Джонатан Келлерман - Плоть и кровь
– Дрожала от страха, но ребенка сохранила.
– Мать призналась Лорен, что всегда хотела ребенка.
Мне вспомнился наш разговор с Тиш Тиг. Фраза, брошенная Лорен перед уходом: "Вы не заслуживаете ни гроша от меня. Вы даже не моя родня – ни он, ни его отпрыски".
Между ней и девочками Лайла не было кровного родства, и все же Лорен разыскала их и приносила рождественские подарки. Противоречие. Какой же одинокой она была на самом деле...
– Значит, Джейн призналась во всем дочери год назад, – продолжал Майло. – Когда же Лорен рассказала тебе?
– Вскоре после того, как я переехал, может, пару месяцев спустя. Поначалу, когда мы стали жить вместе, у нее было хорошее настроение, она даже казалась счастливой. Просто потому, что узнала правду. Потом ее настроение изменилось, она становилась все печальнее. Так как я хороший слушатель, я старался помочь ей облегчить душу... Что она и сделала, после того как я приготовил настоящий итальянский ужин и мы выпили целую бутылку кьянти. Дешевое вино – отличное начало для разговора.
Майло спросил:
– И в каком она была настроении, рассказывая тебе историю своего происхождения?
– Сначала казалась даже мечтательной, вроде как: "Разве это не здорово, мой отец, оказывается, мультимиллионер". Но затем замолчала. Я думал, ей грустно оттого, что она многого недополучила в детстве, – ведь все эти годы она могла бы жить как настоящая принцесса. Я даже пошутил на этот счет, а Ло сказала, что не в этом дело и она не променяла бы свою жизнь ни на чью другую. Просто это вывело ее из равновесия. И самое важное, после того, как Джейн все рассказала, она ужасно испугалась и начала давить на Лорен, чтобы та даже не пыталась связаться с Дьюком. Лорен же считала, что это жестоко, и в принципе была права, вы так не думаете? Нельзя обрушить на человека известие, которое может изменить жизнь, а потом пытаться заставить его обо всем забыть. Ло ужасно злилась на мать.
Тут я вставил:
– Поэтому она и жаловалась, что Джейн старается контролировать ее?
– Именно. Ло называла мать трусихой и ни на что не годной обманщицей. И пусть Джейн не думает, что Лорен будет сидеть сложа руки и позволять другим устанавливать правила. Еще ее взбесило, что Джейн попыталась подкупить ее и тем заставить молчать. По мнению Лорен, это было просто мерзко.
– Каким образом подкупить?
– После развода Джейн оказалась в очень тяжелом материальном положении. Она написала Тони Дьюку, и тот стал посылать деньги. Для нее и Ло. Хотя Лорен тогда не было – к тому времени они уже несколько лет не виделись. Джейн утверждала, что тратила только свою часть, а долю Лорен откладывала. Когда они вновь стали общаться, мать выплачивала Лорен регулярное содержание, но никогда не говорила, откуда на самом деле взялись деньги.
Мы с Майло обменялись взглядами. Депозиты на счете Лорен. Первый взнос в размере ста пятидесяти тысяч поступил четыре года назад, потом по пятьдесят тысяч ежегодно.
– Она выплачивала крупные суммы?
– Лорен не уточняла, хотя думаю, что да. Вы же видели все эти нули на счете. И то, как она одевалась. Только Джейн врала насчет источника денег.
– Что она говорила Лорен?
– Будто второй муж дает ей деньги, а Джейн делится с Лорен по доброте душевной.
– И Лорен верила?
– Мистер Эббот в прошлом известный телепродюсер. И он действительно был щедр по отношению к Джейн – она теперь жила как богатая женщина. Лишь когда мать попыталась убедить Лорен не раскрывать правду о своем родстве с Дьюком, она призналась, откуда взялись деньги. Выдавала себя за святую: мол, ты все эти годы со мной даже говорить не хотела, а я все равно откладывала твои деньги. И тогда она предложила Лорен еще больше денег, если та будет держаться подальше от Тони Дьюка.
– Почему Джейн так волновалась по этому поводу?
– Говорила, будет большой скандал, который им с Лорен совсем не нужен. Ло, правда, подозревала, что истинной причиной волнения Джейн был страх потерять деньги, аккуратно выплачиваемые Дьюком. То есть она пеклась в первую очередь о своем благополучии, а уж потом о дочери. Лорен считала, что Джейн просто хочет ее купить, а она устала продаваться. – Салэндер помолчал. – Теперь я понимаю, что она имела в виду.
– Динь-дон, – изобразил Лемойн звон колокольчика. – Дошло наконец.
Майло спросил:
– Получается, Джейн просто написала письмо Дьюку, и он тут же стал платить ей?
– Мать не рассказывала Ло подробности, и это тоже подливало масла в огонь ее раздражения. Джейн напилась и выложила свою историю, а потом испугалась. Из нее больше ни слова нельзя было вытянуть.
– Разве можно ее за это осуждать? – снова заговорил Лемойн. – Девчонка была проституткой, а мать держала в руках гуся, несущего золотые яйца. Она догадывалась, что произойдет, узнай Дьюк, чем промышляет его дочурка. Он просто-напросто перестанет платить. Дочь, зарабатывающая на коленях, слишком плохая реклама для Великого Тони. – Он улыбнулся Майло. – Правильно я рассуждаю?
– Недурная фраза для сценария.
– Как-никак это моя работа. – Хихикая, Лемойн опять уткнулся в сценарий.
Я сказал:
– Значит, Джейн пыталась остановить Лорен, а та не любила, когда ей мешают. Иными словами, она все равно связалась с Дьюками и отправилась в Малибу.
– Она не рассказывала подробностей, но Ло благодарила Бога за свой компьютер. Она изучала семью Дьюков, и мать тут не требовалась – на ее стороне были современные технологии. Лорен даже как-то показала мне на экране фамильное древо. Оно действительно смахивало на дерево с яблоками, на которых написаны имена.
– Ты запомнил какие-нибудь имена? – спросил Майло.
– Нет, так близко она меня не подпустила. Просто показала древо на экране, а потом унесла ноутбук обратно в комнату. Будто похвалилась. Сказала, что использует генеалогическую программу, которую купила и сама установила на компьютер. – Салэндер вздрогнул. – Когда вы спросили о компьютере и я понял, что он исчез... тогда я действительно стал беспокоиться.
– Ты понял, что кто-то хотел завладеть информацией?
– Да, хотя меня больше взволновал тот факт, что кто-то залез к нам в квартиру. А потом я услышал о Джейн. – Салэндер закусил губу. – Я начал думать – может, Лорен ошибалась в своей матери? На самом деле Джейн не хотела сближения Лорен и Дьюка не потому, что тревожилась за свои деньги, а потому, что это было опасно. Может, Джейн действительно беспокоилась за дочь. Только Лорен так и не суждено было об этом узнать...
Майло встал и начал мерить шагами расстояние между кроватью и окном.
– Лорен давала понять, что общалась с Тони Дьюком?
– Нет, – ответил Салэндер. – Я знаю только о генеалогическом древе. Но он живет в Малибу, ведь так? Шикарный дом, в котором устраивают вечеринки?
– Она упоминала еще хоть что-то, что могло бы мне помочь, Энди?
– Больше ничего, честное слово. Она лишь однажды выговорилась, а потом замкнулась, словно в раковине. Как и Джейн. Большую часть времени Ло проводила в комнате за компьютером.
– Она не называла других членов семьи, кроме Тони?
Салэндер помотал головой.
– Подруг с работы?
– Не помню ничего подобного.
– Имя Мишель Салазар тебе ни о чем не говорит?
– Нет.
– Шона Игер?
– Ло никогда не рассказывала о прошлом. И, как я вам уже говорил в прошлый раз, у нее не было друзей. Настоящая одиночка.
– Общалась только с компьютером, – подытожил Стерджис.
– Это так грустно, – вздохнул Салэндер. – Что теперь будет?
– Ты говорил кому-нибудь, кроме мистера Лемойна, хоть слово?
– Нет. – Эндрю взглянул на Лемойна. – Джастин только хотел набросать предварительную версию киносценария и зарегистрировать его в Гильдии. – Он помолчал. – Это может оказаться опасным, да? Если кто-то в Гильдии прочитает и...
– Перестань ты, Бога ради, – прервал его Лемойн. – Заруби себе на носу – в шоу-бизнесе никто ничего не читает.
– Мне нужно, – сказал Майло, повернувшись к Салэндеру, – чтобы ты повторил все сказанное для официального заявления.
Салэндер побелел.
– Зачем?
– Таковы правила. Запишем через пару дней. В участке или в любом другом месте, если ты не обманешь меня и не будешь скрываться. На этот раз.
– Лучше не в участке. Как вы думаете, мы можем перебраться обратно к Джастину? То есть, если Лорен и Джейн умерли из-за того, что Ло – дочь Дьюка, а я знаю...
– Об этом никому не известно, – ответил Майло. – Если будете держать язык за зубами, я не вижу серьезной опасности. Но если станете трепаться об этом на каждом углу, я не могу ничего обещать.
Салэндер глухо засмеялся.
– Я сказал что-то смешное, Энди?
– Просто вспомнил, как вы приходили в бар "Отшельники", а я вас обслуживал. В работе бармена есть свои преимущества. В твоей власти делать людей счастливыми. Их настроение в каком-то смысле в твоих руках. Я говорю не только о выпивке. О других вещах – например, о способности выслушать человека. Я знал, что вы коп, мне кто-то сказал. Поначалу меня это сильно беспокоило, я боялся, вы начнете рассказывать об ужасных вещах, которые видите каждый день. Я не хотел погружаться в кошмары вашей работы. Однако вы никогда не рассказывали. Сидели и пили, вы и тот симпатичный доктор. Никто из вас ничего не говорил, пили в тишине, а потом уходили. Я даже начал вас жалеть... Только не обижайтесь. Тяжело, наверное, держать всю эту пакость в себе. Я старался вам помочь, и делал это с удовольствием. То есть не говорю, что вы нуждались в помощи... Просто сразу подавал вам пиво и коктейли, и все были счастливы. А сейчас... – Он снова кисло улыбнулся. – Я буду держать рот на замке, обещаю. Тем более это в моих интересах.
