Ава МакКарти - Проникновение
Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос. Гарри готова была побиться об заклад, что Оуэн Джонсон помнил все до единого лица, виденные им в жизни. Она улыбнулась и покачала головой, стараясь походить на мультимиллионершу, а не на завравшегося хакера.
Джонсон снова опустился в кресло и жестом пригласил Гарри сесть на стул с прямой спинкой, стоявший напротив него. Гарри села. Мебель здесь была гораздо более функциональной, чем в офисе Глен Хэмилтон. Простой крепкий стол, кряжистые кресла. Ни дорогого антиквариата, ни серебряного кофейного сервиза — ничего, что могло бы отвлекать от дела. Гарри мысленно поинтересовалась, вольны ли банкиры «Розенстока» подбирать обстановку в офисе на свой вкус.
Кашлянув, Джонсон нахмурился и поглядел на разложенные перед ним бумаги. Гарри замерла. На столе лежала папка из манильского картона. Пачка бумаг, прежде прижатая пружиной, теперь разбухла, заполнив почти весь объем папки. Страницы были помятые и захватанные. Судя по всему, это был файл ее отца.
Гарри, собравшись с духом, прервала молчание:
— Надеюсь, вы получили мой факс. Как вы могли из него узнать, я хотела бы перевести свой капитал на другой счет, причем как можно быстрее.
Она протянула ему копию факса. Он прочитал текст, не выказав никаких признаков того, что видел его раньше. Гарри вынула из сумочки паспорт и тоже передала его Оуэну. Джонсон раскрыл его на странице с фотографией и, насупившись, стал внимательно ее изучать. Потом он извлек документ из папки и поднял его высоко перед собой, сравнивая с паспортом. Гарри затаила дыхание. Она попробовала угадать, о чем он думает, по выражению лица, однако лицо Джонсона нисколько не изменилось. Их взгляды встретились. Гарри отчаянно захотелось сглотнуть, но она усилием воли прогнала это желание.
Не говоря ни слова, Джонсон захлопнул ее паспорт и толчком отправил его по столу обратно к Гарри. Затем он положил документ в папку, и Гарри успела заметить фотографию, прикрепленную к верхней странице. Половина лица скрылась под подписями, но копну черных кудряшек ни с чем нельзя было спутать. Легкие Гарри снова заработали. Это был бланк ее заявления. Руссо подменил файлы.
— Могу я вас спросить, удовлетворены ли вы уровнем обслуживания в банке «Розенсток»? — произнес Джонсон.
— О, целиком и полностью! — Сердце ее гулко колотилось в груди. — Просто, боюсь, у меня сейчас другие планы насчет денег.
Слегка сместив на сиденье свою тушу, Джонсон откинулся в кресле и сложил ладони домиком.
— Странно. Я видел этот файл только один раз, когда принимал его у предыдущего менеджера. Это было восемь лет назад. Я запомнил имя «Мартинес». — Менеджер не мигая уставился на нее. — Но я почему-то всегда был убежден, что наш клиент под именем Pirata — мужчина.
Гарри заставила себя улыбнуться, хотя чувствовала, что ее лицо по-прежнему напряжено.
— Это, наверное, из-за имени. В смысле, из-за «Гарри». Вечно оно сбивает всех с толку.
Джонсон побарабанил по столу кончиками пальцев, не сводя с Гарри глаз.
— Уверен, что так.
Вынув бланк из кипы документов на столе, он передал его Гарри вместе с оригиналом факса и сказал:
— Не могли бы вы заполнить этот бланк, чтобы я подтвердил перевод суммы?
Гарри взглянула на бланк. Он был короток и деловит. Требовалось указать подробности начального и конечного счетов, размеры переводимых сумм — и, разумеется, вписать код подтверждения и поставить подпись. В конце бланка имелась графа с пробелом для скрепляющей подписи Джонсона. Гарри принялась заполнять бланк, переписывая цифры номера счета из своего факса.
— Если не ошибаюсь, раньше ваш счет обслуживал Филипп Руссо, — сказал Джонсон. Он произнес это таким тоном, будто зачитывал обвинительный приговор.
— Точно. — Гарри не поднимала глаз, но чувствовала, что Джонсон так и буравит глазами ее макушку.
— Вчера вечером вы с ним беседовали. Так мне сообщили.
Ее пальцы замерли.
— Да, мы с ним случайно встретились в казино «Атлантида».
— Я знаю. Он сам мне об этом сказал.
Гарри вскинула на него взгляд.
— Вот как?
— Когда я отправился сегодня утром в хранилище, чтобы взять оттуда ваш файл, я обнаружил, что мистер Руссо уже изымал его. Как уполномоченный персональный менеджер, я, естественно, потребовал у него объяснений.
— Естественно. — Гарри по-прежнему говорила непринужденно. — И что он сказал?
— Он сказал, что вы с ним встретились и поиграли в покер, что ему стало любопытно и захотелось узнать, как поживают ваши вклады. Поэтому, дескать, он и затребовал файл к себе. Что, разумеется, прямо противоречит политике конфиденциальности. — Джонсон впервые улыбнулся, продемонстрировав полный рот плотно пригнанных друг к другу зубов. — Впрочем, мистер Руссо привык делать в банке все, что ему вздумается.
Гарри снова склонилась над бланком.
— Что ж, я ценю его заинтересованность. — Ручка показалась ей скользкой. — Он старый знакомый нашей семьи.
Дойдя до пустой графы, озаглавленной «Размер перевода», Гарри на секунду замешкалась.
— Я давно не проверяла баланс своего счета, — стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, произнесла она. — Вы не могли бы назвать мне точную цифру?
Буркнув что-то себе под нос, Джонсон повернулся к ноутбуку и нажал несколько клавиш. Гарри впервые подумала о том, что счет вполне может оказаться пустым. А вдруг кто-то добрался до него раньше, чем она?
Джонсон взял карандаш и переписал с экрана несколько цифр, затем подтолкнул свой блокнот к Гарри.
Цифры заплясали у нее перед глазами. Ей показалось, что голова ее стала легкой, как воздушный шар, а слух на мгновение расстроился. Почти двадцать миллионов долларов! За последние девять лет на вклад набежали проценты.
Значит, деньги на месте. Здесь, рядом — рукой подать. То, за чем все они охотились: инсайдерский круг, отец, Пророк. Гарри вспомнила о погибших — Джонатане Спенсере и Феликсе Роуче. Перед глазами у нее одна за другой промелькнули картинки: ревущий джип, летящие кувырком горы, пронзительно воющий поезд. У нее закружилась голова. Но теперь убийства прекратятся. Очень скоро она отдаст Пророку деньги, и больше никто не умрет.
Внезапно Гарри почувствовала, как по спине пополз холодок. А если, взяв деньги, Пророк все равно убьет ее? Разве можно доверять человеку, пытавшемуся убить ее отца?
Крепче сжав ручку, она посмотрела на часы. Без трех двенадцать.
Деньги были ее единственным рычагом воздействия.
Гарри задрала подбородок и, посмотрев на Джонсона, заявила:
— Я передумала.
— Простите?
— Я не хочу переводить деньги.
Джонсон удивленно моргнул.
— То есть вы хотите оставить их на счету?
— Нет. Я хочу снять их со счета наличными. Крупными купюрами.
Джонсон подался вперед в своем кресле.
— Наличными? Но вы не можете разгуливать по улице с таким количеством наличных. Это крайне небезопасно. Если вам действительно нужно переместить ваш капитал, я настоятельно рекомендую вам электронный перевод.
Гарри настойчиво повторила:
— Мне нужны наличные.
Однажды Пророк уже добрался до ее банковского счета. Меньше всего на свете она хотела полагаться на технологию. Ей нужно было почувствовать деньги у себя в руках.
Джонсон вздохнул.
— Но унести такое количество долларов физически невозможно! Самый крупный номинал — стодолларовая купюра. Для вашей суммы вам понадобятся пять чемоданов!
Гарри помолчала.
— А какой самый крупный номинал у евро?
Кресло под Джонсоном скрипнуло.
— Пятьсот.
— Ну вот. Всего-то один чемодан.
— Но евро здесь намного труднее достать.
— Вы хотите сказать, что банк не в состоянии собрать необходимую сумму валюты?
Джонсон резко выдохнул:
— Разумеется, «Розенсток» в состоянии обналичить ваш вклад, но вы должны понимать, что для того, чтобы собрать такую сумму наличными, может потребоваться какое-то время.
— Сколько именно?
— Ну, пожалуй, в течение одного-двух дней мы могли бы…
Гарри перебила его:
— Это слишком долго. Деньги нужны мне сегодня. У меня билет на самолет.
Она увидела, как челюсть Джонсона нервно подрагивает, и слегка изменила тактику.
— Давайте так, — спокойно сказала она. — Вы собираете наличные сегодня, а я оставляю на депозите сто тысяч долларов, и счет остается открытым. Вы по-прежнему остаетесь моим менеджером. Я напишу вашему шефу письмо, в котором похвалю вас за то, что вы убедили меня остаться клиентом вашего банка. В противном случае вина за упущенного клиента целиком падет на вас. Если не ошибаюсь, ваш шеф — Филипп Руссо, не так ли?
Джонсон выпучил глаза, явно взвешивая, что хуже — позор от того, что упустил счет жирного денежного мешка, или пособничество клиенту, не внушавшему доверия. Наконец он бросил ручку на стол.
