Джеймс Гриппандо - Смерть в кредит
– Не вижу в этом особых трудностей, – сказал шеф. – Насколько я знаю, мы стоим на том, что этот Ричи напал на Мию Салазар потому, что она убила его друга Жерара Монтальво.
– Верно, – согласилась Энди.
– Право сообщать или не сообщать подробности по делу Монтальво я оставляю за прокуратурой. Тогда меня наверняка спросят, с какой целью Ричи похитил Эшли Торнтон и расправился с ней. Какова тут связь?
– Наверное, мы никогда не узнаем истинной причины, учитывая, что и похититель, и миссис Торнтон мертвы.
– Точно. Тогда я отвечу, что не желаю вдаваться в пустые рассуждения. Энди, а между нами, как вы сами считаете?
– Никакой связи. Это и делало ее подходящей мишенью.
– Каким же образом?
– Если бы Ричи сразу похитил Мию Салазар, мы быстрее пришли бы к мысли, что некто мстит за смерть Жерара Монтальво. Похищение жены автомеханика в Джорджии, а затем госпожи Торнтон в Окале придало делу совершенно иной оборот. Тут все, начиная с аквалангистов, которые спускались в Ухо Дьявола, заканчивая психологами, составлявшими в штаб-квартире портрет преступника, все были уверены, что мы ищем серийного похитителя, Оценщика.
– Знаете, ваша версия имела бы право на существование, если бы он не расправился с госпожой Торнтон.
– Он бывший зэк, конченый подонок. На этом похищении он сделал миллион. Убивают и за меньшее.
– Само собой, но если он старался ради нас, не обязательно было ее убивать – мы бы и так решили, что имеем дело с серийным похитителем.
– Может, он намеревался ее отпустить, но она увидела его лицо и стала опасным свидетелем. Пришлось с ней расправиться.
Мартинес задумался.
– Как вы и сказали, это только предположения. Пусть эту косточку мусолят «говорящие головы» с Си-эн-эн.
– Вот именно, – скупо улыбнулась Энди. – Если бы мы знали ответы на все вопросы, отставным агентам нечем было бы заняться на старости лет.
К часу дня они были готовы – до пресс-конференции оставалось шестьдесят минут. Манила к себе кушетка дежурного на первом этаже с ее продавленным матрасом, но впечатления дня все равно не дали бы уснуть. Энди отправилась в свой кабинет и заперлась там, желая перед встречей с журналистами на несколько минут остаться в одиночестве.
Она неподвижно сидела за столом: еще предстояло разделаться с ворохом бумажной канители, но сейчас об этом даже думать не хотелось. Дел оказалось по горло, хотя ничто не требовало особой спешки – нечем было занять ум, отвлечься от будоражащих душу мыслей. Как она оказалась в Майами? Почему уехала из Сиэтла и никогда туда не вернется?
В такие времена просыпаются демоны, и это действительно опасно.
Глава 74
Джек, Мия и Тео к полудню вернулись в Майами. Пронеслись по платной магистрали, не задерживаясь в Палм-Бич – Мия оказалась не готова к разговору с мужем. Сестру застали в городе – она еще не уехала в Атланту. Джек догадывался, что воссоединение пройдет на эмоциональном подъеме, а потому оставил их в номере Кассандры, устроившись пережидать в кофейне. Он пил вторую чашечку кофе, когда спустилась Кассандра.
– Она вырубилась, – отрапортовала она, тихо скользнув в кабинку. Ее темно-каштановые волосы были перехвачены белой лентой, и Джек невольно задержал на Кассандре взгляд, настолько она напоминала сестру.
Как часто Мия перевязывала свои длинные темные волосы такой же лентой, особенно мокрые – после купания или душа. Такая прическа украсит не каждое лицо, но сестрам она, бесспорно, шла.
– Я предполагал, что она скоро свалится, – согласился Джек. – После таких приключений ей дня два отсыпаться.
– Еще бы.
Официантка принесла кофейник и чашечку для Кассандры. Налила кофе, подала его и поспешила к следующей кабинке. Белая струйка подсластителя вытекла из сахарницы и растворилась в чашке Кассандры.
– Да, вам многое предстоит наверстать.
– Мягко говоря. Она рассказала мне, как к ней отнеслась агент Хеннинг. Шьют убийство Жерара Монтальво – гады!
– Похоже, кое-что вы все-таки успели обсудить.
– Нам столько всего надо друг другу рассказать.
– Например, правду?
На лице Кассандры появилось озадаченное выражение.
– В каком это смысле?
– Давайте поставим все точки над i.
– Звучит зловеще.
Джек оторвал взгляд от дымящейся чашки кофе.
– Я считаю, что вы меня обманули.
С ее лица сошла неловкая улыбочка.
– Что?
– Я не верю, что семь лет назад вы сочли сестру мертвой. И агент Хеннинг того же мнения.
– Но я не лгу.
– Лжете.
Она собиралась еще что-то возразить, но передумала – должно быть, интуиция подсказала ей, что нет смысла упорствовать: Джек говорил очень убежденно. Кассандра поспешно отвернулась, не зная, на чем задержать взгляд, который метался между кассовым аппаратом и медленно вращавшейся стойкой с десертами.
– И давно у вас такое чувство?
– Честно говоря, с самой первой встречи. Вы тогда вскользь обмолвились об одной вещи, и у меня сразу возникли подозрения. Помните, я спросил про шрам на ноге? Вы ответили, что, кроме сказанного на предварительном слушании, ничего не знаете. Выходит, на слушании об этом все-таки упоминалось. Более того, существует протокол заседания.
– Это еще ничего не доказывает. Я не знала, что она жива.
– Согласен. Но Хеннинг все равно вас вычислила. Она еще спросила, почему вы не подали заявление об исчезновении сестры. Не могу с ней не согласиться. Вот представьте: какой-то мерзавец убивает члена моей семьи… Да я бы все инстанции обежал, пороги бы обивал в прокуратуре. А вы ничего не предприняли…
– Хотите знать почему?
– Да не особенно. Единственное разумное объяснение – вы знали, что сестра жива.
Дрожащей рукой Кассандра поднесла к губам чашку, сделала глоточек и кивнула:
– Ну допустим, чисто гипотетически, я знала. Что это меняет? Вы не попытались бы ее спасти?
– Стал бы, можете мне поверить. Это не имеет никакого значения.
Кассандра опустила глаза. Закралось подозрение, что собеседница попытается закрыть эту тему. Но тут она заговорила – тихо, задумчиво, словно возвращаясь в былые дни.
– Я все знала.
– С самого первого дня?
– Со второго.
– Вы разговаривали с сестрой после ее исчезновения?
– Да, по телефону.
– И что она сказала?
Кассандра поежилась, не в силах преодолеть волнение.
– Сказала, что ей надо уехать. Исчезнуть.
– Надолго?
– Навсегда.
– А причину она назвала?
– Ради собственной безопасности.
– Насколько я понимаю, она прекрасно знала о том, что Монтальво исчез в тот же день.
– Конечно. Поэтому и бежала.
– Боялась? – предположил Джек.
– Естественно. Судья сразу по окончании слушания вынес постановление, что Монтальво обвиняется в изнасиловании.
– В изнасиловании, которого не было.
– Что-что? – ощетинилась Кассандра.
Джеку не хотелось давить на девушку – впрочем, ситуация сложилась трудная: Мие со дня на день предъявят обвинение в убийстве, а при таком раскладе «поддавки» и ложная мягкость неуместны.
– Она солгала о том, что ее изнасиловал Жерар Монтальво. Что подтвердили показания прибора.
– Подобные тесты не всегда достоверны.
– Да, только на этот раз ошибки не было, и вы в курсе.
Лицо Кассандры было напряжено, но отрицать она ничего не стала.
Джек продолжал:
– Я думаю, что Мия сама себя порезала и лишь потом отправилась в полицию. Ведь у нее на теле не было ни спермы, ни каких-либо других доказательств насилия, поскольку его не было, а рана на ноге – убедительная улика. Так правдоподобнее.
– Вы готовы дать ответ на любой вопрос, – проговорила Кассандра.
– Главного вопроса мы еще не касались: зачем ей все это понадобилось?
– У вас, насколько я поняла, богатое воображение – вот и придумайте что-нибудь.
– А ведь результаты, которые показал детектор лжи, очень интересны. Мия провалила два вопроса об изнасиловании, но когда ее спросили о ране на ноге и повинен ли в этом Монтальво – обратите внимание на формулировку, это очень важно! – прибор не смог точно определить, лжет она, давая утвердительный ответ, или нет. Отсюда я делаю два вывода. Во-первых, она солгала об изнасиловании. А во-вторых, ваша сестра чувствовала себя вправе выставлять претензии. Может быть, даже обязанной это сделать. То есть в душе она верила, что Жерар Монтальво повинен в увечье, которое она себе нанесла.
Кассандра молчала.
– Мию не насиловали, – проговорил Джек. – И Монтальво не резал ей ногу.
– Она не охотилась за его деньгами, – заговорила Кассандра; слова давались ей с трудом. – Что убедительно доказал ее юрист, когда предложил мировую стоимостью в какой-то дрянной доллар. Ей незачем было лгать.
