Деон Мейер - Телохранитель
Среди них — система наведения „земля-воздух“ XV-700 „Черный орел“, система наведения „воздух-воздух“ XV-715 „Орел-скоморох“, а также участие в создании революционного противоракетного комплекса XZ-1 „Бородач“».
На третьей странице была помещена фотография Квинтуса Верниха под заголовком: «Отец-основатель и директор-распорядитель». Хотя Верних не улыбался, благодаря очкам без оправы и короткой стрижке его лицо казалось благодушным. Ни дать ни взять доброжелательный отец семейства.
— Я думал, он председатель совета директоров.
Жанетт покосилась на рекламный буклет, лежащий у меня на коленях.
— Он и есть председатель. Буклет старый, двухлетней давности. Ты почитай вырезки.
Я пролистал документы в папке. Статья из газеты «Бизнес дэй» называлась: «Чернокожий директор-распорядитель — первый шаг „Южного Креста“ в направлении ЭРКА».
«Назначение Пилани Лунгиле директором-распорядителем — только первый шаг на пути программы Экономического развития коренных африканцев (ЭРКА), говорит мистер Квинтус Верних, бывший директор-распорядитель, а сейчас председатель совета директоров частной стелленбошской компании по производству средств радионаведения „Южный Крест авионикс“».
— Ну и пробки, — заметила Жанетт.
Я поднял голову. Она хотела свернуть с шоссе номер 2 на номер 7, но, судя по всему, ждать придется долго.
— В Локстоне таких проблем не бывает, — сказал я.
— Почитай заметку о ракетной программе. Я нашла ее в Интернете, — приказала она, закуривая «Голуаз».
Я опустил окно и стал листать страницы. Распечатка была под грифом Международного центра стратегических исследований.
«Южноафриканская ракетная программа.
Даже в наши дни о южноафриканской программе по производству баллистических ракет известно мало. Страна с 1960-х гг. производит тактические ракеты ближнего радиуса действия, но попала в центр международного внимания только в середине-конце восьмидесятых годов прошлого века, после пробного запуска в июле 1989 г.
Западные разведывательные агентства вскоре усмотрели сходство между южноафриканской ракетой и израильской „Иерихон II“, породив домыслы о том, что Израиль поставил Южной Африке жизненно важные технологии.
Данное предположение подтверждает тот факт, что две страны в семидесятых-восьмидесятых годах прошлого века также делились сведениями и опытом в разработке электронных средств наведения для истребителя „Мираж“. Разработки осуществлялись как государственной военно-промышленной корпорацией „Армскор“, так и частными фирмами, в том числе „Южный Крест авионикс“».
Я поднял голову. Теперь многое встало на свои места.
— Когда я это прочла, то поняла, откуда у них израильская винтовка, — сказала Жанетт.
Я кивнул.
— Ладно, Леммер, а теперь рассказывай!
— Что?
— Все. Что общего у «Южного Креста» с Эммой Леру?
— Нам еще долго ехать?
— При такой скорости? Полчаса.
— Что у тебя еще есть? — Я пролистал многочисленные вырезки.
— Знаешь, как заключаются крупные сделки на поставки вооружений? Например, на поставку новых истребителей «Грифон»?
— Вот ты и расскажи.
— Шведская компания «Сааб» и английская ВАЕ выиграли контракт на поставку двадцати восьми «Грифонов» в Южную Африку. Но в контракте имелся дополнительный пункт, согласно которому обе фирмы обязуются вкладывать средства в развитие местной промышленности. Частью сделки и стал «Южный Крест» — они намерены строить системы наведения для ВАЕ. И еще есть сообщения, что Верних и компания активно обхаживают концерн «Эрбас».
— Вот почему они по-прежнему хотят хранить все в тайне, — кивнул я. — И еще участвуют в программе экономического развития чернокожего населения!
— Что, Леммер? Что они хотят хранить в тайне?
— Ты привезла мне оружие?
Она щелчком выкинула из окна окурок «Голуаз» и расстегнула левый карман пиджака. Под мышкой у нее в кожаной кобуре был пистолет.
— Нет. — Она покачала головой. — Сегодня я — твой телохранитель, Леммер. А теперь расскажи мне все.
47
По-моему, новые офисные здания в Сенчури-Сити просто уродливые. Какие слова подойдут для их описания? Неороманский стиль? Тоскано-корпоративный? Огромные массивные колонны, острые треугольные крыши, стекло и бетон — настолько неафриканские, насколько возможно. «Южный Крест» находился на верхнем этаже пятиэтажного корпуса. В приемной было просторно и по-больничному чисто.
В центре за огромным столом со стеклянной столешницей сидела чернокожая администраторша. Перед ней лежал серебристый ноутбук и крошечная панель коммутатора. На ее голове были наушники, похожие на те, что носят пилоты-истребители.
— Мы бы хотели видеть мистера Верниха, — обратилась к ней Жанетт.
Женщина оглядела Жанетт сверху донизу:
— У вас назначено?
Я шагнул вперед:
— Да, назначено. Передайте, с ним хочет побеседовать Якобус Леру.
Пальцы с длинными ногтями заплясали по клавиатуре. Она заговорила едва слышно, почти шепотом:
— Луиза, к мистеру Верниху пришел некий мистер Леру.
— Якобус Леру, — уточнил я. — Пожалуйста, передайте ей все точно.
Администраторша посмотрела на меня так, словно видела меня впервые, — судя по всему, я не произвел на нее особого впечатления. Она выслушала ответ и сказала:
— Извините, но вы не записаны.
— Пошли, Леммер! — приказала Жанетт, обходя стеклянный стол. — Я уже бывала здесь прежде.
— Послушайте, леди, — возмутилась администраторша, — вы куда?!
Жанетт остановилась и обернулась.
— Одно я могу тебе точно сказать, дорогуша. Я не леди. — И она зашагала вперед, не испугавшись крика администраторши:
— Я звоню в охрану!
Видимо, в «Южном Кресте» питали слабость к стеклянным столешницам. Луиза тоже восседала за таким столом. Она была белая; ее темно-каштановые волосы заплетены в косичку. Едва заметный макияж, модные очки. Тридцать с небольшим; безупречная фигура. Видимо, ее должность называлась личный ассистент и ни в коем случае не секретарша. Ее взяли за работоспособность, умение обращаться с компьютером и эффектную внешность. Перед ней была только черная клавиатура и плоский жидкокристаллический дисплей. Системный блок был где-то спрятан. Когда мы ворвались к ней, она показалась мне какой-то взъерошенной.
— Где прячется Квинтус, солнышко? — обратилась к ней Жанетт, проходя мимо нее к дверям, ведущим в кабинет ее начальника.
Луиза ахнула и вскочила с места. Серая юбка подчеркивала потрясающие бедра. Я подмигнул ей — просто так. Потом мы вошли в кабинет Верниха.
В центре просторного зала стоял стол… правильно, тоже со стеклянной столешницей. На нем красовался ноутбук последней модели. За столом стояло кожаное кресло с высокой спинкой, похожее на королевский трон. Еще шесть кресел, выполненных в том же стиле, но поменьше, были расставлены напротив. На стенах висели идеально реалистические картины в дорогих рамах, на которых изображались истребители и крылатые ракеты. Но сам хозяин кабинета стоял у панорамного окна, выходящего на канал, и любовался видом. Руки он сцепил за спиной.
Он оглянулся только тогда, когда Луиза, вбежавшая в кабинет за нами, прошипела:
— Извините, мистер Верних, они сами ворвались!
Он долго смотрел на Жанетт, а потом на меня. Потом он слегка кивнул — очевидно, самому себе. Лицо было такое же доброе, как на рекламной фотографии, только за два года он постарел. Он был похож на церковного старосту; в конце пятидесятых такой ханжеской и вместе с тем добродушной внешностью отличались много мужчин-африканеров. Отлично сшитый костюм прекрасно сидел на нем, подчеркивая его выправку.
— Ничего страшного, Луиза, я их ждал, — добродушно сказал он. У него был глубокий, бархатный голос, как у диктора на радиостанции классической музыки. — Пожалуйста, закройте за собой дверь.
Она нехотя повернулась и вышла. Дверь бесшумно закрылась.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Верних.
Мы не ожидали такой реакции и остались стоять.
— Прошу вас, — продолжал он. — Давайте обсудим дело как взрослые люди. — Он галантно махнул в сторону кресел. — Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
Мы сели. Верних удовлетворенно кивнул и снова повернулся к нам спиной.
— Скажите, мистер Леммер, мои подчиненные… Они еще живы? — спросил он как бы между прочим.
— Каппис жив. Насчет Эрика не уверен.
— А где они?
— Сейчас, наверное, в полиции.
Он хмыкнул, снова сцепил руки за спиной и принялся крутить большими пальцами, очевидно погрузившись в раздумье.
— Вы меня удивляете!
Никакого достойного ответа я придумать не смог.
