Лиза Скоттолине - Каждые пятнадцать минут
Эрик слушал, признавая, что в ее теории есть логика и смысл – гораздо больше, чем в теории полиции о гипнозе. Но и это не было правдой. Он не пытался защитить Рене – он просто искал Макса. Но сказать об этом Пэг он не мог.
– Затем, когда наш сосед увидел вас на улице и велел вам уезжать, вы поехали домой и легли спать. Вы сняли свою охрану. Вы не смогли найти Макса, но Макс знал, что делать. Он нашел Рене. Он нашел ее утром. Он, видимо, знал, что она гуляет с собакой в Пикеринг-парке каждое утро перед школой. Она всегда там гуляла. Она любит… любила собаку, она все время говорила о собаке… наверное, и Максу рассказала о собаке во время занятий. И он убил ее там, в парке. Отнял у нее жизнь… – Пэг наклонилась вперед, вцепившись в край стола с такой силой, что костяшки пальцев у нее побелели. – Вы ведь этого и опасались, Эрик. Вы пытались это предотвратить, но не смогли. Скажите мне, что я права. Скажите мне правду.
– Правда в том, что я считаю, что Макс невиновен.
– Вот как… – Пэг выпустила воздух сквозь зубы – такой легкий вздох, призванный замаскировать истинные чувства… Потом снова откинулась на спинку стула и сложила руки на груди: – Так вы считаете, что он действительно невиновен?
– Да.
– Тогда скажите мне… хотя нет – лучше скажите это полиции… почему вы так считаете? Потому что полиция считает, что это сделал он, а если он этого не делал – значит, они только зря тратят время, заводя дело против него, в то время как им надо искать настоящего убийцу. И если это действительно так – вы обязаны им сказать. Вы обязаны рассказать им все, что знаете. Должны рассказать, почему вы считаете Макса невиновным. Вы не можете просто сидеть и ничего не делать. Моя дочь мертва. Ваша дочь жива. И вы даже представить себе не можете, насколько вы счастливый человек.
– Я очень, очень сочувствую вашей потере, поверьте мне, очень сочувствую, но вы должны понимать, что я не собираюсь сидеть сложа руки. – Эрик решил быть с ней откровенным, насколько это возможно. – Сегодня утром я залез в компьютер и провел кое-какие поиски. И составил список людей, которые близко общались с Рене.
– Откуда вы можете знать, кто общался с моей дочерью, а кто нет?
– Благодаря «Фейсбуку». – Эрик достал из кармана рубашки сложенный вчетверо листок. – Тодд Шулер, Хадсон Макаллистер или одна из ее подружек, а еще Джулия Клакни, Минди Хорец, Габи Матейл и Кейт…
– Вы серьезно? – Пэг отшатнулась. – Вы смотрели страничку моей дочери? Страницу на «Фейсбуке»? Она же закрытая. Я сама устанавливала ей настройки приватности, когда мы с ней создавали аккаунт.
– Страничка закрытая, но не у всех ее друзей закрытые страницы. У большинства девочек – да, но не у мальчиков. Правда, я так и не смог определить, кто из мальчиков был ее бойфрендом…
– Вы просматривали страницы ее друзей?! – Губы Пэг изогнулись в недоверчивой гримасе. – И какой еще бойфренд? У нее не было никакого бойфренда…
– Не было? – Эрик прекрасно помнил, как Макс во время сеанса рассказывал ему, что у Рене есть бойфренд, что она плакала как-то после ссоры с ним. Он вдруг сообразил, что Пэг может и не знать про бойфренда Рене, поэтому решил не настаивать на своем.
– Нет. Она раньше встречалась с Тоддом Шулером, но они давным-давно расстались. Он нам не нравился и… – Пэг нахмурилась, прервавшись. – Но это вообще не ваше дело! О чем вы вообще тут говорите? Чего вы добивались, просматривая странички ее друзей?!
– Пэг, я просто пытаюсь рассмотреть все возможные версии. Полиция задержала не того человека, и они не будут искать настоящего убийцу. А если ее убийство не результат случайного преступления, что тоже возможно, тогда это сделал кто-то, кого она знала…
– Да как вы смеете! – Глаза Пэг стали похожи на полированную сталь. – Вы что, хотите сказать, что это кто-то из друзей убил мою девочку? Да они были лучшими друзьями с детского сада – некоторые из них! И они плачут не переставая с тех пор, как она умерла…
– Я просто говорю, что настоящий убийца все еще на свободе…
– То есть вы считаете, что кто-то из ее друзей задушил ее собственными руками? Вы считаете, что это больше похоже на правду, чем то, что это сделал ваш чокнутый пациент Макс?! Черт возьми, у вас незавидная работа – покрывать пациента, который настолько опасен, что с оружием в руках берет в заложники детей и угрожает взорвать весь торговый центр со всеми, кто там находится! – Пэг скривилась, нагнувшись вперед: – А теперь послушайте меня. Я вас просила по-хорошему… умоляла вас – а сейчас я скажу вам, что собираюсь сделать, если вы не расскажете мне или полиции все, что знаете. Я сама предприняла расследование и задавала вопросы всем психиатрам, которых знаю, – они рассказали мне о случае Тарасова… и о том, что если психиатр подозревает, что его пациент может кого-то убить, – он по закону обязан донести на этого пациента в полицию или предупредить потенциальную жертву.
Эрик почувствовал, как вспыхнуло его лицо.
– Вы знали, что Макс собирается убить Рене. И истинная причина того, что вы преследовали ее в тот вечер до самого дома, – то, что вы хотели ее защитить. Значит, если вы не пойдете мне навстречу и не расскажете полиции все, что знаете, – мой муж и я… мы подадим на вас в суд. У нас есть деньги – и мы потратим все до последнего цента, чтобы доказать вашу вину. Вы потеряете все, что у вас есть. Вы никогда не сможете работать в государственной больнице… и ни в какой больнице вообще. – Пэг говорила так горячо, что слова наскакивали друг на друга, она была вне себя от ярости, боли и горя. – Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы правосудие свершилось. Я не остановлюсь до тех пор, пока не увижу, что Макс наказан по всей строгости закона. Поэтому если вы не хотите попасть под горячую руку – вам лучше пойти в полицию и все рассказать.
– Мне очень жаль, но я не могу…
– Тогда пусть будет так. – Пэг вдруг поднялась, резко отодвинула стакан с газировкой, затем схватила сумочку, развернулась и быстро пошла к выходу.
– Пэг, подождите! – Эрик встал было, чтобы броситься за ней, но передумал и снова сел на свой стул: он и так причинил ей слишком много боли. Пэг была во власти эмоций, и на ее месте он, скорее всего, чувствовал бы то же самое.
Но если посмотреть отстраненно, то кое-что ценное он от нее все-таки узнал: бойфрендом Рене был, вероятнее всего, Тодд Шулер.
Эрик сделал глоток диетической колы и вытащил телефон из кармана. Он зашел на «Фейсбук» и нашел там страницу Тодда. Она была открытая, никаких приватных настроек, и Эрик внимательно изучил ее. В графе «отношения» было написано «все сложно». Эрик догадался, что если Тодд действительно был бойфрендом Рене, а ее родители не должны были знать об этом – то вполне логично, что Тодд не стал объявлять об их отношениях публично, на весь «Фейсбук». А Рене обозначила свой статус как «одинока» потому, что тоже не хотела привлекать к их отношениям лишнего внимания. Тодд не состоял в друзьях у Рене, поэтому Эрик и не видел его страницу раньше. Вероятно, она вычеркнула его из списка друзей, как это сделала Кейтлин с самим Эриком – возможно, это был только маневр, чтобы обмануть ее родителей.
Эрик стал читать посты на странице Тодда. Их было не так много, похоже было, что Тодд писал всего раз в три или даже четыре дня. Долистав до среды – дня смерти Рене, Эрик увидел пост, очень простой: там было написано только hrtbrkn 4eva[18]. Никаких упоминаний о Рене или объяснений. Это только укрепило уверенность Эрика в том, что они встречались тайком.
Эрик пошел к предыдущим постам и стал внимательно их рассматривать. Там были фотографии, сделанные на вечеринках, при слабом свете, со множеством молодых лиц и красных бейсболок, надетых козырьком назад. А на одной из фотографий – селфи – был Тодд, который стоял рядом с Рене, улыбаясь в камеру, на фоне чего-то зеленого. Надпись гласила: «моя чикса». Эрик не так уж сильно отстал от жизни, чтобы не понять: чикса – значит девушка. Тодд, конечно, рисковал, размещая эту фотографию – но он, скорей всего, понимал, что у родителей Рене просто нет никаких причин приходить к нему на страничку: ведь у них не было даже подозрений, что эти отношения продолжаются, по крайней мере до сегодняшнего дня – пока Эрик не посеял зерно сомнений в Пэг.
Он проверил дату под фотографией – месяц назад.
Пэг сказала, что они расстались давным-давно – но фотография опровергала ее слова: были они парой или нет, но то, что они существовали в жизни друг друга, – это факт.
Эрик снова внимательно изучил фотографию – здесь, в ресторане, это было делать удобнее, чем в кабинете, из-за больших окон. Он не сразу смог определить, что там виднеется на лужайке на заднем плане, но это было что-то большое, а в уголке маячил какой-то малюсенький розовый объект.
Он коснулся экрана, увеличивая эту часть фото, но все еще не мог разглядеть, что это такое: оно выглядело как некий торчащий шип неоново-розового цвета, не существующего в природе. И вдруг его осенило: он ведь уже видел этот шип раньше, на каком-то из фото!
