Ли Чайлд - Гость
Макгуайр продолжал молчать. Ричер помахал ножкой табурета.
– Левую или правую?
– Что? – недоуменно спросил Макгуайр.
– Какую руку сломать в первую очередь?
– Его зовут Ласалль Крюгер, – прошептал Макгуайр. – Он полковник. Командующий батальоном снабжения.
Глава 25
Украсть телефон оказалось проще, чем отнять леденец у малыша, но постоянное наблюдение может свести с ума кого угодно. Тебе нужно дождаться наступления темноты. Ты собираешься действовать в последний час дежурства полицейского. Потому что полицейский все же глупее агента Бюро, и последний час дежурства лучше первого часа новой смены. Внимание притупляется. Подкатывается скука. Взгляд стекленеет, полицейский начинает думать только о кружке пива вместе с приятелями или вечере перед телевизором со своей женой. Или еще о том, черт побери, чем он убивает свободное время.
Поэтому твой промежуток ограничивается сорока минутами, скажем, от семи до семи сорока вечера. Твой план состоит из двух частей. Сначала дом, затем прилегающая территория. Ты возвращаешься из аэропорта по главной улице. Перекресток в трех улицах от дома Симеки проезжаешь прямо. Останавливаешься на площадке для туристов в двухстах ярдах дальше на север. Оттуда на восток вверх по склону Маунт-Худ ведет широкая грунтовая тропа. Ты выходишь из машины, поворачиваешься спиной к тропе и пробираешься на северо-запад по редколесью. И в конце концов оказываешься приблизительно на одном уровне с предыдущей позицией, но только на противоположном склоне, не перед домом, а за ним.
Рельеф обуславливает то, что дворики вокруг домов крохотные. Узкая полоска обработанной земли за домом, затем ограда, и дальше крутой склон, заросший диким кустарником. Ты пробираешься к самой ограде двора Симеки. Замираешь в темноте и внимательно смотришь по сторонам. Шторы опущены. Все тихо. Слышны тихие звуки рояля. Дом стоит на склоне, боком к улице. Так что этот бок и является фасадом. Вдоль всей стены проходит крыльцо. Напротив тебя стена, утыканная окнами. Дверей нет. Ты пробираешься вдоль ограды и заглядываешь за угол. Это, по сути дела, задняя часть дома. Дверей там тоже нет. То есть, единственные пути в дом – входная дверь на крыльце и ворота гаража, выходящие на улицу. Не идеально, но в твоем плане было предусмотрено и это. В твоем плане предусмотрено все. Любое непредвиденное препятствие.
– Отлично, полковник Крюгер, – торжествующе воскликнул Лейтон, – ты у нас в руках!
Они вернулись в кабинет дежурного, промокшие под дождем, но опьяненные восторгом, раскрасневшиеся от прохладного воздуха и удачи. Рукопожатия, дружеские тычки в плечо; Харпер, рассмеявшись, стиснула Ричера в объятиях. Усевшись за компьютер, Лейтон ожесточенно застучал по клавиатуре, а Ричер и Харпер уселись рядышком на стулья с прямыми спинками напротив письменного стола, пытаясь успокоить дыхание. С лица Харпер не сходила торжествующая улыбка.
– Мне жутко понравилась эта штука с табуретом, – сказала молодая женщина. – Мы наблюдали за всем по видеомонитору.
Ричер пожал плечами.
– Я сжульничал. Выбрал нужный табурет, только и всего. Я прикинул, что во время свиданий дежурный сержант сидит на том, что у двери. Ерзает, томясь от скуки. При его весе все соединения должны быть разболтаны. Табурет буквально рассыпался у меня в руках.
– Все равно, со стороны это выглядело превосходно.
– На то все и было рассчитано. Главное, чтобы со стороны все выглядело превосходно.
– Так, есть! – воскликнул Лейтон. – Ласалль Крюгер, полковник.
Он постучал по экрану ногтем. Тот же самый звонкий стук. Словно бутылка.
– У него были какие-то неприятности? – спросил Ричер.
– Пока что не могу сказать. А что, вы полагаете, в военной полиции на него должно быть досье?
– Что-то произошло, – уверенно заявил Ричер. – Сами подумайте, во время войны в Персидском заливе он служил в спецназе, а сейчас торчит в снабжении? Чем еще это можно объяснить?
Лейтон кивнул.
– Да, вероятно, он совершил какой-то дисциплинарный проступок. -Поводив мышкой, он щелкнул клавишей, переходя в другое меню. – Возможно, на это уйдет вся ночь.
Ричер усмехнулся.
– Вы хотите сказать, что не намерены показывать нам ничего лишнего.
Лейтон улыбнулся.
– В самую точку, дружище. Можете сколько угодно дубасить заключенных, но в компьютер вам заглядывать нельзя. Вы знаете, как у нас все строго.
– Можете не объяснять.
– Вы говорили про запасные колеса к «Виллисам», – вдруг спросила Харпер. – А нельзя ли установить, откуда была похищена защитная зеленая краска?
– Думаю, теоретически это возможно, – сказал Лейтон.
– В списке убийцы одиннадцать женщин, – продолжала Харпер. – Ищите примерно триста галлонов. Если вам удастся привязать Крюгера к краске, нам этого будет достаточно.
Лейтон кивнул.
– И даты, – добавила Харпер. – Убедитесь, что в те дни, когда были совершены убийства, этот Крюгер не находился на дежурстве. И еще, полагаю, нужно будет проверить, что хищения совершались именно там, где служили эти женщины. Тогда станет ясно, что они что-то видели.
Лейтон посмотрел на нее.
– Мое начальство за это меня просто расцелует, да? Крюгер – наш человек, но мне придется торчать всю ночь за компьютером, чтобы мы смогли передать его Бюро.
– Извините, но приоритеты юрисдикции, кажется, уже расставлены, разве не так? Убийство серьезнее хищений.
Лейтон кивнул, внезапно помрачнев.
– Да, подобно тому, как ножницы побеждают бумагу.
Ну, кажется, хватит любоваться домом. Стоя в темноте, уставившись на него под звуки чертого рояля, ты все равно ничего не добьешься. Поэтому ты отходишь от ограды, ныряешь в кусты и идешь на юго-восток, обратно к машине. Добираешься до нее, смахиваешь с одежды грязь, садишься за руль, заводишь двигатель и возвращаешься к перекрестку. Впереди вторая часть плана, и у тебя на нее около двадцати минут. Ты едешь вперед. В двух милях от перекрестка стоит небольшой торговый центр, слева от дороги. Старое одноэтажное здание в виде буквы П. В центре супермаркет, по обе стороны от него небольшие магазинчики. Некоторые из них заколочены и пустуют. Ты сворачиваешь на стоянку в дальнем конце центра и смотришь по сторонам. Находишь именно то, что нужно, третий магазинчик от супермаркета. У тебя не было никаких сомнений в том, что ты это найдешь, и все же ты торжествующе ударяешь кулаком по рулю и улыбаешься.
Затем ты разворачиваешься и медленно едешь по стоянке, и твоя улыбка умирает. Тебе это не нравится. Совсем не нравится. Здесь все просматривается насквозь. Прекрасный вид из витрин всех магазинчиков. Сейчас на стоянке царит полумрак, но ты думаешь о светлом времени суток. Поэтому ты объезжаешь вокруг ноги буквы П и улыбка возвращается на место. Здесь дополнительная полоса автостоянки, которая тянется вдоль глухой стены со служебными дверями. Ни одного окна. Ты останавливаешься и оглядываешься по сторонам. Ждешь десять минут, и наконец мимо проезжает «Бьюик» Бюро, не быстро и не медленно. Агент направляется на дежурство.
– Желаю приятно провести ночь, – шепчешь ты.
Затем заводишь двигатель, разворачиваешься и уезжаешь в противоположном направлении.
Лейтон посоветовал остановиться в мотеле в миле по автостраде номер один в сторону Трентона. По его словам, именно там останавливаются те, кто навещает заключенных; там дешево, чисто, другой гостиницы все равно нет на много миль вокруг, и он знает, как туда позвонить. Харпер села за руль, и они довольно быстро отыскали мотель. Снаружи он производил благоприятное впечатление; свободных мест в нем было достаточно.
– Могу предложить номер двенадцать, очень милый двухместный номер, – сказал администратор.
Харпер кивнула.
– Хорошо, берем.
– Берем? – удивился Ричер. – Двухместный номер?
– Поговорим об этом позже.
Она заплатила наличными, и дежурный протянул ключ.
– Номер двенадцать, – повторил он. – Это чуть дальше по этой стороне.
Ричер пошел под дождем пешком, а Харпер отогнала машину. Когда она ставила ее перед домиком, Ричер уже стоял у двери.
– Что такого? – сказала Харпер. – Все равно спать мы не ляжем, так? Будем ждать звонка Лейтона. Уж лучше ждать его в номере, чем в машине.
Пожав плечами, Ричер подождал, пока молодая женщина отопрет дверь. Она вошла в домик, он последовал за ней.
– К тому же, я все равно слишком возбуждена и не смогу заснуть.
Это был обычный номер в мотеле, уютный и чем-то знакомый. Внутри было жарко натоплено; дождь громко барабанил по крыше. В противоположном конце у окна стояли стол и два стула. Ричер прошел и сел на правый. Облокотился на стол и положил голову на руки. Застыл неподвижно. Харпер принялась беспокойно расхаживать по комнате.
