Шпионский берег - Тесс Герритсен

— Ну? — сказала Джо. — Это правда, не так ли?

— Разве я это отрицал?"

— Вы никогда не признавались в этом. Это что, какая-то сверхсекретная штука? Вам нельзя рассказывать правду?

— Можно, но я предпочитаю этого не делать. Поскольку вы служитель закона, да, я признаю, что работал аналитиком в Центральном разведывательном управлении. Это может звучать так, будто я был кем-то вроде Джеймса Бонда, но на самом деле я просто целыми днями сидел за столом. Выпил много кофе, побывал на множестве встреч.

— А ваша жена, секретарь?

Это заставило его на мгновение остановиться. — Она была очень хорошим секретарем.

— А кем еще она была?

— Спросите об этом Ингрид.

— Если она скажет мне правду, ей придется убить меня?

Ллойд устало вздохнул. — Эту шутку я никогда не считал смешной.

Зазвенел кухонный таймер. Ллойд открыл духовку, выпустив божественный аромат жареной свинины. Он снял сковороду и поставил ее на плиту, и Джо уставилась на хрустящую кожицу, блестевшую от жира. Господи, где бы она могла найти мужа, который умел бы так готовить?

— Это все, что вы хотели спросить, шеф Тибодо?

— Ваши друзья. Остальные члены банды. Они тоже были из ЦРУ?

— Почему вы спрашиваете об этом?

— Я думаю, это имеет отношение к нападению на Мэгги Берд.

Он вернулся к помешиванию ризотто, не глядя на нее. Несколько секунд его деревянная ложка чертила круги в кастрюле. — Я поговорю об этом с, гм, бандой, — наконец сказал он.

— Где они сейчас находятся?

— Я не имею права это разглашать.

— Значит, вы все-таки знаете.

— Возможно.

— Но вы мне не расскажете.

Он положил ложку и повернулся к ней лицом. Возможно, на нем был фартук. Возможно, он был забрызган свиным жиром и достаточно стар, чтобы годиться ей в отцы, но из-за этих совиных очков на нее смотрели глаза человека, с которым она не захотела бы поссориться. — Я расскажу вам то, что вам нужно знать, когда вам это будет нужно, шеф Тибодо. Есть дополнительная информация, которую моя банда все еще собирает. Это потребует времени и некоторых раскопок, но как только у нас будет более четкая картина, мы поделимся ею с вами, если сочтем нужным.

— Сочтете нужным?

— Из вежливости. Нам очень нравится быть полезными, — сказал он. Улыбка вернулась на его лицо, но он ясно дал понять, что больше она от него ничего не добьется.

Меня перехитрила кучка стариков, — думала она по дороге домой.

Ну, может быть, они и непростые старики. И, если подумать, они были не такими уж и старыми. Она подумала о своем дедушке, который в возрасте восьмидесяти восьми лет все еще сам рубил дрова, и о своем отце, которому сейчас шестьдесят семь, который все еще мог взобраться на гору Тамблдаун, не останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Ингрид и Ллойду Слокумам было уже за семьдесят, но они, казалось, все еще были на пике своей формы. В этих копнах серебристых волос, должно быть, спрятана целая сокровищница секретов, которыми они не собирались с ней делиться.

Во всяком случае, пока.

________________________

Глава 27

Мэгги

Бангкок, сейчас

За мной следят.

Я чувствую взгляды преследователей на своей спине, пока пробираюсь по рынку Ван Ланг, время от времени останавливаясь, чтобы осмотреть товары торговцев. В ларьке, где продаются шелковые шарфы, я рассматриваю калейдоскоп цветов, каждый шарф завернут в мятый целлофан. Женщина, продающая их, выглядит древней, у нее отсутствуют два передних зуба, и кожа словно дубленая, но глаза у нее яркие и настороженные, когда она наблюдает, как я рассматриваю ее товар. На самом деле я не хочу покупать шарф, так как у меня дома в шкафу уже припрятана дюжина таких шарфов, готовых к раздаче в качестве подарков на случай дня рождения, о котором я позабыла, но я все равно покупаю еще один, в спокойных оттенках серого. Я предпочитаю именно этот цвет, потому что он неприметный. Я снижаю цену до шестисот бат и ухожу с моей новой покупкой, лежащей в пластиковым пакете, свисающим с моего запястья. Я никуда не тороплюсь, просто еще один турист в отпуске, и нас таких сегодня много, прогуливающихся по рынку в туристической одежде: сандалиях и шортах-карго. Эти молодые туристы выше, чем я помню. Или это я усохла с годами, когда мои волосы завьюжило сединой, а суставы одеревенели? Конечно, я не так привлекаю внимание, как эти гладкокожие молодые люди. Когда-то мне приходилось маскироваться, чтобы раствориться в толпе; теперь это вообще не требует усилий, потому что я действительно невидима.

Для всех, кроме двух мужчин, которые сейчас следуют за мной.

Я не пытаюсь стряхнуть их и прогуливаюсь по рынку. Всегда лучше выглядеть беспечной, потому что, как только хвост поймет, что его обнаружили, условия игры меняются. Играть становится намного сложнее.

Я дохожу до той части рынка, где стоят тележки с едой, и замедляю ход, но не потому, что это часть игры в кошки-мышки, а потому, что именно здесь я повстречала Дэнни. Даже спустя все эти годы место осталось почти таким же, даже запахи, доносящиеся от тележек. Я вдыхаю ароматы аниса и корицы, базилика и кинзы и вижу, как он снова стоит здесь со своим драным рюкзаком и футболке с насмешливой тайской надписью. И его улыбка; никто не улыбался мне так, как Дэнни, и она пленяла меня. Я смотрю на маленькие пластиковые столики, за которыми мы сидели вместе, прихлебывая суп с лапшой, и внезапно меня захлестывает горе; его приливная волна настолько мощная, что я едва удерживаюсь на ногах.

Рынок превращается в размытое пятно кружащихся цветов с вкраплениями сусального золота. Голоса сливаются в отдаленный гул. Я больше не обращаю внимания на окружающих меня людей, и мне все равно, следят ли за мной. Мне даже все равно, если кто-нибудь протащит меня через дверной проем и пустит пулю мне в голову. Если я сейчас умру, то моим последним воспоминанием будет лицо Дэнни.

Мне не следовало приходить на этот рынок. Мне не следовало вызывать призраков.

Воздух слишком спертый, слишком плотный, ядовитое облако пара, пота и специй. Я отворачиваюсь от продуктовых ларьков и вслепую направляюсь по переулку, пока не оказываюсь перед витриной магазина. Внутри я вижу платья, шелковые изделия, выставленные на безголовых манекенах. Я делаю несколько глубоких вдохов и проглатываю слезы, глядя на витрину, как будто любуюсь платьями внутри. Я вижу