Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе

– Питер, мы в магазине Эндрю Холлидея. В его кабинете труп. Я предполагаю, что это Холлидей, и предполагаю, что ты это знаешь. Я прав?

Молчание. Если бы не слабый шум проезжающего транспорта, Ходжес мог бы подумать, что Пит отключился. Потом юноша начинает говорить, слова выплескиваются водопадом:

– Он там был, когда я пришел, мужчина с красными губами. Он сказал мне, что мистер Холлидей в кабинете, и я туда пошел, а он последовал за мной, и у него был пистолет, и он попытался меня убить, когда я не захотел говорить ему, где записные книжки. Я не захотел, потому что… потому что он не заслуживает записных книжек, а кроме того, он бы все равно меня убил, я это видел в его глазах. Он… я…

– Ты бросил в него графины?

– Да! И он в меня выстрелил! Не попал, но пуля пролетела так близко, что я ее слышал. Я убежал, но потом он мне позвонил и сказал, что обвинят меня, полиция обвинит, потому что я бросил в него еще и топор… вы видели топор?

– Да, – отвечает Ходжес. – Как раз смотрю на него.

– И… и отпечатки моих пальцев… понимаете… они там, потому что я бросил в него топор… и у него есть видеозапись… как мы с мистером Холлидеем спорим… потому что он пытался меня шантажировать! Я имею в виду, Холлидей, не мужчина с красными губами, только теперь он тоже пытается шантажировать меня!

– У мужчины с красными губами есть записи камер видеонаблюдения? – спрашивает Ходжес. – Ты об этом?

– Да! Он сказал, что полиция арестует меня, и так и будет, потому что в «Ривер бенд» я не пошел ни на один воскресный утренний семинар, и у него еще есть мое сообщение на автоответчике, и я не знаю, что мне делать!

– Где ты, Питер? – спрашивает Ходжес. – Где ты сейчас находишься?

Опять пауза, и Ходжес знает, чем занят Питер: пытается сориентироваться. Он прожил в городе всю жизнь, но сейчас так напуган, что не отличит восток от запада.

– Гавенмент-сквер, – наконец говорит он. – Напротив ресторан, «Счастливая чашка».

– Ты видишь человека, который в тебя стрелял?

– Н-нет. Я убежал, и не думаю, что он смог бы меня догнать. Он старый, а по Лэйсмейкер-лейн на автомобиле ездить нельзя.

– Оставайся на месте, – говорит Ходжес. – Мы приедем и заберем тебя.

– Пожалуйста, не звоните в полицию, – просит Пит. – Это убьет моих родителей, после всего пережитого… Я отдам вам записные книжки. Напрасно я держал их у себя и тем более пытался продать. Мне следовало ограничиться деньгами. – Его голос срывается. – Мои родители… они попали в такую беду. Все рухнуло. Я пытался помочь.

– Я уверен, так и было, но я должен позвонить в полицию. Если ты не убивал Холлидея, улики это докажут. Все будет хорошо. Мы заберем тебя и поедем к тебе домой. Родители там?

– Папа в деловой поездке, но мама и сестра дома. – Пит хватает ртом воздух, прежде чем продолжить. – Меня посадят в тюрьму, да? Они никогда не поверят, что там был этот мужчина с красными губами. Скажут, что я его выдумал.

– Все, что ты должен сделать, это сказать правду, – вмешивается Холли. – Билл не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – Она хватает руку Билла и крепко сжимает. – Правда?

– Если ты его не убивал, все будет хорошо, – повторяет Ходжес.

– Я не убивал! Клянусь Богом!

– Это сделал другой мужчина. С красными губами.

– Да. А еще он убил Джона Ротстайна. Сказал, что Ротстайн продался.

У Ходжеса миллион вопросов, но задавать их сейчас не время.

– Слушай меня, Пит. Очень внимательно. Оставайся на месте. Мы будем на Гавенмент-сквер через пятнадцать минут.

– Через десять, если вы позволите мне сесть за руль, – встревает Джером.

Ходжес его игнорирует.

– Потом мы все поедем к тебе домой. Ты расскажешь всю историю мне с помощниками и матери. Она, возможно, захочет позвонить твоему отцу, чтобы обсудить необходимость привлечь адвоката. После этого мы позвоним в полицию. Это наилучший вариант, который я могу тебе предложить.

«И мне, возможно, еще придется об этом пожалеть», – думает он, глядя на труп и вспоминая, как четыре года назад едва не попал в тюрьму. По той же причине: решил изобразить Одинокого Рейнджера. Но, конечно, полчаса или сорок пять минут вряд ли что изменят. И слова парнишки о родителях попали в цель. Ходжес побывал у Городского центра в тот день. Видел последствия.

– Хо-хорошо. Приезжайте как можно быстрее.

– Да. – Ходжес отключается.

– Что будем делать с нашими отпечатками пальцев? – спрашивает Холли.

– Оставим их, – отвечает Ходжес. – Поехали к мальчишке. Мне не терпится выслушать его историю. – Он бросает Джерому ключ от «мерседеса».

– Пасиба, масса Ходжес! – верещит Тайрон Филгуд. – Ентот черный малшик – кароший водила! Доставить к месту в лучшем виде…

– Заткнись, Джером! – хором говорят Ходжес и Холли.

Пит со всхлипом набирает полную грудь воздуха, закрывает мобильник. В его голове все кружится, словно в каком-то кошмарном аттракционе в парке развлечений, и он уверен, что говорил как идиот. Или как убийца, до смерти боявшийся, что его поймают, и выдумавший какую-то дикую историю. Он забыл сказать мистеру Ходжесу, что Красногубый когда-то жил в доме Пита на Сикомор-стрит, а это следовало сказать. Пит думает о том, чтобы позвонить Ходжесу снова, но зачем, если тот с помощниками подъедет через считанные минуты?

«Этот тип не пойдет ко мне домой, – говорит себе Пит. – Не сможет. Ему надо оставаться невидимым. Однако может и пойти. Если решит, что я солгал насчет того, что записные книжки в другом месте. Потому что он спятил. Окончательно и бесповоротно».

Пит вновь пытается позвонить Тине, но получает только голосовое сообщение: «Привет, это Тинс, извини, что не могу ответить, говори, что хотел». И звуковой сигнал.

Ладно.

Тогда мама.

Но, не успев ей позвонить, Пит видит подъезжающий автобус, а в окошечке над лобовым стеклом, как дар с небес, – табличка со словом «НОРТ-САЙД». И Пит внезапно принимает решение не сидеть здесь и не ждать мистера Ходжеса. Автобус доставит его домой быстрее, а он хочет оказаться там немедленно. Он позвонит мистеру Ходжесу, как только войдет в салон, и скажет, что они встретятся у него дома, но сначала позвонит маме и попросит запереть все двери.

Автобус практически пуст, но Пит все равно идет в самый конец салона. И ему не приходится звонить матери – его мобильник звонит, когда он садится. «МАМА» – высвечивается на экране. Пит делает глубокий вдох и принимает вызов. Мать начинает говорить прежде, чем он успевает сказать: «Алло».

– Где ты, Питер? – Питер, а не Пит. Не очень хорошее начало. – Я ждала тебя еще час назад.

– Еду, – отвечает Пит. – В автобусе.

– Давай не будем врать, хорошо? Автобус приехал и уехал. Я его видела.

– Не в школьном автобусе. В том, который идет из центра города в Норт-Сайд. Мне пришлось… – Что? Поехать по делам? Это так нелепо, что даже смешно. Только смеяться не над чем. – Мне нужно было кое-что сделать. Тина дома? Она не у Эллен или где-то еще?

– Она во дворе, читает книгу.

Автобус проезжает ремонтные работы. Еле тащится.

– Мама, послушай меня. Ты…

– Нет, это ты послушай меня. Ты посылал деньги?

Пит закрывает глаза.

– Ты? Короткого «да» или «нет» вполне достаточно. О подробностях мы поговорим позже.

– Да, – отвечает он с закрытыми глазами. – Я. Но…

– Откуда они взялись?

– История длинная, и сейчас это не важно. Есть один тип…

– Что значит – не важно? Ты прислал больше двадцати тысяч долларов!

Он подавляет желание спросить: Ты только сейчас заметила?

Автобус продолжает ползти по ремонтируемому участку дороги. Капли пота катятся по лицу Пита. Он видит пятно крови на колене, темно-коричневое, а не красное, но все равно бросающееся в глаза и кричащее: Виновен! Виновен! Виновен!

– Мама, пожалуйста, заткнись и послушай меня.

С другой стороны – изумленная тишина. Только совсем маленьким, во время истерики, он говорил матери «заткнись».

– Есть один тип, и он опасен. – Он мог бы рассказать, насколько опасен, но хочет, чтобы мать была бдительна, а не напугана. – Он очень бледный, седой. С красными губами. Я не думаю, что он придет к нам домой, но он может. Пожалуйста, уведи Тину в дом и запри все двери. Только на несколько минут, потом я приеду. И другие люди, которые смогут помочь.

«По крайней мере я на это надеюсь, – думает он. – Господи, очень надеюсь».

Моррис Беллами сворачивает на Сикомор-стрит. Он понимает, что его жизнь стремительно катится в пропасть. Все, что у него есть, это несколько сотен украденных долларов, украденный автомобиль и необходимость заполучить записные книжки Ротстайна. И еще кое-что: у него есть убежище, где он может на время затаиться, и читать, и наконец-то выяснить, что случилось с Джимми Голдом после того, как рекламная кампания «Даззи-Ду» вознесла его на самую вершину огромной кучи рекламного дерьма и оставила там с пригоршней Золотых баксов. Моррис понимает, что это безумие, поэтому он скорее всего безумец, но это все, что у него есть, и этого достаточно.