Джозеф Файндер - Инстинкт хищника
– Послушайте, это для меня очень важно. Сколько вы получите от компании, которая увезет ее на металлолом?
– Боюсь, что не могу назвать вам цену. Это коммерческая тайна.
– Грубо, приблизительно.
– Ну, может быть, сто-двести долларов.
– Я дам вам триста.
– Вам что, правда так важно получить эти обломки?
– Если бы я только мог сохранить что-нибудь из этой машины… что угодно – на память о моем брате…
– Я не думаю, что три сотни долларов могут изменить мое решение, понимаете? У нас давние отношения с компанией, которая забирает машины на металлолом, и мы уже продали им довольно много машин таким образом.
– Эд, эта эвакуаторная компания принадлежит вам?
– Конечно.
– Триста долларов вашей компании и еще триста долларов лично вам за эту сделку.
Он фыркнул:
– Настолько важно для вас, да? Вы же понимаете, это «порше».
– «Порше» или «КИА», теперь это не имеет никакого значения – это просто каша из алюминия и стекла.
– Наличными?
– Привезите ее на мой задний двор в Кембридже, и вы получите шесть сотен долларов наличными. Если этот «порше» не сделан из титана, вы определенно остаетесь в большом выигрыше.
Он снова фыркнул:
– Я попрошу кого-нибудь из моих ребят отвезти ее к вам завтра.
– Сегодня, – подчеркнул я. – К двум часам пополудни. Пока я не приду в себя и не передумаю.
20
Мое любимое удобное кресло в углу кофейни Starbucks все еще было свободно.
Я отправил е-мейл на личный ящик Йоши Танака – он был написан на обороте его визитки, которую я хранил в своем бумажнике. И письмо пришло ему с адреса [email protected] <mailto: [email protected]>.
«Курт» хотел сообщить Йоши некоторые тревожные факты, касающиеся Дика Харди, которые он обнаружил в ходе рутинной проверки, – личный адрес Харди на Hushmail, «Фонд Самурай» на Нормандских островах, торговля опционами Entronics на австралийской фондовой бирже. «Курт» опасался сообщать подобную информацию по обычным, принятым в компании каналам коммуникации, поскольку никто, даже он, новый директор по корпоративной безопасности, не осмелился бы бросить вызов могущественному исполнительному директору американского подразделения Entronics. Но он считает, что Йоши обязательно должен об этом знать. «Курт» настаивал на том, чтобы эти сведения никогда не обсуждались ни по телефону, ни при личной встрече. Он также попросил Йоши не отвечать на офисный адрес электронной почты в Entronics.
Я очень надеялся на то, что Йоши читает по-английски лучше, чем говорит.
Если Курт говорил мне правду – а у меня не было причин сомневаться в том, что у него есть компромат на Дика Харди, поскольку он действительно умел искать и находить то, что надо, – тогда то, чем занимался Харди, было не только незаконным, но и просто непорядочным.
Я был уверен, что высшее руководство Entronics в Токио понятия не имело, чем занимается Харди. Японцы были слишком осторожны, слишком щепетильны, чтобы играть в такие скользкие и дешевые игры. Их игры были на порядок более интеллектуальны. И они бы никогда такого не простили. Они бы докопались до сути вещей, прижали бы Харди к стенке и пинком выгнали бы его из Entronics в считанные секунды.
Обломки машины Тревора представляли собой ужасное зрелище. Передняя часть машины пострадала настолько сильно, что ее почти невозможно было узнать. Капот был задран кверху, водительская дверь почти сорвана с петель, обе передние шины лопнули. Вся ходовая была разбита вдребезги. Глядя на машину, становилось ясно, что в такой аварии выжить не мог никто.
Мы с Грэмом стояли рядом и мрачно глядели на обломки.
– Хозяин дома будет вне себя, – сказал Грэм. – Разве я говорил тебе, что ты можешь притащить их сюда?
– Конечно. Сегодня утром.
– Наверное, я тогда еще не проснулся. Я думал… Понятия не имею, о чем я думал.
– Как только ты найдешь нужную деталь, я тут же попрошу эвакуировать их обратно.
– А если я ничего не найду?
Я пожал плечами:
– Они просто останутся здесь до тех пор, пока не найдешь.
Грэм понял, что я не шучу.
– Думаю, мне лучше приняться за работу.
Он достал свой ящик с инструментами и начал разбирать обломки. Через некоторое время он произнес:
– Это не так-то просто. Неудивительно, что они ничего не обнаружили.
Он снял левое переднее колесо и заглянул в темные внутренности ниши колеса.
– С этим все в порядке, – сказал он, – шаровая не повреждена.
Затем подошел к другому колесу и сделал то же самое. Через несколько минут он объявил:
– С этим тоже все в порядке.
– Что еще можно было сделать?
– Непростой вопрос. Мне не слишком приятно в этом признаваться, но, похоже, я был несправедлив к полиции. Может быть, они действительно все проверили.
В течение следующих полутора часов я сделал несколько звонков по работе с его внутреннего дворика, пока он продолжал изучать обломки.
В конце концов он встал. Его рабочие перчатки были покрыты смазкой.
– Ничего, – объявил он. – Ничего особенного. Мне пора ехать в «Чипстерс», – так назывался музыкальный магазин, в котором он работал.
– Еще чуть-чуть, – взмолился я, – полчасика.
– Дай мне мой сотовый телефон, я попробую договориться прийти на час позже, потом отработаю на рудниках.
Я помог ему открыть капот – он был так поврежден, что никакая электроника под ним не работала. Коробку предохранителя на обычном месте тоже было не найти.
– Черт возьми, какое разочарование, – сказал Грэм. Он открыл водительскую дверь и втиснулся на искореженное переднее сиденье.
– Спидометр остановился на отметке в сто километров в час, – заметил он, – с учетом того, что они были на автомагистрали, скорость они не превышали.
Он нажал на педаль тормоза ногой.
– Тормоза до сих пор в порядке.
Он повернул рулевое колесо.
– Ой, мама дорогая, – воскликнул он.
– Что?
– Руль слишком легко крутится. Скажи, колеса поворачиваются вместе с рулем?
Я отступил назад и посмотрел.
– Нет.
– Возможно, проблема именно в этом. Ты едешь по шоссе со скоростью сто километров в час, дорога поворачивает, и ты тоже поворачиваешь рулевое колесо, но колеса продолжают ехать прямо. Ты бы просто въехал в ограждение.
– А что может быть причиной?
– Есть несколько вариантов. – Грэм наклонился и начал копаться в проводах под приборной панелью. С помощью длинного гаечного ключа он вытащил два болта подушки безопасности из-за рулевого колеса. Затем с помощью того же ключа достал саму подушку из центра рулевого колеса и наконец вытащил блок управления подушкой.
– Подушка даже не успела надуться, – заметил он и открутил болт, которым крепилось рулевое колесо. Рванул его на себя, но оно не двинулось с места. Тогда он достал из своего ящика с инструментами резиновую колотушку и с размаху несколько раз ударил по рулевому колесу с задней стороны – колесо наконец поддалось, и он снял его с рулевой колонки.
Минутой позже я услышал, как он произнес:
– О, а вот это действительно странно.
– Что?
– Посмотри-ка сюда. – Он вытащил тонкий стержень около тридцати сантиметров длиной с U-образной вилкой с одной стороны. Другой конец был искорежен.
– Что это такое?
– Вал рулевого управления.
– Он гораздо короче, чем я думал.
– Потому что это только половина вала. А вот, – он вытащил недостающий кусок, – вторая половина.
– Он что, сломан?
– Вал производится с расчетом на колоссальную нагрузку. Я никогда не видел ничего подобного. Эта стальная деталь не сломалась. Она выглядит так, словно ее кто-то разорвал. Как резинку.
– Тебе нужно было идти служить в полицию, – сказал я.
По дороге обратно на работу я позвонил Кеньону.
– Полиция штата Массачусетс, Санчес у телефона, – ответил голос с испанским акцентом.
Я спросил Кеньона.
– Я могу переключить на его автоответчик или передать для него сообщение, – ответил Санчес, – если я ничем не могу быть вам полезен.
Я не верил ему просто потому, что не знал его и никогда не встречался с ним. А еще я не знал, с кем он знаком.
Я предпочел автоответчик и когда Санчес переключил, я попросил Кеньона перезвонить «Джошу Гибсону» на сотовый.
Потом я позвонил Кейт. Она рассказала, что они только что добрались до дома Сьюзи и что вся поездка прошла хорошо. Она расслабилась и успокоилась.
– У нас дома на автоответчике осталось сообщение из клиники, – сказала она, – пришли результаты анализов, абсолютно все в порядке.
– У нас будет мальчик или девочка?
– Ты разве забыл, мы же просили их не сообщать нам.
– А, точно.
– Что там происходит… с Куртом?
