Майкл Ридпат - Биржевой дьявол
Я вспомнил, как рассказал Джейми о том, что говорил с Изабель о Франсиску Арагане. И он же — какое лицемерие! — наставлял меня, что ей нельзя доверять!
— К тому же Изабель была прекрасным прикрытием. Все выглядело бы как обычное для Рио похищение с целью выкупа. И, кстати, это сработало. После побега ты был так поглощен всеми переговорами, что совершенно забыл обо всем остальном.
— Но почему ты не освободил ее?
— Я хотел это сделать. Но после облавы Франсиску потребовал ее голову. А сами похитители хотели сначала получить выкуп. В общем, тот еще бардак.
Он смотрел на меня поверх стакана с немой просьбой в глазах: понять его. Джейми сильно сдал за эти десять дней. Бледный как смерть, глубокие складки прорезали лоб. Удивительно, как я прежде этого не замечал.
— Так поэтому сумма, которую они требовали, так резко упала в конце?
— Да. Но нам удалось найти компромисс. Мы решили оставить ее в живых, но по-прежнему в плену. Так, чтобы все считали ее погибшей.
— А все время, пока я был в твоем доме и ломал голову над тем, что произошло, ты прекрасно знал, где она?
Джейми утвердительно кивнул.
— По крайней мере, здесь я мог за тобой присматривать. А когда убедился, что ты не собираешься обращаться к властям, то окончательно успокоился.
Пока не прочитал выкладки Bloomfield Weiss, которые ты оставил на столе. Если бы Dekker кто-то купил, то наша симпатичная маленькая схема была бы обнаружена очень скоро. Я не мог этого допустить.
— И ты использовал Изабель как приманку, чтобы вынудить меня отозвать сделку?
Джейми уставился в стакан.
— Попытаться стоило. Что-то же надо было делать. Я откинулся на спинку кресла, потягивая виски. Мы с Джейми сидели за вечерним стаканчиком в его доме, как делали это прежде много раз. Казалось невероятным, что при этом мы говорили об отмывании денег, похищениях, убийствах. Три месяца назад то, чем он занимался в Сити с семи утра до восьми вечера, было для меня китайской грамотой. Теперь я знал чем.
— Почему?
— Что почему?
— Почему ты на все это пошел?
Джейми тяжело вздохнул, встал и наполнил свой стакан, оставив на дне бутылки совсем чуть-чуть. Остатки плеснул мне.
— Начинаешь одно, за ним тянется другое… Когда Лусиана сказала, что ее брат хочет открыть счет, но так, чтобы Рикарду об этом не знал, мне это показалось хорошей идеей. Конечно, я догадывался, откуда эти деньги, но почему меня это должно было волновать? Это был новый бизнес, причем такой, которым сам Рикарду заниматься не мог. И бизнес этот оказался гигантским. Ты видел, какой оборот средств был на счету Алежу. Все шло так гладко, что Франсиску вливал в дело все больше и больше денег. Конечно, я не спрашивал, откуда они.
Скорее всего, от колумбийских и венесуэльских картелей, о которых упоминал Луис.
— Честно говоря, не могу понять, почему Рикарду отказывался иметь дело с Франсиску. Своими победами он был обязан тому, что сам нарушал все правила, ни на секунду не задумываясь. И я подумал, что глупо отказываться работать с кем-то только потому, что у него неважная репутация. В нашем деле нельзя быть чересчур щепетильным.
— Ты и не был.
— Я ошибся. Поначалу все казалось простым и легким. Dekker выстроен так, что кто угодно запутается, будь он хоть трижды аудитор и четырежды следователь. И если бы этот идиот Бельдекос внезапно не влез, все было бы прекрасно.
Джейми взъерошил волосы пальцами. Лицо его еще больше вытянулось, а глаза застыли.
— А потом все начало сыпаться. Особенно с того момента, когда я позволил Франсиску… разобраться с Мартином. Тогда все посыпалось всерьез. Знаешь, это было странное ощущение. Будто живешь двумя разными жизнями. Большую часть времени я просто работал, болтал с тобой, у меня была семья — все как у людей. А вместе с этим варилось и то, что, казалось, вот-вот взорвется. Но мне все-таки удавалось не допустить взрыва. До сих пор.
— До сих пор.
— Что ты собираешься делать, Ник?
В его глазах его стояла мольба. О чем? Похоже, он и сам не знал. Наверное, мольба о каком-то выходе из ситуации, который сам он найти не мог.
— Я не знаю.
И я действительно не знал. То, что я услышал, было почти невозможно переварить.
Сейчас в глазах Джейми отражался весь хаос эмоций, переполнявших его: вина, раскаяние, ярость, страх, одиночество, жалость к себе. И все это было изрядно подогрето алкоголем.
— Мне нужно выпить, — он, пошатываясь, поднялся на ноги.
Я сидел и ждал, когда он вернется. Тишину нарушало лишь редкое уханье совы снаружи и едва слышное тиканье часов над камином. Музыка давно умолкла. Чудовищно! Так не бывает! Так не должно быть! Как же мог Джейми — мой друг в течение стольких лет! — это сделать? Со мной? С собой? Бред. Абсурд. Бессмыслица.
Внезапная мысль, как порыв холодного ветра, заставила меня вздрогнуть. Нет, в этом не было ничего абсурдного. Это действительно произошло. И зная Джейми настолько хорошо, насколько знал его я, можно было понять — почему. Он всегда был амбициозен и любил рисковать. Ему все сходило с рук. Он был обаятелен, умен, трудолюбив, даже карты всегда ложились в его пользу. Он был везунчик. Если бы ему удалось все уладить со счетом Франсиску да подцепить еще парочку таких же клиентов, он получил бы свой миллионный бонус, начал выстраивать собственный бизнес и в один прекрасный день мог превратиться в очередного Рикарду. Для него деньги всегда были просто деньги. Жизни, которые губила международная сеть наркобизнеса, были какой-то абстракцией, которая может волновать разве что хлюпиков-интеллигентов вроде меня — но только не Джейми. Нет уж. Его этим не проймешь.
То же с Лусианой. Он безнаказанно соблазнил жену босса. Его так легко не поймаешь.
Но все же поймали. Поймал я. И что мне теперь с этим делать?
Я услышал шаги, обернулся и…
Стакан выскользнул из моих рук и разлетелся вдребезги.
Джейми держал ружье.
Он подошел к своему креслу и повел стволом в мою сторону. Глаза его, не отрываясь, смотрели на меня. Бурлящие эмоции вдруг сплавились в жесткую решимость. Господи, он же собирается убить меня.
— Джейми, не дури. Мы же все-таки были друзьями. Я помогу тебе.
Он снова направил ружье на меня, потом мгновение поколебался — и вдруг резко развернул дробовик дулом к лицу.
— Нет!
Он нажал на курок.
33
Мы сидели на скамейке на Кэбот-Сквер, у самого подножия небоскреба. День был теплым, но не жарким. Служащие сновали туда-сюда в рубашках с короткими рукавами, курьеры — в майках и шортах. Солнце сияло, отражаясь в бассейне фонтана, и серебряные блики солнечными зайчиками кружились по площади. Вдалеке лязгали и скрежетали строительные краны.
Последние три дня были ужасными. Кровавое месиво. Полиция. Допросы. Протоколы. И Кейт. В истерике, переполненная гневом и чувством вины. Она винила меня, винила Джейми, но более всего винила себя. Я был бессилен ей помочь. Я не мог ее утешить, — да и кто смог бы? — но я хотя бы был рядом. Слава Богу, Оливер остался у ее сестры, но ведь когда-нибудь придется все ему рассказать.
Оставляя Кейт, я чувствовал себя виноватым, но я должен был это сделать. Меня ждала Изабель. Она крепко меня обняла, прижав к себе, а потом предложила прогуляться вдоль реки до Кэнери Уорф. Я говорил о Джейми, старательно подбирая слова. Она слушала. И это мне помогало.
— Могу представить, что сейчас там творится, — пробормотала Изабель. — Праздник. Рынок идет вверх. Рикарду — владелец фирмы.
— Хотела бы ты сейчас быть там?
— После того, что случилось, стыдно признаться, но… Есть такое чувство.
— Не могу поверить, что ему это все-таки удалось. Что он победил.
— Он всегда побеждает.
— Я знаю. — Я повернулся к ней. — И что ты теперь собираешься делать?
— Мы много говорили с отцом. Он сказал, что попытка купить Dekker позволила ему понять, что надо обзаводиться представительствами на международных рынках. Первое он собирается открыть в Лондоне. И хочет, чтобы возглавила его я.
— Ты согласилась?
— Думаю, да. Это блестящая возможность строить инвестиционное финансирование так, как это видится мне. Начать можно с небольшой группы, но я сумею сделать так, чтобы все заработало как следует.
— Хорошая идея.
— А ты? Чем ты собираешься заниматься? Будешь искать работу в Сити?
— Ни за что на свете. Особенно после того, что случилось с Джейми. И едва не случилось со мной. Меня ждет Пушкин. Надо закончить эту чертову диссертацию. И, честно говоря, мне действительно хочется снова ею заняться. — Я вздохнул. — Но нужны деньги, поэтому попробую устроиться учителем русского в какую-нибудь частную школу. А может, и тренером по регби… Не знаю.
— Где? В Лондоне?
— Если получится, в чем я сильно не уверен. Так что могу приземлиться и где-нибудь еще.
