Франк Тилье - Страх
Но куда же подевалась молодая женщина? Белланже не хотел уходить со своего места, цеплялся за него, убежденный, что Камиль, в конце концов, выйдет, но Люси удалось его убедить снять наблюдение.
Они встретились через несколько улиц. Тормозя, Николя чуть не снес уличный фонарь, задев его колесом. Люси еще никогда не видела шефа в таком состоянии. Выходя из машины, он шатался.
– Где, черт побери, мы прокололись? – пробормотал Николя дрожащим голосом. – Мне надо ее найти. Надо… – Он покачал головой. – Мы не можем оставить ее в руках этого типа, Люси. Иначе она погибнет.
Он прислонился к машине, прижав ладони ко лбу, измученный морально и физически. Его вдруг прорвало, как створы плотины.
Люси поддержала шефа и довела до своей машины.
– Твою завтра отсюда заберем. Ты не в состоянии вести.
Она взяла ключи из рук Белланже, правильно припарковала его машину и закрыла дверцы.
Потом усадила его на соседнее сиденье и включила зажигание.
– Отвезу тебя домой. Ты должен немного поспать.
Через три минуты Николя провалился в сон.
Люси отправила Шарко довольно пессимистическую эсэмэску:
Возвращаемся без Камиль. Неизвестно, где она. Это провал, Франк. Думаю, она в руках КП.
56
Широкий солнечный луч сканировал город, без приглашения проникая в каждый дом. И тотчас будил обитателей, весьма заметно припекая.
Было около семи утра. Люси этой ночью не сомкнула глаз. Она вернулась домой на несколько часов, приняв эстафету ночных кормлений, чтобы дать матери немного отдохнуть. Пила кофе чашку за чашкой, чтобы выдержать, сохранить ясной голову, из которой не шли элементы расследования, которыми она располагала: фотографии, отчеты, списки персонала РБЦ. Единственный спасательный круг, за который она могла ухватиться.
Она вполне сознавала, что время, отпущенное Камиль, сочтено, но убеждала себя, что КП убьет ее не сразу. Сначала попытается узнать, кто она такая и как на него вышла. Быть может, на время оставит ее в живых, как это делал Даниэль Луазо со своими жертвами. Будет ее снимать, кому-нибудь показывать.
Эти размышления навели ее на мысли о Николя, о состоянии, в каком она привезла его. Он был так измучен, что не держался на ногах.
Ему ведь уже тридцать пять, подумала она с горечью. А случись какая-нибудь драма, начальство ни за что его не поддержит, даже наоборот. Клод Ламордьер, их дивизионный комиссар, утопит его сразу. Официально Камиль непричастна к группе, ее не существует. Они там наверху не хотят скандалов, так что замнут дело…
И Белланже вылетит с работы как миленький.
Тут-то он и позвонил. Голос был лихорадочно-возбужденным.
– Что случилось?
– Маленький black out. Ты отрубился. Ночью я отвезла тебя домой. Ты уже на ногах не стоял.
– А моя машина?
– На месте осталась.
Николя помолчал, прежде чем принять решение.
– Надо как можно быстрее ехать в орлеанский РБЦ. Список персонала у нас есть. Прибудем на место, застанем их врасплох, на месте разберемся, кого считать подозреваемыми, а кого нет. По дороге еще раз просмотрим список, уточним профиль преступника. Как только приедем в больницу, соберем максимум информации на работников. Семейное положение, фотографии. Сначала отсеиваем семейных и сосредоточиваемся на холостяках, при необходимости едем к ним домой. Представь себе: вдруг наш приятель держит Камиль у себя? Если за ним водится какой-нибудь грешок, это же сразу прочитается на его лице. Сколько претендентов на допрос у нас уже набралось?
– Двадцать девять, но из них десять приоритетных плюс тип, состоящий на учете в полиции.
– Ладно. Тогда мчимся. Заедешь за мной?
Люси повернулась к Мари, которая пила кофе на кухне:
– Хорошо, договорились.
– Нам понадобится помощь, я поставлю в известность Жака с Паскалем и попрошу их присоединиться к нам как можно скорее.
– А дивизионный? Если он в курсе, действовать без судебного поручения – все равно что гусей дразнить.
– Другого выхода нет.
– Ты уверен?
– На все сто. На кону человеческая жизнь. И я вас прикрываю. Так что мне и чокаться с начальством, если возникнут какие-то проблемы.
– Ладно… тогда до скорого.
Молодой капитан повесил трубку и заскочил в ванную. Посмотрел на себя в зеркало. Впечатление было такое, что напротив него – токсикоман. Трехдневная щетина, налитые кровью глаза. Он подставил лицо под ледяную воду, надеясь, что кошмар в конце концов рассеется. Но кошмар по-прежнему был здесь.
Через час они ехали по автостраде А10. Люси вела семейную машину, Николя Белланже в слегка помятой серой рубашке и криво застегнутой куртке устроился на пассажирском сиденье.
– Сожалею, что довольно резко тебя мобилизовал, – сказал он. – Франка нет, у тебя дети… С матерью все в порядке?
– Беспокоится немного, но это нормально.
Николя слушал вполуха, уткнувшись в список. С помощью своего телефона, подключенного к Интернету, он отмечал разные адреса, определял их порядок в зависимости от географического положения, а главное, личностных характеристик подозреваемых. От них с Люси требовалась максимальная эффективность.
– Попробуем договориться и получить послужные списки непосредственно в РБЦ. Если не сработает, возьмемся в первую очередь за того, кто состоит на учете. Потом пройдемся по тем десяти, которых ты выделила, и закончим восемнадцатью остальными, если ничего не найдем. И будем надеяться, что попадем в цель как можно быстрее. При малейшем сомнении или подозрительном движении задерживаем, размышлять будем после.
Они добрались до РБЦ через час. Кругом торчали подъемные краны и велись строительные работы. Из земли посреди больничного центра вырастали всевозможные металлические каркасы. Жак Левалуа и Паскаль Робийяр приехали почти сразу за ними. Николя пришлось признаться им без всяких обиняков: он, Люси и Камиль провели ночную операцию, которая провалилась. Левалуа новость изрядно задела.
– Я всегда считал, что мы одна команда, – заявил он.
– Так и есть, – отозвался Белланже. – Я… Я сожалею, не думал, что это дело обернется провалом.
– Провалилось или нет, это ничего не меняет.
Левалуа был явно зол. Робийяр попытался всех успокоить и примирительно поднял руку:
– Ладно, говори имена тех, кого надо допросить. Сейчас не время ссориться.
Жак Левалуа в конце концов успокоился. Четверо сыщиков распределили список между собой, примерно по пять подозреваемых на брата, чтобы встретиться с ними и разузнать о них побольше, убеждая себя, что виновный в исчезновении Камиль, скорее всего, не явится на работу.
Это было вполне исполнимо и могло сработать быстро и хорошо. Николя хотел в это верить.
– При малейшем подозрении или сомнении немедленно созваниваться. По мере возможности проверяем алиби на месте и не контактируем с потенциальными подозреваемыми, если они отсутствуют, чтобы не встревожить нашего КП. Все готовы? Тогда удачи.
Через минуту они разделились.
Николя оставил за собой Кристофа Пуарье, того, кто был в полицейской базе данных за нападение. Так что он сразу направился в отделение физической реабилитации инвалидов и задал вопрос в регистратуре. Удостоверение криминальной полиции (набережная Орфевр, 36) немедленно открывало все двери. Поэтому через пять минут его направили к начальнику отделения. Не повезло, Пуарье уже пятнадцать дней находится в отпуске и должен вернуться только на следующей неделе.
– Я знаю, что он забронировал себе съемное жилье дней на десять где-то на юге, – сказал начальник, – но не могу вам сказать, в начале или в конце отпуска. Хотите, я попытаюсь с ним связаться?
– Нет, лучше не надо.
Врач сообщил, что Пуарье проживает в нескольких километрах от Орлеана и, насколько ему помнится, не носит обручального кольца. Хороший работник, серьезный, без особых проблем.
Да, он имеет доступ к служебным компьютерам, как и многие тут. Да, он работает также по ночам, у него скользящий график. Николя достал фотографию отрезанной головы (у Люси, Жака и Паскаля тоже имелись свои копии) и показал врачу.
– Как по-вашему, способен он сделать подобное?
Тот сглотнул слюну и замотал головой:
– Ни за что в жизни. Да я и не понимаю, как бы он смог…
И все в таком духе. Николя задал ему еще несколько вопросов, но в конце концов оставил его в покое. Из этого типа больше ничего нельзя было вытянуть.
Плохое начало.
Однако продолжение для капитана полиции оказалось удачнее. Из семи оставшихся работников – он оставил себе сначала восьмерых – четверо явились на службу вовремя, имели алиби на вчерашний вечер, которые Белланже смог проверить довольно быстро, и не проявляли никакой особой нервозности. Двое других на весь отпуск уехали с семьями за границу, а последний мало того что тоже был в отпуске, так еще и значился инвалидом и не мог передвигаться без костыля.
Решительно из этих восьмерых только Кристоф Пуарье представлял интерес.
