Эрик Фраттини - Водный Лабиринт
— Конечно, особенно монастырь госпитальеров.
— Устроим без всяких проблем, — пообещал Илан. — Остатки монастыря — самое значительное из того, что сохранилось от Сен-Жан-д'Акра времен крестоносцев. Они находятся на севере нынешнего старого города. Монастырь был резиденцией руководства ордена во главе с великим магистром. Мы раскопали помещения общей площадью примерно в четыре с половиной тысячи квадратных метров. Там есть большие залы и жилые комнаты. Все они расположены вокруг внутреннего двора.
— Я читал сообщения о ваших открытиях в научных журналах. Вы проделали огромную работу.
— Прежде чем вы оба сольетесь в экстазе, может, мы доберемся до Иерусалима? — прервала их беседу Афдера.
— Да, конечно. Здесь моя служебная машина. Поедете ко мне?
— Спасибо, Илан, но мы уже забронировали номера в «Американ Колони» на Наблус-роуд. Там можно устроиться вполне прилично и не беспокоить ни тебя, ни Елену, ни детей.
— Ты же знаешь, что они тебя обожают. Но если вы хотите ехать в вонючий пятизвездочный отель с бассейном, сауной и одним из лучших в городе ресторанов, то пожалуйста.
— Илан, до чего же я тебя люблю.
— А я — тебя. Но Елена и ребята очень расстроятся, предупреждаю.
«Мерседес» проехал пятьдесят три километра и свернул на серпантин, который петлял по склонам холмов. Отель находился на востоке Иерусалима, в считаных метрах от линии перемирия сорок девятого года, разделившей город надвое. Афдера и Колаяни договорились с Иланом о встрече на следующий день, а потом попрощались у входа в гостиницу.
«Американ Колони» был построен в 1902 году бароном Устиновым, дедом Питера Устинова. Здесь могли найти комфортное жилье люди со средствами, приезжающие в Иерусалим из Европы и Америки. Понемногу отель, славящийся удобством номеров и роскошной отделкой, стал главным центром притяжения для западных путешественников, в том числе для паломников, посещающих христианские святыни. В годы Первой мировой войны над гостиницей взвился белый флаг. Она превратилась в госпиталь для раненых. Понемногу «Американ Колони» сделался оазисом среди бурь, сотрясающих Палестину. Арабские и еврейские политики назначали здесь встречи с журналистами, шпионами из ЦРУ и КГБ, высокопоставленными чиновниками ООН, дипломатами, прибывшими со всех концов света.
Но Афдера думала вовсе не о бурном прошлом отеля, а лишь о Максе. Заснуть ей удалось не сразу.
Наутро Афдера и профессор спустились позавтракать во внутренний двор и увидели, что там вовсю бурлила жизнь. Девушка вспомнила, что бабушка советовала ей не пропустить при случае этого зрелища.
Рядом с ними сидели два корреспондента. Один представлял Би-би-си, другой — испанское радио. Они жили в отеле уже больше пяти лет. Сплетники поговаривали, что кто-то из них работал на ЦРУ, обеспечивая связь с палестинскими группировками, но все это могло оказаться лишь одной из многих легенд, связанных с этим местом.
— Госпожа Брукс? — наклонился к ней подошедший официант.
— Да.
— Вам звонят. Можете взять трубку здесь или в холле у стойки, как пожелаете.
— Спасибо, я пойду в холл.
Звонил Илан.
— Как тебе спалось в этом свинарнике? — спросил он и рассмеялся.
— Плохо. Представь себе простыни изо льна с египетским хлопком. Да и как же можно заснуть после массажа в спа и турецкой бани?!
— Если хочешь, приезжай вместе с профессором к нам в музей, как соберетесь. Кстати, мне звонил некто Максимилиан Кронауэр. Он сказал, что вы хорошо знакомы, и просил передать, что тоже приедет в музей, чтобы с тобой встретиться.
Афдера погрузилась в молчание, вспоминая ту ночь в Ка д'Оро. Ей казалось, что с тех пор прошли годы, а не всего лишь несколько дней.
— Алло? Ты тут?
— Да, Илан, я тут. С удовольствием увижу его. Жди нас. Мы скоро будем.
Они с Колаяни позавтракали и пошли пешком на улицу Султана Сулеймана, где недалеко от ворот Ирода, в здании музея Рокфеллера, помещалось Управление по делам древностей. За ними медленно ехал серый «пежо», в котором сидели два человека.
Музей, открытый в 1927 году, был построен на деньги миллиардера Джона Рокфеллера. В нем хранились экспонаты различных эпох, от каменного века до восемнадцатого столетия. Здание, представлявшее собой смесь разных стилей — византийского, исламского и модерна, — стало ареной ожесточенных боев во время Шестидневной войны. Однако коллекции при этом не пострадали.
Колаяни и Афдера шагали по коридорам, с обеих сторон уставленных витринами, прошли через прелестный дворик, превращенный в сад с фонтанами в арабском стиле, и наконец оказались в приемной Илана.
— Господин Гершон ждет вас. Пожалуйста, проходите, — сказала секретарша.
Афдера вошла в кабинет. В это время Илан разговаривал с Максом, держащим в руках монографию о могилах крестоносцев в Сен-Жан-д'Акре.
Кронауэр встал, подошел к девушке и запечатлел на ее щеке дружеский поцелуй.
— Теперь я вижу, что вы близко знакомы, — заметил Илан и взглянул на Афдеру.
Та уловила иронию в его словах, но проигнорировала ее.
— Привет, Макс, как ты?
— Готовлюсь к поездке в Сирию.
— Да, ты же туда собирался.
— Правительство пригласило меня в Дамаск для перевода арамейских свитков.
— Макс — специалист по арамейскому языку, — объяснила Афдера директору управления.
— Мы можем заключить с вами контракт. У нас много арамейских текстов на глиняных сосудах. Они ждут перевода, — предложил ему Илан.
— Поработать с вами будет для меня большим удовольствием, профессор Гершон. Я много слышал о вас от коллег-ученых.
— В Дамаске тоже?
— Конечно.
— Что ж, давайте сядем за этот стол, и Афдера расскажет, что она хочет от меня и от израильских властей.
Все присутствующие расселись по местам. Афдера достала из сумки тетрадь.
— Это дневник моей бабушки. Здесь рассказано о бурной истории Евангелия от Иуды, начиная с того, как оно было найдено в Джебель Караре, и кончая тем, как книга оказалась у бабушки и была помещена в сейф нью-йоркского банка. Я записывала в него все, что мне удалось узнать насчет Евангелия и так называемого послания Элиазара. По-видимому, этот документ, созданный в шестидесятых-семидесятых годах нашей эры, спрятан в могиле крестоносца, которая находится в Сен-Жан-д'Акре. Вот поэтому нам нужна твоя помощь.
— Ты же знаешь, что нет полного списка тех, кто похоронен в катакомбах крепости. Большая часть надгробий не имеет надписей, — объяснил Илан. — Все они включены в перечень, каждому присвоен номер. В документах указано местоположение любого погребения внутри катакомб. Почему ты так уверена в том, что это твое послание спрятано именно в Сен-Жан-д'Акре?
— Все указывает на это. Мы проследили путь двух братьев-крестоносцев, которые сопровождали Людовика Девятого из Египта в Святую землю. В Палестине их дороги разошлись. Филипп де Фратенс, воин до мозга костей, отправился в Европу с сильным эскортом из варягов, которые оставили следы своего пребывания в Антиохии и Пирее. Один из них мы нашли на спине льва, теперь стоящего у входа в венецианский арсенал. Мы прочитали руническую надпись на его спине, а потом отыскали другой след на спинке кресла, которым, по преданию, пользовался святой Петр во время пребывания в Антиохии. Там есть надпись на арабском языке. Судя по особенностям каллиграфии, она сделана в тринадцатом веке, то есть как раз в том столетии, когда Филипп де Фратенс с варягами возвращался в Европу. Там упомянуто место, где покоится священный рыцарь льва. Мы хотим найти его. Если ты нам не поможешь, то мы будем до бесконечности рыться в Акко и ничего не обнаружим.
— У вас есть оригинал этой арабской надписи? — спросил Гершон.
Несколько минут он разглядывал каллиграфические завитки, а потом пошел к своему столу и стал кому-то звонить. Разговор продолжался несколько минут.
— Замечательно, встретимся завтра в Галилее, — сказал он наконец своему собеседнику и повесил трубку.
— Срочно скажи, что ты выяснил, а то доведешь меня до инфаркта.
— Меня заинтересовали слова о том месте, где восходит звезда. Возможно, это указание на то, где расположена могила твоего рыцаря. Я звонил своему другу Игалю Мизрахи из обсерватории, расположенной на горе Хермон. Он известный в Израиле астроном и астрофизик. Завтра мы с ним подберем вас у отеля, а потом все вместе поедем на гору Хермон. Это на Голанских высотах. Попробуем что-нибудь понять насчет той звезды. Это лучше, чем перелопачивать тонны земли в Акко.
— Тогда до завтра, Илан. — Афдера поднялась.
— Может, ты покажешь своим друзьям Иерусалим? А то они уедут, так и не увидев города.
— Ладно, — нехотя согласилась девушка и поцеловала его в щеку.
— Да, и ложитесь спать пораньше. Завтра у нас будет нелегкий день. До обсерватории почти двести километров, в основном по горному серпантину.
