Джон Кейз - Синдром
– Новая карта будет готова через два или три дня. Она уже в производстве.
Дюран не мог поверить своим ушам.
– Послушайте, карточка у меня с собой. Я держу ее в руке. Я не заявлял ни о какой краже.
– Кто-то заявил.
– Спросите девичью фамилию моей матери.
– Это не играет особой…
– У вас ведь есть контрольные вопросы. Воспользуйтесь ими!
– Мне жаль, мистер Дюран, но согласно порядку вместо украденной карточки мы обязаны выписать новую.
– Послушайте, я оказался в дурацком положении. – Он полез в бумажник. – У меня с собой два доллара. Я за городом и не могу даже заправиться. Можно ли каким-то образом…
– Нет.
– Что?
– Простите, мы ничем не можем вам помочь. Вам придется дождаться, когда изготовят новую карту.
Дюран вернулся в машину, залил бензина на два доллара двадцать восемь центов и рассказал обо всем Эйдриен.
– В банке сидят какие-то идиоты! – возмутился он.
Девушка покачала головой:
– Нет, зря ты так. Они сделали все по закону. Так полагается поступать в случае утраты пластиковой карты.
– Ага, только…
– А мне очень любопытно, кто это сделал.
В устах Эйдриен фраза прозвучала так, словно собеседница подозревала в содеянном самого Дюрана. И не исключено, что она была права.
Беглецы доехали до кольцевой дороги, когда снова раздался электрический писк и загорелся индикатор топливного бака. Эйдриен направила Дюрана по какому-то путаному маршруту мимо Капитолия по Шестнадцатой улице, и они не дотянули мили до ее квартиры. Машина задергалась, и двигатель заглох. С помощью парочки латиноамериканцев, поджидавших на остановке автобус, удалось дотолкать «додж» до зоны высадки пассажиров на окраине парка Меридиан-Хилл.
– Что с твоей машиной, приятель? Тебе мало врезаться, так ты еще и по костру покатался?
Вмятина на багажнике, которую «додж» заработал, протаранив «меркурий-кугуар» на парковке у «Комфорт-инн», уже вызывала достаточно неудовольствия у Эйдриен. Она слышала, что если разбить арендованный автомобиль, потом хлопот не оберешься с бумажной волокитой. А потому хотя лгать девушка очень не любила, все-таки пришлось уговорить Дюрана не признаваться, что за рулем сидел он. Иначе все только усложнилось бы.
Эйдриен перешла вслед за Джеффом на пассажирскую сторону, где его новые приятели неодобрительно покачивали головами и обсуждали краску, которая облупилась и струпьями облетала с кузова.
– Черт побери! – тихо выругался Дюран.
– Понадобится жестянщик. – Парень с остановки порылся в карманах. – Вот мой номер, в цене сговоримся.
– Машина из проката, – буркнула Эйдриен.
– Не гонишь? – посочувствовал второй, покачивая головой. – Ох, не повезло. Теперь они твоей кровушки выпьют. – Оба латиноамериканца водили пальцами по двери автомобиля и скорбно покачивали головами.
Эйдриен черкнула что-то на клочке бумаги, сунула записку под щетку стеклоочистителя и отошла. Однако тут же вернулась и поправила послание, пробормотав:
– Все равно квитанцию выпишут.
Парни захихикали:
– Ага, а может, еще и отбуксируют.
Дюрану пришлось приложить немало усилий, чтобы не отстать от спутницы, которая в быстром темпе направлялась к своему дому. Опасаясь штрафа или буксировщика, девушка почти бежала. В итоге они покрыли расстояние в милю всего за двенадцать минут.
Дверь открыла миссис Спиарз в фартуке с грудкой и умеренно встревоженным лицом.
– Эйдриен, где ты пропадала?
– Я потеряла ключ, можно зайти через прачечную?
– Конечно, – ответила домовладелица и с интересом взглянула на спутника своей квартирантки.
– Ох, простите. Джеф, это миссис Спиарз.
– Выпьете чаю? – любезно предложила та.
– Нет, спасибо, – ответил Дюран, а квартирантка торопливо пояснила: – Мы очень спешим.
Без дальнейших рассуждений они устремились по коридору к ведущей в подвал лестнице, миновали небольшую комнатку-подсобку и оказались у входа в квартиру Эйдриен. Девушка, отворив дверь, остановилась как вкопанная, и Дюран чуть не ткнулся ей в спину.
– Господи! – Она совсем забыла, какой в квартире царил хаос. Комната напоминала море после шторма, по которому плавают обломки потерпевшего бедствие корабля. Повсюду валялись вещи: книги, кассеты и компакт-диски, диванные подушки и одежда, туфли, одеяла, полотенца и вазы. И поверх всего, точно пенные барашки на волнах, – тысячи клочков бумаги.
Бормоча что-то себе под нос, Эйдриен осторожно пробиралась среди битой посуды, кастрюль и сковородок, направляясь к двери в противоположной части комнаты. Дверь подалась не сразу. Пришлось сначала просунуть плечо, а затем уже и самой протискиваться в щель. Гость не стал пытаться куда-нибудь пройти, а просто стоял у двери и с любопытством созерцал окружающее. В мире Эйдриен, несмотря на беспорядок, было гораздо больше колорита, чем в его собственном. Романтические плакаты с изображениями мест из далекого прошлого: курорт Биарриц и «Восточный экспресс»[33]. Дюран нагнулся и поднял с пола книгу, удивившись тематике: путеводитель по Шри-Ланке. Он взял другую и прочел на обложке: «Поездки по Турции». И еще одну: «Маврикий, Реюньон и Сейшельские острова».
– Любишь путешествовать? – поинтересовался он.
– Нет, – ответила Эйдриен, выглянув из соседней комнаты. – Вообще нигде не бываю.
Пока Дюран осмысливал ответ, хозяйка, спотыкаясь, пыталась пробраться сквозь завалы в гостиной.
– А почему? – опять поинтересовался гость.
– Денег не хватает. – Девушка ненадолго замолчала. – Тебе музыкальная шкатулка на глаза не попадалась?
Джефф огляделся и покачал головой.
– А ты? – спросила Эйдриен.
– Что я?
– Поездил по свету?
Он задумался.
– Да… наверное.
– Где бывал?
Собеседник пожал плечами:
– Не знаю.
Эйдриен прошла через комнату, приблизилась к небольшому столику и, пошарив под ним рукой, извлекла инкрустированную деревянную шкатулку. Шкатулка заиграла какую-то знакомую мелодию из французского фильма, когда Эйдриен откинула крышку и извлекла две кредитные карточки вместе с паспортом.
– Вуаля!
– Мы куда-то едем? – поинтересовался Дюран.
– Нет. Просто это единственное удостоверение личности, которое у меня осталось, – объяснила девушка. – Все остальное превратилось в облачко дыма.
Она оценивающим взглядом окинула беспорядок, обуреваемая желанием задержаться на пару часиков и прибраться. Однако вовремя передумала: безнадежно – чтобы это разгрести, потребуется никак не меньше недели. «Ничего, когда все закончится, времени на уборку будет предостаточно. Ведь больше не придется ходить на работу», – напомнила себе Эйдриен. Она отобрала среди кучи тряпья пару приличных предметов гардероба и захватила из ванной щетку для волос.
Лишний раз мелькать перед глазами миссис Спиарз не хотелось, поэтому визитеры вышли через черный ход, миновали аллею и оказались на Маунт-Плезант-авеню. На заправке «Моторес Саброза» купили галлон бензина – и обнаружили розовый талон, поджидавший их на ветровом стекле «доджа».
– Еще сотня баксов. Кошмар какой-то! – пожаловалась Эйдриен, изо всех сил топнув ногой, и Джефф, сам того не желая, расхохотался, чем привел свою спутницу в крайнее бешенство.
– Этот дрянной город, – грозно проговорила девушка, садясь в машину, – похоже, способен только штрафовать автомобилистов. Куда мир катится?
Дюран покачал головой и насмешливо ответил:
– Что ж, видимо, нам посчастливилось стать свидетелями заката цивилизации.
Операцию запланировали на восемь утра следующего дня, и потому Дюран провел ночь в Колумбийской пресвитерианской больнице. Эйдриен же вернулась в отель «Мейфлауэр» коротать долгие часы ожидания.
Как только Дюран прибыл в отделение нейрохирургии, его отдали на попечение сестры, ведающей приемными покоями и поступлением пациентов. Она снабдила его больничной пижамой и халатом по размеру. На запястье Джеффу прикрепили пластмассовый ремешок и отвели в двухместную палату в самом конце коридора. Сестры то и дело забегали в комнату, почти ежечасно измеряя пульс, давление и прочие показатели жизнедеятельности нового пациента. Сосед по палате, весь увешанный трубками, лежал в коматозном состоянии, устремив невидящий взгляд в одну точку.
Вечером Джеффри проведал Шоу и познакомил его с нейрохирургом, Ником Аллалином – человеком, напоминающим кролика с розоватым носом, длинными зубами и тонким голосом.
Психиатр представил их друг другу, и они обменялись рукопожатиями. При этом Дюрана поразили руки хирурга: удивительно белые, будто после работы он убирал их в ящичек, с длинными мускулистыми пальцами пианиста и безупречным маникюром. Образцовые руки.
Джеффу во второй раз объяснили суть процедуры.
– Доктор Шоу сделает небольшой надрез в вашей верхней десне и по носовым ходам проникнет в синусоидальную полость. С этого момента он становится наблюдателем. Я буду сидеть в специальном кресле, – рассказывал Аллалин, – возле операционного стола, управляя хирургическим микроскопом. Таким образом, я буду видеть при увеличении, что делают мои руки. Затем мы извлечем объект.
