Кристофер Фаулер - Темный аншлаг
– И ты решила сорвать постановку.
– Так решил мой мальчик, Тодд. Я назвала его именем Тодда Слоутера, исполнителя главной роли в спектакле «Мария Мартен, или Убийства в красной конюшне». В нем участвовал его отец. Тодд быстро рос. Ему нравилась Таня Капистрания, он наблюдал за кулисами, как она упражнялась. Мне показалось, он может попытаться совершить что-то жестокое, что-то страшное. Решила, что история может повториться, если я чего-нибудь не предприму, что он станет похож на отца, а я не смогу его проконтролировать. Сейчас я уже не могу с ним справиться. Ему семнадцать. Он всегда ускользает во время сигналов воздушной тревоги, под покровом ночи, пока никого нет на улицах. Я не хотела, чтобы Таню изнасиловали и она забеременела от чудовища, – я решила, если она умрет, разразится скандал. Театр прикроют, и мне придется уйти. Меня вынудят уйти. Лишь таким путем я могла покинуть это место.
Она никому не нравилась, ни с кем не общалась. Я не хотела, чтобы она страдала, поэтому отравила ее. Решила, что она просто уснет. Проще всего было достать болиголов. Понимаешь, он растет в местах бомбежек. Добавила его в сэндвич и дала ей. Мне казалось, она заметит, что у него какой-то странный запах, поэтому добыла мясо перепелки, его она никогда не пробовала. Она мне доверяла. Мне все доверяют. Болиголов свалил ее с ног, но она не умерла. Тодд видел, что ее стошнило, и очень разозлился. Он пытался вытолкнуть ее из лифта, и, прости господи, в панике я нажала кнопку вызова. Он обезумел, увидев, что с ней сотворил лифт. В гневе выбросил отрезанные ступни из окна. Хотел, чтобы меня схватили. Они скатились с навеса и упали куда-то вниз. Когда я побежала за ними, они куда-то исчезли. Нашли тело Тани Капистрании, и я надеялась, что постановку сразу прикроют. Но нет, мистер Ренальда ее продолжил. Я повстречала мистера Ренальду перед началом репетиции и сразу его возненавидела. Читала о его семье в газетах, всю эту чушь насчет того, как он вырос на вере в греческие мифы, и решила, что это мне на руку.
Театральный подход. Выстраивание сюжетных линий. С ними я сталкивалась ежедневно. Интриги и головоломки, тайны убийств. Подтасовывать факты стало моей второй натурой. Я полагала, что просто продолжу действовать, пока нас не прикроют и пока мистера Ренальду в чем-нибудь не обвинят. Однажды Тодд мне помог, и я снова прибегла к его помощи. Я – весь его мир, Артур, ради меня он в лепешку расшибется. Я велела ему наблюдать за определенными людьми и при любом раскладе делать все возможное для того, чтобы заставить всех убраться из нашего театра.
Я заставила его надеть перчатки, те самые, что надевал его отец на сцене в роли убийцы. Он знал театр лучше, чем кто-либо. Это он перерезал провод, прикрепленный к глобусу, он перебросил мальчишку через балкон, он блокировал карусель, что кончилось гибелью Валери Марчмонт. Я понимала: если он действует во время налетов, никто чужой не может проникнуть в театр и его обнаружить. Но что бы он ни предпринял, казалось, все только утверждаются в своем намерении не покидать театр. Процесс мышления, сложившийся за время бомбежек, все испортил.
– Ведь это ты заперла меня в архиве! – воскликнул Брайант. – Зачем? Хотела, чтобы я был подальше от убийцы Валери Марчмонт?
– Нет, ты меня просто разозлил.
– Да?
– Мне казалось, я оставляю столь очевидные улики, используя символы муз. Ты должен был пойти и арестовать мистера Ренальду. Без его поддержки постановка не могла продолжаться. Но ты перемудрил. Он ускользнул из твоих рук, спектакль остался на сцене, и я, как и прежде, застряла здесь, с Тоддом наверху, который с каждым часом становится все агрессивнее, угрожая разоблачить нас обоих. – Она вытерла глаза рукавом своего кардигана. – Сейчас тебе придется вывести меня отсюда, не так ли?
– Да, – признался Брайант, – но, боюсь, ты сменишь одно клаустрофобное здание на другое. – Он взглянул на часы. Половина девятого. Бидлу уже пора было привести сюда Мэя. – А где Тодд? – спросил он. – Что вы запланировали на сегодня?
– В данный момент он находится под сценой, – ответила Уинтер. – Наверное, вы уже опоздали.
– Брайант! Ты вернулся! Значит, Бидл не морочил мне голову! – Мэй вбежал в фойе, следом за ним прихрамывал Бидл. Он хлопнул своего напарника по плечу, затем посмотрел на Элспет Уинтер и заметил, что она плачет. – Что происходит?
– Пошли со мной, – произнес Брайант. – Нельзя терять ни минуты. Сидней, во что бы то ни стало не своди глаз с мисс Уинтер.
Мэй перешел на шаг, когда они направились по коридору.
– Куда мы идем?
– У тебя есть фонарь?
– Да, мой «Вэлиант» всегда при мне.
– Хорошо, – ответил Брайант, туже заматывая шарф. – Там, куда мы идем, он нам понадобится.
58
Ожившая легенда
– Что происходит? – спросила Дженис Лонгбрайт, пытаясь перевести дух. До смешного длинный грузовик фирмы «Макдональдс» чуть не сбил их на Стрэнде. – Куда мы направляемся?
– Нельзя терять ни минуты, – предупредил Мэй.
Лонгбрайт старалась не отстать от него, пока они бежали по мостовой. Мэй был вынужден проталкиваться сквозь досужую толпу туристов с рюкзаками, и в какой-то момент она испугалась, что потеряет его из виду.
– Что у тебя там? – Она указала на объемистый полиэтиленовый мешок с надписью «Сони», висевший у него на плече.
– То, что, полагаю, может нам понадобиться. Не останавливайся, солнце уже садится, – отозвался Мэй.
Грузовики и фургоны, пыхтя, медленно взбирались на мост, выхлопные газы покрывали край тротуара серым налетом. Лонгбрайт догнала своего бывшего босса на пешеходном переходе, пока он ждал сигнала светофора.
Она откинула волосы с глаз, подставив лицо легкому ветерку с реки.
– Расскажи, что случилось. Встреча с дантистом прошла удачно?
– Он в Сиднее, в Австралии. Я разбудил его среди ночи. Артур записался к нему на прием перед самым его отъездом. У него сломался верхний протез, и он хотел его заменить. У дантиста не было времени до отъезда изготовить новый, и, что типично для Артура, он потерял старый, хранившийся именно для такого случая, поэтому ему пришлось обойтись тем, что ему не подходил. Был слишком велик.
– Не понимаю, – ответила Лонгбрайт. – Какое имеет значение, что он был слишком велик?
– Судя по словам моей ближайшей соседки, у незваного гостя, который пытался влезть в мою квартиру, были глаза-бусинки и чрезвычайно крупные зубы. Ты знаешь кого-нибудь еще с глазами-бусинками, кроме Артура? Альма Сорроубридж сказала, что кто-то побывал у Артура в комнате, но замок на входной двери взломан не был. Мало что носит такой личный характер, как снимки зубов. Кому еще они могли понадобиться?
– Подожди минуту. Ты хочешь сказать, что Артур жив?! – воскликнула Лонгбрайт.
– Правильно, он жив, но, по-моему, у него амнезия. Около шестидесяти лет назад безумный сын Элспет Уинтер выбрался из колодца в «Паласе» через водосливную трубу. Недавно Брайант разыскал его след в клинике Уэзерби. Он разворошил забытую историю, даже добавил сноску в своих мемуарах, а потом передумал и спрятал их. Тодд выследил его, когда он возвращался в отдел, и намеревался на него напасть. Думаю, Тодд установил некое взрывное устройство, но оно сработало не вовремя, и Тодд погиб. Он был лишь на пять лет моложе Брайанта. Мы нашли останки Тодда и старую челюсть Брайанта. Брайант находился на месте взрыва, и нам не пришло в голову искать никого другого. Полагаю, он спасся, но либо сбит с толку, либо контужен или что-то в этом роде. Он зашел домой и тут же ушел. Отправился ко мне, но не смог войти. Меня преследовал Артур, а не Тодд. И если на земле осталось место, которое он не в состоянии забыть, то это здесь, на мосту Ватерлоо, где он гулял каждый вечер перед закатом на протяжении едва ли не всей своей жизни. – Он махнул рукой в сторону проезжей части с двусторонним движением. За зданием парламента сквозь облако выхлопных газов мерцало багрово-красное солнце. – Ты иди по одной стороне, я пойду по другой.
Первым его увидел Мэй.
Брайант стоял на том самом месте, где погибла его невеста, всматриваясь у края балюстрады в переливчатую, бурую воду. В своем любимом габардиновом пальто, с намотанным вокруг шеи грязным шарфом и в рваной шляпе. Он выглядел и, как почувствовал Мэй, подойдя поближе, источал столь же непотребные запахи, как самый затрапезный бродяга.
– Артур, это ты. На самом деле ты. Я решил, что ты умер.
Мэй схватил его за руку и крутанул к себе, чтобы лучше рассмотреть. На голове Брайанта виднелась свежая рана, которую он пытался замотать старым галстуком. Он щеголял нелепыми, неподходящими по размеру зубами, выглядевшими так, словно принадлежат обладателю более крупной головы.
– Посмотри на меня. – Мэй схватил его за ничего не выражавшее лицо и запрокинул его голову назад. – Это я. Джон Мэй. Ты сейчас здесь, на мосту, на мосту Ватерлоо, куда мы всегда приходили, где умерла Натали. Ты – Артур Брайант из отдела аномальных преступлений и мой лучший друг. Посмотри на меня. – Он твердо держал лицо Брайанта в своих сильных руках, но глаза старого детектива по-прежнему ничего не выражали.
