Нельсон Демилль - Без права на пощаду (Школа обаяния)
Пул посмотрел на Холлиса, затем на Лизу и спросил ее:
– А вы тоже из разведки?
– Да. Но только совсем недавно. Раньше я писала пресс-релизы.
– Я должен дать ему ответ в шесть часов, – продолжил Холлис. – Мы скажем ему «да», но я постараюсь потом выиграть время, прежде чем предстать перед детектором лжи.
– Зачем вам выигрывать время? – пристально посмотрев на Холлиса, спросил Пул.
Вот отличный вопрос, подумал Холлис. Как бы он хотел ответить Пулу: «Пора заставить людей в Вашингтоне пошевелиться». Сэм знал, что Айлеви представит президенту весьма убедительные доказательства того, что Лизу Родз и его, Холлиса, похитили и они не разбились при аварии вертолета, а содержатся в «школе обаяния». Также Айлеви заявит в Совете национальной безопасности, что в голове Холлиса хранится гораздо больше информации, чем бы им хотелось передать русским. Айлеви станет умасливать, упрашивать и угрожать. Сэз способен даже притащить в Белый дом генерала Сурикова и предъявить леденящий душу микрофильм с именами трех тысяч советских агентов. Этим микрофильмом он просто оглушит президента и его советников. И в конечном счете даже в Вашингтоне поймут, что необходимо что-то предпринять, и черт с ней, с этой разрядкой напряженности.
– Так для чего надо выиграть время? – повторил Пул.
Холлис не ответил на поставленный вопрос, он лишь сообщил Пулу:
– Буров утверждает, что они схватили Додсона.
– Джек... схвачен?
– Так говорит Буров.
Пул, похоже, был ошарашен, но все-таки сумел взять себя в руки.
– Теперь начнется кровавая бойня, – сказал он.
– Сегодня вечером я буду говорить с Буровым. Посмотрим, что можно сделать.
– Ничего у вас не получится.
– Однако я сделаю все возможное.
– Хорошо... черт, сегодня вечером эта идиотская вечеринка в честь Хэллоуина. Начинается в семь. Мы все должны присутствовать на ней вместе с женами.
– Вот там и поговорим, коммандер, – сказал Холлис. – Как вы считаете, сейчас не слишком рано для выпивки?
– Вообще-то рановато. Но сегодня я сделаю исключение.
– Желаю здравствовать.
Пул ушел с таким видом, словно пребывал в полном трансе.
Глава 36
Сэм Холлис и Лиза Родз сидели в кабинете полковника Бурова. Кроме них, в кабинете находились двое охранников.
– Что вы решили? – спросил Буров.
– Мы решили, что будем здесь работать, – ответила Лиза.
Буров кивнул и посмотрел на Холлиса.
– Я хотел бы услышать эти слова от вас, полковник.
– Я буду здесь работать, – сказал Сэм.
– Превосходно. И вы оба пройдете допрос с применением сыворотки правды и детектора лжи. Верно?
– Да.
– И вы знаете, что не стоит пытаться обмануть и сбить с толку эти приборы. Вы впервые будете говорить только правду, отвечая на все поставленные вам вопросы. Если вы хоть единожды солжете, к вам применят электрошок. Если солжете во второй раз, вас могут расстрелять. Вам ясно?
– Да.
– А теперь позвольте мне задать несколько вопросов без наркотиков и детектора лжи. А искренность ваших ответов мы вскоре проверим. Итак, первый вопрос: известно ли американской разведке об основном характере этого объекта? Прошу вас, полковник.
– Да, – ответил Холлис.
– Им известно, что здесь держат американских летчиков?
– Да.
– Им известно, сколько этих летчиков?
– Нет.
– Что они намереваются предпринять по поводу американцев, находящихся здесь?
– Не знаю.
– Не знаете? Этот вопрос лучше не пропускать через иголочку, которая фиксирует ответы на детекторе лжи, иначе, боюсь, вы узнаете, насколько болезненно электрошок действует на половые органы. Ваше присутствие здесь – это результат моей ловкости или проницательности Сэза Айлеви?
– Не совсем вас понимаю.
– Однако постарайтесь. Вы с Айлеви предполагали, что вас могут похитить?
– Нет.
Взгляд Бурова сосредоточился на выражении лица Сэма, и он долго пребывал в молчании, и наконец снова спросил:
– Запланирована ли какая-либо американская разведывательная операция, направленная против этого объекта?
– Мне о такой операции ничего не известно.
– Знаете, Холлис, – проговорил Буров, – как только я дважды поймаю вас на лжи, вы отправитесь прямо к стенке, тем самым избавив себя от воздействия электрошока. Но, наверное, я просто плохо объяснил вам это. Поэтому я задам вам те же самые вопросы еще раз. – Буров повторил свои вопросы теми же словами и получил на них прежние ответы. Последний вопрос он слегка перефразировал: – Намекал ли вам когда-нибудь Сэз Айлеви о вооруженной или тайной американской миссии, направленной против этого лагеря?
– Нет, он этого не делал.
Буров усмехнулся.
– Надеюсь, для вашего общего блага, что вы говорите мне правду. – Он посмотрел на Лизу. – Теперь ваша очередь. Вы каким-нибудь образом связаны с разведывательной работой?
– Нет.
– Вот как? Значит, вы просто путались с людьми из спецслужб?
– Да.
– Не повезло вам. В следующий раз, если он у вас будет, я бы посоветовал вам спать с менее опасными мужчинами.
Лиза собралась было что-то сказать в ответ на эту реплику, но сдержалась и просто кивнула.
Буров продолжал:
– Значит, двое ваших приятелей-шпионов втянули вас в свои дела, не так ли? И сейчас я уже не могу вызволить вас из этой ситуации. Но я могу проследить, чтобы ваша жизнь протекала здесь получше, если вы будете следовать моим указаниям.
И снова она кивнула.
– Вы слышали ответ полковника Холлиса на мой вопрос. Были ли его слова правдивы, по вашему мнению?
– Да.
– Вам известно, что такое электрошок?
– Думаю, да.
– Прекрасно. Итак, следующий вопрос, мисс Родз. Вы с полковником Холлисом беседовали с генералом Остином в его коттедже позавчера вечером?
– Да.
– В разговоре участвовал коммандер Пул, а также вы беседовали с ним еще раз возле дома ветеранов сегодня утром?
– Да.
– Обсуждались ли при этом планы побега или какой-либо спасательной операции.
– Нет.
– Нет? Что ж, посмотрим, сколько «пропущенных мячей» зафиксирует детектор лжи во время вашего допроса. Завтра утром из Москвы сюда прибудут двое следователей. Один из них – специалист по детектору лжи и наркотикам. Ваше общение с этим человеком может продлиться несколько недель, и, не считая легкого похмелья, вызванного препаратами, ничего неприятного с вами не случится. Второго следователя называют электромонтером. Он в основном обитает в подвалах Лубянки и часто видит такое, от чего всех нас троих стошнило бы. К счастью для вас, выбор за вами, а не за мной.
– Мы уже сделали выбор, – заявила Лиза.
Буров долго и пристально смотрел ей в глаза.
– Интересно, что случилось с вашей непреклонностью?
– Что станется с майором Додсоном? – спросил Холлис.
– О, вы же знаете, это вне моей компетенции.
– Почему? Кто же тогда руководит данным объектом?
– Вы должны понять, полковник Холлис, что Додсон, помимо того, что совершил проступок, караемый смертью, слишком много увидел по дороге отсюда в Москву. И ему совершенно не стоит об этом рассказывать своим соотечественникам. Этот человек будет казнен.
– Когда?
– Завтра утром.
Холлис резко встал.
– Вы... – начал он, но тут один из охранников схватил Сэма сзади за плечи и резко опустил на стул.
– Мы просто не имеем права допустить, чтобы люди пытались бежать отсюда, – сказал Буров. – Это может все погубить. Всех нас. Мир во всем мире. А также и американцев, находящихся здесь. Ведь их переправят куда-нибудь в другое место и, возможно, расстреляют. Вы понимаете, насколько это серьезно?
– Я понимаю одно, – ответил Холлис, – если бы побег Додсона удался, то расстреляли бы вас. Я также понимаю систему, которая высоко ценит жестокость и использует террор в качестве инструмента власти.
– И то же самое делаю я, – спокойно подтвердил Буров. – Но подобные методы здесь использовались всегда, Холлис, еще с царских времен. Я навожу страх на подчиненных мне людей, а Лубянка, в свою очередь, наводит страх на меня. Террор порождает террор. И что же? Это действует. Я ценю свою голову, а голова майора Додсона не представляет для меня такой ценности. К тому же у меня есть семья, о которой надо заботиться.
– А вы не можете просто заключить в тюрьму Додсона? – спросила Лиза.
– Нет. Мы должны публично расстрелять его в назидание другим.
– Если вы убьете его, то у вас могут возникнуть здесь неприятности, – произнес Холлис.
– Да что вы говорите? Вы слышали об этом? Хорошо, вы можете передать вашим соотечественникам, что если они только подумают о том, чтобы устроить какую-либо заваруху, я расстреляю столько их жен и подружек, сколько понадобится. Так вы передадите им это, полковник Холлис?
– Обязательно, полковник Буров. Однако я подумал и о ваших соотечественниках. Об этих молодых курсантах. Что станется с их новой американской чувствительностью под воздействием подобной экзекуции?
