого ноября Спайк сообщил, что с ним связался человек, отправленный в Дубай. Этот специалист по арабскому миру накануне встретился с шейхом и предъявил фотографию захваченного де Вилльерса, а также видеозапись, сделанную в сарае в Эксморе. Под угрозой передачи этих материалов Королевской оманской полиции и британским властям шейх отдал оригинальные кинопленки и видеокопии, сделанные убийцами в четырех предыдущих случаях. Он также поклялся именем Аллаха, что не будет доводить до конца тхаар, начатый его отцом. В свое время отец хотел открыть своим сыновьям дорогу в родной Дхофар. Теперь, как утверждает бизнесмен, в этом нет необходимости.
Зимой 1990/91 года и следующей весной я разыскал и навестил двадцать шесть человек, которые непосредственно или косвенно имели отношение к событиям, рассказанным Спайком. Первоначально некоторые моменты его истории казались мне крайне неправдоподобными, однако снова и снова я приходил к выводу, что он изложил все так, как было на самом деле.
Поскольку никто из тех, к кому я обращался, не знал и даже не подозревал о намерениях наемных убийц, я был вынужден представлять цепочку событий как чисто гипотетическую, особенно в том, что затрагивало собственную жизнь моих визави. Особенно важно это было в отношении родственников четырех убитых; напрасно расстраивать и тревожить этих людей мне не хотелось.
Ознакомившись с отчетами «местных» Спайка, я встретился с тремя из них и постарался узнать их личные воспоминания о тех событиях. Поскольку все держались крайне замкнуто, результаты оставили желать лучшего, за исключением разговора с Дэвидом Мейсоном – тут везение было на моей стороне, поскольку мы с ним уже встречались в Омане, Антарктиде и Лондоне. Я всегда считал его человеком высокомерным и холодным, однако после трех продолжительных разговоров, в ходе которых мы подробно обсудили его отчеты Спайку, у меня сложилось совершенно иное впечатление о нем. Для Мейсона очень много значили определенные принципы и характеры людей. Его сила воли и решимость вызывали уважение. Я бы не хотел иметь такого человека в качестве врага.
Я собирался также посетить штаб-квартиру полка SAS, однако Спайк высказался категорически против.
– Вас за дверь выставят, Ран. Даже не думайте об этом. Для этих людей любая деятельность, не санкционированная начальством, – табу. Они ничего не знают о нас, и мы никогда не связывались с ними.
Спайк также наотрез отказался говорить о судьбе последнего наемного убийцы и его дружков из агентства «Таднамс».
– Они убиты? – допытывался я.
– Нет, – ответил он.
– Выданы полиции?
– Нет.
– Почему?
– Этого человека любой суд объявил бы невиновным. У нас нет доказательств. Его адвокат разгромил бы нас в пух и прах, и над нами смеялись бы от Олд-Бейли[45] до самого Дхофара.
– Вы верите в то, что он рассказал?
– Да, как бы странно это ни выглядело.
– Он мог бы ничего вам не говорить.
– То, что он выложил, полностью соответствует фактам. Разве вы в своих исследованиях не пришли к такому же заключению?
Я вынужден был признать справедливость его слов.
– Если вы отпустили его на свободу, где он сейчас?
– Не имеет значения, – ответил Спайк. – Это не должны знать ни вы, ни ваши читатели.
Я понял, что в этом вопросе он непоколебим.
– А что произошло с его подругой, точнее, женой Анной? Я не могу издавать книгу, оставив этот вопрос подвешенным. Читатель захочет узнать правду.
– Сожалею, – только и сказал Спайк.
Больше я его не спрашивал. Весной и летом 1991 года я описал все эти события, обращая внимание на точность. Разумеется, некоторые диалоги, описания чувств и изложение мыслей являются плодом моего воображения. В художественной литературе всегда есть злодей. Однако реальная жизнь не укладывается в жесткие рамки сюжета. На мой взгляд, шейх Амр и его сын были честными людьми. Де Вилльерс в раннем детстве испытал чудовищное потрясение. Зло, как и добро, может быть принесено ветром из ниоткуда, лишь по прихоти Судьбы.
Что касается моей случайной причастности к этим событиям, я искренне благодарен «пушинкам» за то, что они существуют, точнее, существовали. Если бы не они, в тот октябрьский вечер я, вероятно, погиб бы в автомобильной аварии на Порлок-роуд. Полагаю, в Великобритании у многих есть основания благодарить их за защиту и помощь. В остальном моя жизнь совсем не изменилась, если не считать того, что я больше не отвожу мусор после наступления темноты. Я оставляю мешки на площадке засветло, и к черту лис.
Эпилог
Ни полковник Макферсон, ни Спайк Аллен так и не раскрыли мне личность Основателя Комитета, однако за неделю до того, как я с ними познакомился, агентство «Ассошиэйтед пресс» выдало следующее сообщение:
ОТЕЦ ЭЛИТЫ БРИТАНСКИХ ВОЙСК УШЕЛ ИЗ ЖИЗНИ
Полковник сэр Дэвид Стирлинг, основавший в годы Второй мировой войны Специальную авиационную службу, скончался в воскресенье в возрасте 74 лет после продолжительной болезни.
Специальная авиационная служба (SAS), чей девиз «Побеждает дерзкий», продолжала действовать и после окончания войны, снискав себе славу быстрыми, скрытными и эффективными операциями.
Арчибальд Дэвид Стирлинг родился 15 ноября 1915 года. Сын бригадного генерала, по национальности шотландец, он с началом Второй мировой войны поступил в шотландскую гвардию. Шесть месяцев спустя Стирлинг был переведен в 3-ю группу специального назначения гвардейской бригады и в ее составе отправился на Ближний Восток.
Ему удалось убедить начальство в том, что для рейдов в глубине вражеской территории необходима «армия внутри армии». Имея под своим началом шесть офицеров и шестьдесят солдат, Стирлинг получил от противника прозвище Майор-Призрак, после того как в тылу у фельдмаршала Эрвина Роммеля уничтожил по меньшей мере 250 неприятельских самолетов, а также десятки складов горючего и боеприпасов.
В 1943 году полковник Стирлинг попал в плен в Тунисе. Ему удалось бежать, он снова был схвачен и помещен в лагерь Колдитц в Германии, где оставался до окончания войны…
Утром в четверг 12 февраля 1991 года боевики ИРА обстреляли из миномета квартиру премьер-министра Джона Мейджора в доме № 10 по Даунинг-стрит, где проходило заседание кабинета, посвященное войне в Персидском заливе. В это же время в нескольких сотнях ярдов, в Гвардейской часовне Веллингтоновских казарм, собрались военнослужащие SAS, бывшие и настоящие, чтобы почтить память Майора-Призрака.
Сэр Фицрой Маклин, говоря о человеке, чье имя навсегда останется синонимом SAS, сказал: «Даже его близкие друзья редко догадывались о том, что он замыслил».
