Олег Бажанов - Герой нашего времени.ru
Чеченец говорил со спокойным достоинством хозяина. За весь вечер в его голосе я ни разу не уловил ничего похожего на заискивание перед нами. И это в нём мне тоже нравилось. И почти извиняясь, я ответил:
— Да, пойми ты, Арсан, — не могу! У меня приказ: все машины обыскивать, с оружием никого не пропускать.
— Может, передумаешь?
— Не могу.
— Если передумаешь, — чеченец крепко пожал мне руку, — приходи, поговорим — гостем будешь!
Чеченец, не спеша, скрылся в темноте, а я вернулся на блок-пост и приказал усилить наблюдение, быть в готовности к отражению нападения. Остаток ночи прошёл спокойно. И день прошёл без приключений. Кроме проверки на дороге, почти всё отделение занималось укреплением старых позиций и маскировкой новых огневых точек. По мосту мимо блок-поста весь день по двое и по трое шли немногочисленные мирные жители. В основном женщины и дети. Мужчины встречались редко. Стариков, женщин и детей мы пропускали беспрепятственно, а молодых мужчин обыскивали. Обыскали и две проехавшие за день машины. С наступлением сумерек людской поток иссяк. После позднего ужина, проверив график дежурства и часовых, я почувствовал усталость и прилёг отдохнуть. Хотел чуток полежать и заснул. Видимо, мои подчинённые, глядя на меня, тоже расслабились. Сержант растолкал меня, когда уже светало:
— Товарищ лейтенант, ночью пулемёт украли!
— У кого? — спросил я, не понимая, как это у нас на посту можно украсть пулемёт.
— У нас украли, — чуть не плача, говорит сержант.
— Все живы? — заорал я на сержанта. В моё отсутствие сержант оставался старшим и замещал командира. Значит, он проспал пулемёт.
— Все живы и все на месте, а пулемёта нет, — заныл сержант.
— Проспали, говнюки! — заорал я на всё отделение. — Жизнями своими не дорожите, фазаны желторотые!
А что орать? Теперь уже поздно. Ясно, что это дело рук чеченцев. Но почему они нас не тронули? Вместе с этим вопросом меня мучил другой: как вернуть табельное оружие, за которое с меня строго спросят? Я подозвал пулемётчика, у которого стащили пулемёт. Солдат хмуро подошёл. У него под левым глазом я увидел свежий синяк. Видимо, сержант уже провёл разъяснительную работу.
— Ночью пойдёшь со мной, — приказал я пулемётчику.
— Куда? — не понял тот.
— В гости к чеченцам, за пулемётом!
Солдат мгновенно побледнел. Это означало идти на верную смерть. Но задета была моя честь, и это ЧП могло положить конец началу моей офицерской карьеры. Первое моё самостоятельное задание — и такой позор!
Весь вечер мы с бойцом занимались подготовкой к предстоящей вылазке: чистили и проверяли автоматы, запасались гранатами, проверяли подгонку бронежилетов. Понимая, что можем не вернуться, писали письма родным.
Глубокой ночью мы перешли по мосту на соседний берег. Соблюдая осторожность, шли краем дороги к соседнему селению. Я не представлял себе, как и где искать пропавший пулемёт, но другого выхода, кроме как идти к чеченцам, не видел.
Неизвестностью мы мучились недолго. Не прошло и пяти минут, как мы ступили на чеченский берег, и совсем рядом, из темноты, раздалась команда:
— Стоять!
Мы остановились. Тот же голос с акцентом произнёс:
— На колени! Руки за голову!
Мы повиновались и услышали клацанье автоматов. Скажу честно, мне стало очень страшно. Я старался не глядеть на своего бойца. Четыре тёмных тени, как из— под земли, выросли перед нами. Отобрав оружие, нас связали и уложили на землю. Затем один из чеченцев стал что-то говорить в портативную рацию. Слов я не понимал, потому что диалог вёлся на чеченском.
— Наш командир приглашает вас в гости, — без выражения сказал чеченец с рацией, обращаясь ко мне. — Вставайте и идите за мной.
Нам помогли подняться с земли, но связанных за спиной рук не развязали. Мы пошли за первым чеченцем. Позади нас, прихватив наше оружие, шёл второй чеченец. Двое других исчезли в темноте. Я готовился к самому худшему.
Несмотря на то что стояла глубокая ночь, в селении на улице нас встретили человек двадцать с автоматами. При виде нас, они стали весело переговариваться между собой, перемешивая русские и чеченские слова. По глазам своего солдата я видел, что ему тоже очень страшно.
— Иван, кинжал в жопу хочешь? — выкрикнул один из встречающих на сносном русском, и вся толпа загоготала.
— А шашлык-башлык из русского барана хочешь? — И снова взрыв хохота. Они ещё что-то выкрикивали и смеялись. Но это прекратилось, как только нас ввели в большой дом в центре селения. В просторной комнате, где мы очутились, горел яркий свет. Посередине за накрытым столом сидели трое мужчин примерно одинакового возраста. В сидящем посередине я узнал Арсана, приходившего к нам на пост.
— Здравствуй, командир! — радушным голосом Арсан поприветствовал меня. — Вижу, что ты всё-таки решил воспользоваться моим приглашением и пришёл в гости. Рад. Но почему не предупредил? Я бы тебя встретил.
Он кивнул сопровождавшему нас чеченцу, и тот развязал руки вначале мне, затем солдату.
— Присаживайтесь. — Хозяин жестом указал нам на свободные места за столом. Мы сели. Без верёвки на руках я не почувствовал себя увереннее.
— Гостей посылает сам Аллах! Угощайтесь. Потом говорить будем.
Наших конвоиров он отпустил. В комнате кроме хозяина остались только два чеченца, сидящих за столом. В углу возле двери я заметил несколько автоматов. Видимо, Арсан нас совсем не опасался. Усаживаясь за стол, поздоровались с чеченцами и пожелали им приятного аппетита. Арсан ответил: «Спасибо!», а двое молчаливых, глядя на нас, просто кивнули головами. На столе стояли вино и плов, фрукты и разные овощи. После солдатских консервов у меня даже в такой ситуации потекли слюнки.
— Угощайтесь! — снова предложил нам хозяин. И мы с бойцом потянулись за едой. Правда, плов пришлось есть руками. Казалось, что никто не обращает на нас внимания, но двое молчаливых кавказцев изредка бросали на нас короткие, как молнии, взгляды пытливых глаз. Кроме кинжалов на поясе, другого оружия у них не было.
Хозяин разлил вино в красивые фарфоровые чашечки из кофейного сервиза и предложил тост:
— Хочу выпить за жизнь! Аллах даёт человеку жизнь не для того, чтобы он убивал своего соседа, приносил горе жене и детям его. Аллах даёт человеку жизнь для того, чтобы человек продолжил свой род, воспитал справедливых детей и оставил после себя добрую память. Жизнь и смерть — в руках Всевышнего! Не человеку решать, сколько жить его соседу. И если ты уже взял в руки оружие, то должен помнить, что взял его для справедливого дела. Иначе Аллах покарает тебя! Надо всегда помнить об этом.
Хозяин посмотрел мне в глаза и, выдержав секундную паузу, воскликнул:
— Аллах акбар!
Чеченцы поднялись. Пришлось подняться и нам. Все выпили.
Второй тост хозяин предложил сказать гостям. Пришлось мне брать слово. Я говорил, что война — это плохо, что сам не хочу этой войны, но что давал Присягу на верность Родине и Правительству. Но я волновался и запинался, и такого красивого, как у хозяина, тоста у меня не получилось.
Третий тост чеченцы, как и мы, пили за погибших молча. Вино оказалось крепким. Даже обильно закусывая, я чувствовал, что пьянею. После четвёртого тоста разговор зашёл о политике. Оказалось, наши оценки действиям Правительства на Кавказе совпадают.
— Так за что ты здесь воюешь? Переходи к нам, — предложил хозяин. — Если тебе нужны деньги — будем платить. Дом построишь, машину купишь. Нам знающие офицеры нужны.
— Спасибо! — Мне польстило предложение чеченца. — Если б так ценили офицеров в Российской армии! Но Присягу я давал и нарушить её не могу. И в своих стрелять не смогу. Если б, Арсан, ты предложил бы мне бить за Россию американцев или турок, я бы не раздумывал. Но в своих стрелять не буду.
— На вид ты ещё мальчик, — вдруг заговорил один из молчавших чеченцев. — Но держишься, как мужчина. Говори, зачем пришёл?
— За пулемётом, — ответил я протрезвев.
— Плохо ты службу поставил, — упрекнул Арсан. — Заходи, режь вас, как баранов, делай, что хочешь! Плохо службу поставил, командир.
— Устали все очень. Целый день переоборудовали позиции, — только и смог я сказать в оправдание. — А почему вы нас не тронули?
— Мы не бандиты, — ответил Арсан. — Если можно обойтись без крови, мы её зря не проливаем. А вас жалко стало — пацаны зелёные.
— Так, как насчёт пулемёта? — вступил в разговор молчавший до этого и достаточно опьяневший солдат-пулемётчик.
— Значит, вам нужен пулемёт? — Хозяин смотрел мне в глаза.
— Нужен.
— Договоримся так: я возвращаю тебе пулемёт, а ты будешь пропускать нас через свой пост. И мне будет достаточно сейчас твоего слова, командир. Помни, что ты теперь мой должник, и твои люди до сих пор все живы.
