Ава МакКарти - Проникновение
— Ты всегда делаешь то, что он тебе говорит?
Она потыкала в пространство ступней, но ничего не нащупала. Белобрысый зажег еще одну спичку, и нога Гарри замерла. Он не ответил на ее вопрос.
— Позволь, я угадаю, — сказала она. — Могу поспорить: всю грязную работу делаешь ты, а деньги достаются ему. Правильно?
Ответа по-прежнему не было. Гарри, снова отважившись пошевелить ногой, пощупала землю, и ее ступня наткнулась на что-то твердое. Гарри пнула предмет ногой. Он подался, но не сильно. Наверное, какой-нибудь деревянный забор.
— А тебе-то что от всего этого? — не унималась Гарри и, услышав звук отвинчивающейся крышки, замерла.
— Он обо мне заботится, — ответил наконец белобрысый.
— Может, просто возьмешь деньги и уйдешь? Они здесь, рядом. Я не могу тебя остановить, поскольку даже не знаю, кто ты.
Что-то еле слышно хрустнуло — Гарри почувствовала, как он приближается к ней. В контейнере бултыхнулась жидкость. Без всякого предупреждения на грудь Гарри обрушилась ледяная струя. Гарри лихорадочно поймала ртом воздух и перекатилась на живот. Бензиновый смрад пробирал насквозь. Он лил на нее бензин до тех пор, пока ее одежда не пропиталась полностью. Мокрая рубашка прилипла к коже.
В какой-то момент поток прекратился, и Гарри услышала, как он завинчивает крышку. Затем он зажег очередную спичку и вдруг рассмеялся — тихо, гнусаво, через нос.
Гарри вздрогнула. Черт бы побрал отца! Почему он ей не помог? Неужели он не настолько ее любил? Не покрывать его надо было, а сразу идти в полицию — и пусть бы торчал в тюрьме столько, сколько заслужил! Крик, кое-как подавленный ею минуту назад, снова разбух в груди, грозя вырваться наружу.
Что-то прошипело у Гарри над ухом и тут же затихло. Она вдохнула исходившие от нее испарения — бензиновые миазмы, окружавшие ее, будто аура. Как близко должно оказаться пламя, чтобы она сама вспыхнула, словно спичка? Гарри подумала о Феликсе Роуче, сожженном заживо в своей квартире, и ее чуть не стошнило.
— Так ты хочешь меня сжечь? — спросила она. — Как Феликса Роуча?
— Я никогда не интересуюсь именами. — Его голос прозвучал слегка озадаченно. — И твоего не знаю.
Гарри чуть не задохнулась от собственного удушливого запаха. Сможет ли он пойти на убийство, если узнает, как зовут его жертву?
— Гарри, — сказала она. — Меня зовут Гарри.
Она поморщилась, уловив в своем голосе нотку мольбы, и сжала кулаки за спиной.
— А вот тебе еще несколько имен, — продолжила она. — Джонатан Спенсер. Почти девять лет назад. Возле МЦФУ. Помнишь такого? Еще — мой отец. Сал Мартинес. Ты пытался убить его на прошлой неделе, на Арбор-Хилле.
— МЦФУ. Этого помню. Много было крови. — Белобрысый помолчал. — Но ты ошиблась насчет Арбор-Хилла. Я не собирался его убивать. — Он зажег еще одну спичку. — Я собирался убить тебя.
У Гарри перехватило дыхание. Мишенью была она?
Голос продолжал:
— Он видел, что я хочу сделать, и оттолкнул тебя с дороги. — Белобрысый зажег еще одну спичку. — Жаль, что его с тобой сейчас нет и защитить тебя некому, правда?
Гарри представила безлюдную дорогу у тюрьмы. Она словно заново увидела несущийся на них джип; увидела, как отец метнулся вперед. Она вспомнила выражение ужаса на его лице. Впервые она подумала о том, что отец, возможно, бросился наперерез джипу, а не прочь от него; о том, что отец оттолкнул ее в сторону, а не просто упал, сбитый джипом. Только сейчас до нее дошло, что отец, по всей вероятности, спас ей жизнь.
Горячая боль обожгла ей грудь, и Гарри неожиданно снова превратилась в ребенка, отчаянно желающего, чтобы его убаюкивали отцовские руки.
Рядом взревел форсажем и тут же умолк автомобильный мотор. Хлопнула дверь. К Гарри приближались чьи-то шаги — сперва шаркавшие по бетону, затем шуршавшие по чему-то более мягкому. На секунду воцарилась тишина. Затем кто-то потянул за мешковину у нее на голове и сдернул ее.
Гарри сощурилась от яркого света. Глаза по-прежнему слезились от бензиновых испарений. Она лежала на узкой глинистой дорожке, щекой в грязи. Гарри покосилась на белобрысого, стоявшего рядом с ней. Тот держал в руке огромную бутыль с бензином, все еще заполненную на две трети. У его ног стояла стеклянная ваза, доверху наполненная сложенными спичечными книжками. А на земле, перед самым лицом Гарри, в нескольких дюймах от ее носа валялись сгоревшие спички.
Гарри пронзил ледяной холод. Она втянула в легкие свежий воздух. Его пряный аромат показался ей странно знакомым. Вытянув шею, она оглянулась вокруг. То, что она приняла за деревянный забор, оказалось высокой живой изгородью, окаймлявшей извилистую дорожку. В голове Гарри забрезжила смутная догадка. Она быстро подняла глаза. Повсюду над ней возвышались стены живой изгороди — бесконечные, непролазные, выше, чем стены тюрьмы. Они кружили и петляли спереди и сзади, заключая ее в темно-зеленый тоннель. Гарри вздрогнула. Она поняла, где находится.
Внутри огромного лабиринта.
Глава пятьдесят вторая
— Я всегда знал, что ты приведешь меня к деньгам, Гарри.
Она поспешно оглянулась. Перед ней стоял Диллон. В руке у него был пистолет.
Гарри изумленно уставилась на него.
— Диллон?..
— Жаль, что ты не была со мной более откровенна. — Голос его звучал ласково. — Я ждал, но ты так и не раскрылась.
Она попыталась сесть. Плечи пронзила острая боль, и Гарри снова опустилась на землю. В голове у нее все смешалось.
— Мы могли бы действовать сообща, — продолжал он. — Вместе нашли бы деньги.
Она подняла глаза. Туман окутывал Диллона, будто сигаретный дым. Он был во всем черном, как в первый день их знакомства. Его губы скривились в характерной затаенной улыбке.
— Не понимаю, — растерянно произнесла Гарри.
— Все ты понимаешь. — Диллон небрежно держал пистолет, целясь ей прямо в грудь. Гарри смотрела на ствол, не в силах отвести взгляд. Она ни разу в жизни не видела настоящего оружия.
Боже правый. Диллон. Ее школьная страсть. Ее шеф. Ее любовник. Гарри задрожала. У ног Диллона стоял ее багаж: пухлая отцовская сумка и черный кейс из банка «Розенсток». Крышка кейса была открыта — виднелся слой фиолетовых банкнот.
Диллон проследил за взглядом Гарри, отступил на шаг и стал на колени возле кейса. Запустив в него обе руки, он извлек оттуда три толстые пачки купюр, провел ими у себя под носом и с силой втянул воздух. Затем он встал с колен, швырнул деньги обратно в кейс и закрыл крышку ударом ноги.
— Надо было просто перевести деньги, как я просил, — раздраженно сказал он. — Видишь, сколько из-за тебя теперь хлопот.
Он с размаху ударил ногой по сумке. Гарри шарахнулась. Диллон с искаженным от бешенства лицом ударил по сумке, так что она лопнула по швам. Из нее выпали кремовое шелковое платье Гарри и отцовский покерный набор.
Белобрысый поднял шелковое платье и поднес его к лицу, после чего тоже, как и Диллон, отвел ногу и ударил Гарри в живот. Она вскрикнула и согнулась пополам. Внутренности свело судорогой. Господи! Они не шутили. Они действительно собирались ее убить. Гарри вжала голову в плечи, ожидая следующего удара. Диллон двинул ногой по покерному футляру. Тот скользнул по земле. Гарри увидела, как на поверхности футляра появилась царапина, и стиснула кулаки. К черту! Она не собирается просто так лежать и дожидаться смерти.
Сглотнув, она сказала:
— Я думала, Пророк — какой-то банкир из «Джей-Экс Уорнер», но ты?.. Где во всей этой схеме ты?
Белобрысый снова собрался ударить ее ногой, но Диллон остановил его, махнув пистолетом.
— На самой вершине, — ответил он. — Я был главой отдела безопасности ИТ «Джей-Экс Уорнер». И у меня был доступ к такому объему секретной информации, какой и не снился ни одному инвестиционному банкиру.
Улыбнувшись, он вытер лоб рукавом. Сквозь туман за его спиной Гарри разглядела красный треугольный флажок у входа в лабиринт. До флажка было каких-то десять ярдов. С таким же успехом до него могло быть десять миль.
— Идею мне подбросил Леон Рич, хотя сам он так и не узнал об этом, — продолжал Диллон. — Его уволили из «Джей-Экс Уорнер» после двух-трех сомнительных сделок. Я помогал собирать улики — электронные письма и документы, весь компромат, который он оставил после себя. Я следил за Леоном после того, как он уволился. Банкир с гибкой совестью — как раз то, что мне было нужно.
— А мой отец? — Гарри смерила взглядом живую изгородь: футов двенадцать в высоту, на вид — тверже железобетона. — Когда ты его нанял?
— Вообще-то, идея расширить масштаб тоже принадлежала Леону. Больше источников — больше денег. Первым был Эшфорд, потом — Спенсер и твой отец.
— А Джуд Тирнан?
Диллон поднял брови.
— Этот моралист? Ни за что. Он сразу бы сдал нас.
