Десмонд Бэгли - Оползень (Сборник)
Все казалось замечательным. Был там и лодочный ангар, достаточно большой, чтобы приютить «Санфорд», если предварительно снять с нее мачту, был и проржавевший слив, нуждавшийся в капитальном ремонте. Заметили мы и пристройку с односкатной крышей, где можно было расположить литейный цех.
Я огляделся, прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы навести здесь порядок, затем отвел Курце в сторонку.
— Что ты думаешь? — спросил я.
— Думаю, надо брать. Во всей Северной Африке не найдется более подходящего уголка.
— И мне так кажется. Вот хорошо бы в Италии найти что-нибудь в этом роде. Наймем местных людей для ремонта слипа и, если поднапрячься, сможем за неделю закончить. Придется немного поработать и в доме, но основная часть денег должна пойти на покупку дезодорантов — на то время, когда мы будем здесь, он должен быть пригоден для жилья. Я предупрежу Уокера об этом, он горазд придумывать невероятные причины для выполнения дурацких вещей.
Мы вернулись к Уокеру и Аристиду, который с большим воодушевлением превозносил достоинства дома, и я незаметно кивнул Уокеру. Тот ослепительно улыбнулся Аристиду.
— Бесполезно, мистер Теотопопулис, вам не удастся отговорить меня. Я обязательно куплю этот дом… предварительно сняв на шесть месяцев, конечно.
Аристид, у которого не было ни малейшего намерения отговаривать кого-либо от чего-либо, был ошарашен, но, поняв игру, включился в нее:
— Понимаете, мистер Уокер, я не могу вам дать никаких гарантий…
— Все в порядке, старина, — весело сказал Уокер, — но я должен все-таки иметь шестимесячный опцион на дом. Не забудьте об этом.
— Думаю, это можно будет устроить, — сказал Аристид с наигранным сомнением.
— Как замечательно, наверно, жить в таком прекрасном доме! — сказал мне с пафосом Уокер.
Я уставился на него. Вечная с ним морока: слишком увлекается своею ролью. Взгляд мой остался незамеченным, потому что Уокер уже повернулся к Аристиду.
— Нет ли в доме привидений или еще какой-нибудь нечистой силы? — спросил он таким тоном, как будто вопрошал о мертвых крысах за деревянной панелью. Тоже мне Гамлет!
— О нет, — поспешно заверил его Аристид, — никаких привидений.
— Жаль, — небрежно заметил Уокер, — я всегда мечтал пожить в доме с привидениями.
Аристиду пришлось тут же менять свое отношение к привидениям, поэтому я решил вмешаться и прекратить этот балаган. Я не имел ничего против заблуждения Аристида, полагавшего, что он имеет дело с дураком, но таких дураков, какого изображал Уокер, просто не бывает, и я испугался, что Аристид заподозрит неладное.
Я предложил:
— Давайте вернемся в контору мистера Теотопопулиса и обговорим все детали. Уже поздно, а меня ждет работа на яхте. — Потом обратился к Курце: — Тебе не надо с нами. Встретимся в ресторане, там, где были вчера вечером.
Я видел, что от дурачеств Уокера в нем растет раздражение, и решил отослать его, чтобы избежать взрыва.
Всегда трудно, когда имеешь дело с людьми, но особенно тяжело с такими антагонистическими типами, как Курце и Уокер.
Мы вернулись в контору Аристида, и все шло нормально. На доме он нас, конечно же, нагрел, но я не стал возражать. Тот, кто сорит деньгами подобно Уокеру, может быть кем угодно, но только не честным человеком.
А потом Уокер понес такое… У меня даже кровь в жилах застыла, хотя спустя какое-то время, по зрелом размышлении, я пришел к выводу, что он, пожалуй, неплохо ведет игру и сможет выйти сухим из воды.
— Танжер — забавное место. Слышал, что тут буквально на каждом шагу валяются золотые слитки.
— Конечно, золото не валяется под ногами. — Аристид снисходительно улыбнулся. Он уже заработал сегодня свой кусок и готов бил потратить несколько минут на пустую болтовню, к тому же этот идиот Уокер собирается жить в Танжере — на нем можно будет еще заработать. — Мы храним золото в очень больших сейфах.
— Хм, знаете, забавная вещь, — сказал Уокер, — я прожил всю жизнь в Южной Африке, где золото добывают в больших количествах, а между тем его ни разу в глаза не видел. Ведь в Южной Африке запрещена купля-продажа золота.
Аристид так высоко поднял брови, как будто никогда и не слышал о таком.
— Говорят, вы можете покупать здесь золото на фунты, как масло в магазине. Было бы забавно приобрести немного золота. Представляете, имея такие деньги, я никогда не видел золотого слитка, — произнес он патетически. — У меня, знаете ли, очень много денег. Некоторые друзья говорят, что даже слишком много.
Аристид нахмурился. Для него слова Уокера прозвучали как ересь. Нет такого человека, у которого было бы слишком много денег. И он стал очень серьезным.
— Мистер Уокер, лучшее, что может сделать каждый в наше тревожное время, — это купить золото. Единственное надежное капиталовложение. Ценность золота не подвержена изменениям, какие весьма часто случаются с этими бумажками. — Легким движением руки он отмахнулся от ложных претензий американского доллара и фунта стерлингов. — Золото не ржавеет и не усыхает, оно всегда под рукой, всегда надежно и всегда в цене. Если вы пожелаете вложить свои деньги выгодно, я в любой момент готов продать вам золото.
— Неужели?! — изумился Уокер. — Вы продаете золото, вот так просто?
Аристид улыбнулся:
— Вот так просто. — Но тут же улыбка на его лице опять сменилась озабоченностью. — Раз уж вы задумали покупать золото, то должны сделать это не откладывая, потому что свободный рынок в Танжере очень скоро закрывается. — Он пожал плечами. — Говорите, никогда не видели ни одного слитка золота? Я покажу вам слитки — много слитков. — Он повернулся ко мне. — И вам тоже, мистер Халлоран, если желаете, — сказал он небрежно. — Идите за мной.
Он повел нас вниз, куда-то в недра здания, через решетчатые двери, и привел к огромному сейфу. По дороге к нам присоединились два широкоплечих охранника. Аристид открыл дверь сейфа толщиной в два фута и впустил нас внутрь.
Золота было много. Конечно, не четыре тонны, но все же очень много. Золотые слитки были аккуратно сложены штабелями в зависимости от размеров, а золотые монеты хранились в специальных ящичках — в общем, чертова уйма золота.
Аристид показал на один из слитков.
— Это — танжерский стандартный слиток. Весит четыреста унций монетного веса или примерно двадцать семь с половиной фунтов обычного веса. Его стоимость больше пяти тысяч фунтов стерлингов.
Он показал на другой слиток, поменьше.
— Этот более удобного размера. Он весит килограмм — чуть больше тридцати двух унций — и стоит примерно четыреста фунтов стерлингов.
Аристид открыл ящичек и стал любовно перебирать монеты, пропуская их сквозь короткие и жирные пальцы.
— Здесь и британские соверены, и американские двуглавые орлы, а вот французские наполеондоры, австрийские дукаты.
Насмешливо посмотрев на Уокера, он сказал:
— Теперь понимаете, что я имею в виду, когда говорю, что золото никогда не утратит своей ценности.
Он открыл еще один ящичек.
— Не все золотые монеты старинные. Вот эти, например, изготовлены по заказу одного из банков Танжера — не моего. Это танжерский геркулес. В нем ровно одна унция чистого золота.
Аристид вынул монету из ящика, положил на ладонь и позволил Уокеру взять ее. Уокер повертел монету в пальцах и неохотно передал мне.
С этого мгновения наша безумная экспедиция перестала быть для меня только приключением. Прикосновение к жирной тяжести золотой монеты отозвалось во мне странным образом, и я понял, что имели в виду люди, когда рассказывали о золотой лихорадке. Я понял, почему золотоискатели копаются, как одержимые каторжники, в пустынных и бесплодных землях. И дело не в стоимости золота, то, что они ищут, — золото само по себе. Плотный желтый металл способен воздействовать на человека, изменить его; золото такой же наркотик, как любое чертово зелье.
Рука моя слегка дрожала, когда я возвращал монету Аристиду.
Подбрасывая монету на руке, он сказал:
— Золото в виде монеты обходится дороже, чем в слитке, потому что в ее стоимость входит работа по чеканке. Но зато это самая удобная форма. — Он сардонически улыбнулся. — Мы продаем много золота политическим эмигрантам и южноамериканским диктаторам.
Когда мы вернулись в контору, Уокер спросил:
— У вас там внизу очень много золота. Но где вы его берете?
Аристид пожал плечами.
— Я покупаю золото, и я продаю золото. Обе операции приносят мне выгоду. Покупаю, где могу, продаю, когда могу. В Танжере такие сделки не преследуются законом.
— Но оно должно откуда-то поступать, — настаивал Уокер. — Я имею в виду вот что: какой-то пират, вернее, какой-то контрабандист пришел к вам с полтонной золота. И вы бы его купили?
