Линкольн Чайлд - Танец смерти
– Ну как, согрелся немного? – спросил он.
– Вроде бы да.
– Тогда, если не возражаешь, открой капот и подключи аккумулятор.
Пендергаст кивнул головой в направлении ящика с инструментами, стоявшего в углу гаража.
Д'Агоста вытащил гаечный ключ, открыл капот, включил аккумулятор, проверил уровень жидкостей и осмотрел двигатель.
– Порядок.
Пендергаст откинул ногой колобашку и вынул домкрат из-под последнего колеса.
– Отлично.
– И никто не сообщит об угоне.
– Увидим. Хоть здесь и безлюдно, всегда есть опасность наткнуться на любопытного соседа. Этот автомобиль 1954 года выпуска не должен показаться подозрительным. Сейчас настанет момент истины. Пожалуйста, сядь в машину и помоги мне ее завести.
Д'Агоста забрался на место водителя и стал ждать указаний.
– Нажми на акселератор. Отпусти. Переведи рычаг в нейтральное положение.
– Сделано, – сказал Д'Агоста.
– Когда услышишь, что мотор завелся, нажми легонько на газ.
Д'Агоста послушался. Спустя мгновение автомобиль заработал.
– Заглуши, – сказал Пендергаст.
Он подошел к устройству сигнализации, оглянулся по сторонам, подобрал длинный провод, присоединил к обеим металлическим пластинам в устройстве, затем открыл дверь.
– Выезжай.
Д'Агоста выехал. Пендергаст закрыл дверь гаража и уселся на заднее пассажирское сиденье.
– Давай-ка согреем малышку, – сказал Д'Агоста и неуверенно задергал незнакомые ручки управления.
Они выехали на улицу.
– Тебе и карты в руки, а я прилягу и... Это что такое?
Он держал в руках яркую спортивную куртку. Она была клетчатая, разных оттенков зеленого цвета.
– Это улыбка фортуны, Винсент! Ты будешь выглядеть что надо.
Д'Агоста стянул промокшее пальто, бросил на пол и облачился в спортивную куртку.
– Тебе идет.
– Надеюсь.
В этот момент зазвонил сотовый телефон Пендергаста.
Агент вынул его из кармана.
– Да, – сказал Пендергаст. – Понимаю. Да, отлично. Спасибо.
И убрал телефон.
– Мы должны добраться до Манхэттена за три часа, – сказал он, взглянув на часы. – Как думаешь, успеешь?
– Конечно. – Д'Агоста помолчал. – Может, скажешь, кто звонил и что ты собрался делать?
– Звонил Уильям Смитбек.
– Журналист?
– Да. Знаешь, Винсент, наконец-то у нас появился перерыв.
– Почему ты так решил?
– Это Диоген ограбил ночью «Астер-холл».
Д'Агоста обернулся на него.
– Диоген? Ты уверен?
– Абсолютно. У него всегда была тяга к бриллиантам. Убийства были всего лишь ужасным способом отвлечь меня, пока он планировал свое совершенное преступление – ограбление бриллиантового зала. Под конец он решил захватить Виолу, чтобы я был полностью занят ее поисками, пока он грабит музей. Винсент, это было и в самом деле «совершенное» преступление, зрелищное, публичное. Оно предназначалось не только для меня.
– А почему у нас перерыв?
– Диоген не знал – не мог знать, – что самого лучшего бриллианта, который он больше всего хотел украсть, в музее не было. Он украл не Сердце Люцифера, а подделку.
– И что же?
– Теперь я собираюсь украсть для него Сердце Люцифера и совершить обмен. Ну как, двигатель согрелся? Поехали в Нью-Йорк, нельзя терять время.
Д'Агоста отъехал от тротуара.
– Я видел, ты как-то раз вытащил из шляпы кролика, но украсть самый драгоценный бриллиант, да еще и без подготовки!.. Ты же не знаешь, где он находится, не знаешь ничего о его охране.
– Возможно. Тем не менее, Винсент, мой план уже начал осуществляться.
И Пендергаст похлопал по карману, в котором лежал его сотовый телефон.
Д'Агоста смотрел на дорогу.
– Есть проблема, – сказал он спокойно.
– Какая?
– Мы допускаем, что у Диогена все еще есть что-то взамен.
Настала короткая пауза, после чего Пендергаст сказал:
– Мы можем только молиться, чтобы так и было.
Глава 61
Лаура Хейворд быстро поднималась по ступеням Федерального здания в Нижнем Манхэттене. Синглтон от нее не отставал. Капитан был одет, как всегда, безупречно: пальто из верблюжьей шерсти, шарф от «Барберри», тонкие черные кожаные перчатки. По дороге в центр он почти ничего не сказал, и это было хорошо: к разговорам Хейворд была не расположена.
Прошли всего лишь сутки с тех пор, как, услышав ультиматум, Д'Агоста вышел из ее кабинета, но казалось, миновал год. Хейворд всегда отличалась исключительным здравомыслием, но сейчас ее охватило чувство нереальности. Может, ничего не происходит, и не идет она в Федеральное здание со срочным донесением. Может, Пендергаст не главный преступник, находящийся в розыске, и Д'Агоста не его сообщник. Может, сейчас она проснется, и снова будет 21 января, а в квартире будет пахнуть подгоревшей лазаньей Винни.
В проходной Хейворд показала удостоверение, сдала оружие, расписалась в журнале. Нет, счастливого конца не предвиделось. Поскольку Д'Агоста не был сообщником Пендергаста, он станет его жертвой.
Комната для переговоров была большой, стены облицованы темным деревом. При входе с обеих сторон спускались с медных флагштоков флаги Нью-Йорка и Соединенных Штатов. Стены украшали цветные фотографии, запечатлевшие различных государственных деятелей. В комнате стоял огромный овальный стол, окруженный кожаными креслами. Кофейника и подноса с пончиками и хворостом, непременных атрибутов собраний в нью-йоркском полицейском управлении, здесь не было. Вместо этого против каждого кресла стояла бутылка со свежей водой.
Группы незнакомых мужчин и женщин в темных костюмах стояли, тихо переговариваясь. Когда Хейворд и Синглтон вошли в комнату, все быстро направились к столу. Хейворд уселась в ближайшее кресло, Синглтон сел рядом, снял перчатки и шарф. Вешалки в комнате не было, в результате обоим пришлось остаться в пальто.
В этот момент в комнату вошел высокий плотный человек. Двое мужчин пониже ростом шли по пятам, словно послушные гончие. У этих двоих под мышкой были зажаты пачки красных папок. Высокий мужчина приостановился, оглядел стол. В отличие от всех остальных, лицо его было покрыто загаром. Это был не ровный, искусственный загар, который можно получить в солярии, было видно, что человек этот долгие часы работал где-то под горячим солнцем. Глаза у него были маленькие, узкие и злые.
Он подошел к столу, к оставленным трем пустым креслам, и уселся посередине. Сопровождавшие уселись справа и слева от него.
– Доброе утро, – сказал мужчина. Выговор у него был резкий, характерный для Лонг-Айленда. – Я специальный агент, Спенсер Коффи, а это – специальные агенты Брукс и Рабинер. С их помощью я возглавлю поиски специального агента Пендергаста.
Человек, казалось, выплюнул последнее слово, и гнев, выплеснувшись из глаз, отразился на всем лице.
– Факты таковы: Пендергаст – главный подозреваемый в четырех убийствах. Первое совершено в Новом Орлеане, второе – в штате Колумбия и еще два – в Нью-Йорке. У нас есть ДНК и волокна со всех четырех мест преступлений. Мы работаем в сотрудничестве с местными властями.
Синглтон бросил на Хейворд многозначительный взгляд. Представление Коффи о «сотрудничестве» заключалось в том, что он направил к ней в кабинет фалангу агентов ФБР, они поджаривали ее людей и забирали вещдоки, какие попадут на глаза.
– Совершенно ясно, что мы имеем дело с психически неуравновешенным индивидом. Это подтверждает психологический анализ. Весьма вероятно, что он планирует новые убийства. Вчера его видели в аэропорту Кеннеди, где он ускользнул от охранников и полицейских, украл автомобиль, сдающийся в аренду, и уехал. Собственный «роллс-ройс» оставил на стоянке.
В комнате зашептались, кто-то насмешливо улыбнулся, кто-то смотрел мрачно. Пендергаст, похоже, приобрел много врагов в ФБР.
– Существуют неподтвержденные свидетельства, согласно которым Пендергаста видели ночью и сегодня утром в нескольких магазинах и на заправочных станциях Саффолка и Нассау. Мы сейчас проверяем эти сведения. Пендергаст не один. Предположительно, с ним лейтенант полиции Винсент Д'Агоста. Я только что слышал новость о бешеной погоне, состоявшейся в окрестностях Саутгемптона. Судя по показаниям полиции, они преследовали Пендергаста и Д'Агосту.
Хейворд поерзала в кресле. Синглтон смотрел прямо перед собой.
– В настоящий момент наши люди обыскивают квартиру Пендергаста на 72-й улице и его дом в Новом Орлеане. От вас требуются любые сведения, способные пролить свет на его дальнейшие передвижения. Мы создаем структуру, которая позволит нам быстро передавать новую информацию. Ситуация стремительно развивается, и мы должны быть готовы к перемене нашей стратегии.
Коффи кивнул помощникам. Те пошли вокруг стола, раздавая красные папки. Хейворд обратила внимание, что ни ей, ни Синглтону папки не дали. Она предполагала, что собрание будет рабочим, но оказалось, что специальный агент Коффи, поставленный в качестве руководителя, имеет собственные идеи относительно того, как следует вести дело, и никакая подсказка ему не требуется.
