Майкл Смит - Кровь ангелов
— Зачем?
— Для затравки.
— Это и есть та самая важная работа, которую вы мне подыскали?
— Просто разминка, Ли. Я вернусь через час, и мы приступим к главному уроку на сегодня.
Ли вышел и некоторое время смотрел вслед удаляющейся машине.
Он знал, что должен выполнить просьбу — приказ? — но его терпение уже начинало заканчиваться. Такое поручение явно не стоило всего того, через что пришлось пройти, всей его одним махом перечеркнутой жизни. Ему хотелось сделать карьеру, добиться известности. Вплоть до прошлой недели он шел в верном направлении, по прямому пути, разработанному им самим. У него была команда. У него были друзья. У него была жизнь. У него был план.
Он был лидером.
Некоторое время Ли в нерешительности стоял на тротуаре, понимая, как ему сейчас не хватает Брэда. И Сони Пита тоже, и еще нескольких, но главным образом Брэда, даже несмотря на все еще болевшие после их драки ребра.
Брэд был старым другом, а у Ли никогда не имелось слишком много друзей. Брэд иногда между делом говорил нечто такое, к чему Ли в конечном счете прислушивался, хотя и никогда не осознавал этого столь остро, как сейчас. Он жалел, что теперь никто не скажет: «Ну и дерьмо же все это, чувак» или «Странно, конечно, но давай попробуем».
Он не услышит больше болтовню Пита о потайных комнатах в какой-нибудь видеоигре и не увидит Карен, идущую по другой стороне улицы. Ли жалел, что не приложил никаких усилий после той единственной ночи, которую они провели вместе. Тогда он чувствовал себя крайне неловко, и его естественная реакция была — не звонить. Он даже не предполагал, что ему снова хочется ее видеть, пока не стало слишком поздно и она не ушла к Брэду. Да и отец всегда любил говорить, что в одну и ту же реку не войдешь дважды.
В какой-то момент Ли даже подумал о том, не позвонить ли домой, чтобы поговорить с родителями. Просто спросить: «Я не понимаю, что происходит. Что мне делать?»
Но что-то подсказывало ему, что в ответ они лишь вежливо положат трубку. Он больше не был их сыном. Он принадлежал Полу. Он принадлежал к другой, куда более многочисленной семье, и так, возможно, было всегда. На самом деле ему следовало бы задать вопрос: «Что за разговор у вас был на фотографии, которую я видел сегодня утром? Что там произошло? О чем вы договорились? И что получили взамен?
И кем для вас был я?»
В любом случае, это ничего бы не дало.
Кто когда-либо понимал, что происходит в жизни его родителей? И понимали ли они сами, что является главным для тебя? Или вы всегда двигались параллельными путями, разнесенными во времени, лишь изредка махая друг другу рукой с расстояния длиной в туманное футбольное поле?
Не важно, решил он. В конечном счете можно идти по жизни и одному.
Расстегнув сумку, он достал один флакон и, отвернув крышку, чтобы легче было извлечь содержимое, сунул его в карман.
Подойдя к воротам, он пробежался взглядом по бездельничающим за оградой школьникам. Они были одеты так же, как и повсюду одеваются ребята их возраста. Он бы ничем среди них не выделялся, о чем Пол наверняка знал. Самое худшее — если какой-нибудь учитель окликнет его и спросит, что он тут делает. Впрочем, всегда можно соврать, что он чей-нибудь старший брат и пришел сообщить о случившихся дома неприятностях. Ли уже приходилось так делать раньше, когда ему было восемнадцать и он лишь начинал свой бизнес. Возможно, Полу было это известно. Возможно, Полу было известно вообще все.
Ли обернулся, услышав знакомый стук маленьких колесиков, и увидел парня, катившегося в его сторону на скейтборде. Он уже собирался помахать пареньку и сразу перейти к делу, но понял, что тот на самом деле чуть старше, чем выглядит, и что его красный рюкзачок кажется странно знакомым. Парень подмигнул, проносясь мимо, и покатился под уклон — всего лишь часть окружающей обстановки.
Ли повернулся и вошел в ворота.
Вскоре Пол вытащил кляп из ее рта.
— Хочу попросить тебя кое-что для меня сделать, — сказал он. — Возможно, тебе это не понравится, к чему я могу отнестись с уважением, но если ты откажешься — я убью тебя на месте. Другого шанса не будет.
Сейчас, когда Ли не было в машине, манера поведения Пола резко изменилась. Нина поняла, что он лишь играл свою роль перед парнем и что для каждого роль у него была своя. Вероятно, и перед ней он делал то же самое, сам того не осознавая. Он был лишь автоматом, выполнявшим свою задачу.
— Что вы здесь делаете? — спросила она. — В городе, полном ни в чем не повинных людей? Что вам здесь нужно?
— Хочу вернуть его нам, — ответил он. — Разве ты этого не чувствуешь? Не понимаешь?
— Нет. Мне кажется, что это самый обычный город. Возможно, это лишь игра вашего воображения. Вероятно, побочный эффект серьезной болезни.
Он холодно улыбнулся.
— Может быть, и правильно кажется. Есть и другие, такие же, как этот. Места, где мы жили две тысячи лет назад и раньше. Потом мы ушли. Мы любим странствовать. Иногда мы возвращаемся, но всегда уходим дальше. Здесь было полно места до того, как появились остальные. Но когда они пришли, обнаружили здесь каменные сооружения и дороги, то сказали — как здорово, что индейцы оставили нам все это и теперь мы можем строить здесь наши фермы и наши дурацкие маленькие городки. Они даже не понимали, что пользуются тем, что принадлежит другим. Что все это создали мы и для этого у нас были свои причины. Что все это — наше.
— Вам бы и впрямь следовало сесть и поговорить как следует с Джоном Зандтом. У него насчет вас тоже есть своя сумасшедшая теория. Конечно, скорее всего, сперва он захочет вас убить.
— О да, я уже предвкушаю встречу с ним. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы ее устроить. Хотя разговор будет коротким.
Его телефон пискнул, и он бросил взгляд на сообщение на экране.
— Уже скоро, — сказал он.
Достав из кармана пистолет, он быстро зарядил его и снял с предохранителя.
— Что бы ни было у вас на уме, — заявила Нина, — я этого не сделаю.
— Сделаешь, — спокойно возразил он. — Или я найду способ отослать Уорду твое сердце с запиской, где будет говориться о том, что его жизнь не слишком тебя волновала. Что для тебя куда важнее было играть роль героини. Что ты спала с ним лишь для того, чтобы подобраться ближе ко мне. И что ты делала все это потому, что так предложил тебе Чарльз Монро.
Нина быстро взглянула в окно, пытаясь сосредоточиться на проносящихся мимо домах.
— Это неправда.
— Возможно. Но он никогда об этом не узнает.
Глава 34
Сперва они мне не поверили. Мысли Унгера явно были заняты чем-то другим, и он с ходу заявил, что, по его мнению, я пытаюсь задержать их в городе, в то время как есть намного более важные дела в ином месте. Мне пришлось кричать в телефон, чтобы уговорить их остаться хотя бы ненадолго. Они согласились ждать лишь двадцать минут. Я гнал до Торнтона так быстро, как только мог.
Когда я вошел в кафе, они с мрачным видом сидели на красном диване у окна, на котором смотрелись совершенно нелепо в окружении нормальных людей. Унгер что-то быстро говорил в телефон. Он повернулся лицом к окну, так что я ничего не слышал, но резкие движения рукой и багровый затылок были красноречивее фраз. Казалось, будто ему с трудом удается убедить собеседника отнестись к его словам всерьез — что, впрочем, меня вовсе не удивляло.
— Что? — спросил Джон. — Что случилось, черт возьми?
Я сел рядом и быстро заговорил:
— Мы нашли дом, где выросла Джулия Гуликс. А рядом — дом человека, которого, судя по всему, она видела за убийством его собственной жены. Джулии тогда было одиннадцать лет. Мы пошли в тот дом и нашли подвал, где сегодня утром находилась Нина. Все остальное время она провела в фургоне. Фэбээровцы никогда бы не нашли ее, обыскивая дом за домом, — похититель постоянно возил ее с собой.
— Спокойнее. — Джон поднял руку.
Я глубоко вздохнул, зная, что должен уговорить его остаться здесь.
— Я подстрелил типа, который похитил Нину, — продолжил я. — И он говорит, что Пол здесь. Здесь, в Торнтоне. Прямо сейчас. С ним какой-то парень и Нина. И два часа назад она была жива.
— Почему ты должен ему верить?
— Потому что он хотел, чтобы я его убил, и я сказал, что сделаю это, если он расскажет мне всю правду.
— И ты его убил?
— Нет. Послал его к черту.
Унгер закончил разговор.
— Рамона сегодня на работе не появлялась, — сообщил он. — Та самая, вместе с которой мы работали над электронными письмами. Домашний телефон тоже не отвечает. И никого из тех, с кем мне нужно переговорить в Лэнгли, нет на месте. Разговор дважды прерывался.
— Что насчет Лос-Анджелеса? — спросил Джон. — Они подготовятся к нашему прибытию?
— Нам придется лететь туда и разбираться самим на месте. По телефону складывается ощущение, будто там сидят сплошные тупицы.
