Питер Джеймс - Убийственно жив
— Значит, вы никогда не спали с мисс Харрингтон? — настаивал Брэнсон.
— Никогда. Я хотел попытаться спасти свою семейную жизнь.
— И считали, что этому поможет извращенный секс?
— Простите? Что имеется в виду?
Брэнсон заглянул в свои записи.
— Вчера наша коллега беседовала с миссис Дайан Рэнд. С ее слов мы поняли, что это одна из лучших подруг вашей жены, верно?
— Они болтали раза четыре на день. Бог весть, что могли наговорить друг другу!
— Думаю, многое, — без тени юмора ответил Брэнсон. — Миссис Рэнд рассказала нашему офицеру, что в последнее время ваша жена выражала тревогу и озабоченность тем, что вы предъявляете ей все более необычные сексуальные требования. Не желаете объяснить поподробнее?
— Нет, мой клиент не желает, — быстро и твердо вставил Литон Ллойд.
— У меня есть один существенный вопрос по этому поводу, — обратился Брэнсон к адвокату, который согласно махнул рукой.
— Мистер Бишоп, — продолжил сержант, — у вас есть противогаз, изготовленный по образцу времен Второй мировой войны?
— Какое это имеет отношение к делу? — спросил Ллойд.
— Чрезвычайно важное, сэр, — ответил Брэнсон.
Грейс внимательно следил за Бишопом. Глаза метнулись вправо.
— Да, — сказал он.
— Вы с миссис Бишоп пользовались им в сексуальных играх?
— Я не позволю своему клиенту отвечать на этот вопрос.
Бишоп жестом успокоил своего адвоката:
— Ничего. Да, я его купил. — Он поежился, вспыхнул. — Мы… экспериментировали. Я… читал одну книгу о том, как оживить любовную жизнь, знаете? Со временем между двоими людьми возникает как бы охлаждение. Когда уходит прежнее волнение, отношения теряют новизну. — Лицо его приобрело свекольный цвет.
Брэнсон сменил тему, перейдя к ужину с финансовым консультантом Филом Тейлором.
— Мистер Бишоп, верно ли, что среди ваших машин есть «бентли-континенталь» винного цвета?
— Да, темно-красный.
— Регистрационный номер Чарли один шесть Браво Дельта Браво?
Бишоп, непривычный к фонетическому алфавиту, на секунду задумался, потом кивнул.
— В прошлый четверг вечером, в двадцать три сорок семь, этот автомобиль был снят камерой автоматической идентификации автомобильных номеров на южном направлении шоссе М-23 неподалеку от аэропорта Гатуик. Можете объяснить, почему там оказалась ваша машина и кто ее вел?
Бишоп взглянул на солиситора.
— У вас есть снимок? — спросил Литон Ллойд.
— С собой нет, но могу предоставить вам копию, — сказал Брэнсон.
Ллойд сделал пометку.
— Это ошибка, — заявил Бишоп. — Наверняка.
— Вы в тот вечер одалживали кому-нибудь свою машину? — продолжал Брэнсон.
— Я ее никогда никому не одалживал. В тот вечер она мне была нужна в Лондоне, чтобы утром приехать в гольф-клуб.
— Мог ее кто-нибудь взять без вашего разрешения… или без вашего ведома?
— Нет. Ну… не думаю. В высшей степени невероятно.
— У кого еще есть ключи от машины, кроме вас, сэр?
— Ни у кого. Хочу заметить, что в доме, где находится моя квартира, проблемы с подземной парковкой. Бывают случаи, когда машины там получают повреждения.
— Не могли какие-нибудь любители покататься угнать ее на время? — вмешался Литон Ллойд.
— Возможно, — кивнул Бишоп.
— Любители покататься обычно не возвращают машину на место, — пробормотал Грейс, глядя, как Ллойд делает пометки в блокноте. Истинный подарок адвокату.
— Мистер Бишоп, — продолжал Брэнсон, — мы уже говорили, что при осмотре вашего дома на Дайк-роуд-авеню был обнаружен страховой полис, выданный страховой компанией «Саутерн стар». Согласно этому полису, жизнь вашей жены застрахована на три миллиона фунтов. Единственный получатель страховой премии — вы.
Грейс переводил взгляд с Бишопа на адвоката. Выражение лица Ллойда почти не изменилось, только плечи чуть поникли. Глаза Бишопа бегали, он разом лишился самообладания.
— Слушайте, я говорил… я уже говорил… что ничего об этом не знаю! Абсолютно ничего!
— Думаете, ваша жена сама тайком получила этот полис? — нажимал Брэнсон.
Грейс улыбнулся, гордясь работой коллеги, которого он так усердно натаскивал последние несколько лет, потому что любил его, верил в него, и вот теперь убеждается, что тот действительно вырос.
Бишоп всплеснул руками, уронил их на стол. Глаза его по-прежнему бегали.
— Прошу вас, поверьте, я ничего об этом не знал.
— По-моему, три миллиона фунтов неплохая премия, — заметил Брэнсон. — Возможно, мы сможем проверить по вашему банковскому счету и, разумеется, по счету миссис Бишоп, как был оплачен полис. Или у вас есть таинственный благодетель?
— Я ничего об этом не знаю. — Тон Бишопа стал жалобным, умоляющим. — Правда не знаю!
— Накапливается довольно много фактов, о которых вы ничего не знаете, мистер Бишоп, — гнул свое Гленн Брэнсон. — Не знаете, как могло получиться, что ваша машина ехала в сторону Брайтона незадолго до убийства вашей жены. Не знаете о полисе на три миллиона фунтов, застраховавшем жизнь вашей жены за полгода до ее убийства. — Он помолчал, заглянул в записи, выпил воды. — Вчера на вечернем допросе вы утверждали, что в последний раз вступали в половую связь с женой утром в воскресенье тридцатого июля. Я правильно понял?
Бишоп кивнул с легким смущением.
— Как вы тогда объясните присутствие большого количества вашей семенной жидкости во влагалище миссис Бишоп, обнаруженное в ходе посмертного вскрытия утром в пятницу четвертого августа?
— Не может быть! — воскликнул Бишоп. — Абсолютно невозможно!
— Вы хотите сказать, сэр, что не имели полового соития с миссис Бишоп в четверг вечером третьего августа?
Глаза Бишопа решительно скосились влево.
— Именно это я и хочу сказать. Господи помилуй, я был в Лондоне! — Он оглянулся на адвоката. — Невозможно! Невозможно, черт побери!
Рой Грейс часто видел выражение лиц адвокатов, когда те слышали от своих клиентов неприкрытую ложь. Лицо Литона Ллойда оставалось непроницаемым. Из него вышел бы хороший игрок в покер.
В десять минут шестого, после того, как Гленн Брэнсон дотошно уточнил ответы Бишопа, данные на вчерашнем вечернем допросе и на втором нынче утром, придираясь практически к каждому слову, он рассудил, что они уже добились всего, на что рассчитывали на данном этапе.
Бишоп не сдавался по трем ключевым пунктам: лондонскому алиби, страховому полису и последнему соитию с женой. Но Брэнсон был доволен… и выжат, как лимон.
Бишопа увели в камеру, а солиситор остался наедине с двумя полицейскими офицерами.
Ллойд многозначительно посмотрел на часы и обратился к детективам:
— Полагаю, вам известно, что через три часа моего клиента придется освободить, если ему не будет предъявлено обвинение.
— Где вас можно найти? — спросил Брэнсон.
— Я еду к себе в контору.
— Мы с вами свяжемся.
Они вернулись в Суссекс-Хаус, поднялись в кабинет Роя Грейса, расселись за круглым столом.
— Хорошо поработал, Гленн, молодец, — повторил Грейс.
— Просто замечательно, — добавил Ник Николл.
Джейн Пакстон о чем-то задумалась. Она не из тех, кто раздает похвалы.
— Теперь надо обдумать следующий шаг.
Тут открылась дверь, и вошла Элинор Ходжсон с тоненькой пачкой сколотых бумаг.
— Простите, что прерываю вас, Рой, но, по-моему, вы должны это видеть… только что прислали из Хантингтона.
Это были результаты анализа двух образцов ДНК — по семенной жидкости из влагалища Софи Харрингтон и по крошечной частичке, предположительно человеческой кожи, которую Надюшка Де Санча вытащила из-под ногтя большого пальца на ноге убитой женщины.
Оба полностью соответствовали ДНК Брайана Бишопа.
95
Клио Мори вышла из морга вместе с Дарреном около половины шестого. Заперла парадную дверь и, стоя в ярком теплом солнечном свете, спросила:
— Ты что сегодня вечером делаешь?
— Собирался в кино ее отвезти, да только слишком жарко, — ответил Даррен, щурясь на солнце. — Сходим на пристань, выпьем немного. Хочу заглянуть в одно новое клевое заведение. Называется «Реабилитация».
Клио с сомнением смотрела на него. Двадцать лет, черные волосы торчком, оживленное веселое лицо… Он ведь мог с такой легкостью совершить короткий поворот в своей жизни и закончить тем же, чем заканчивают очень многие молодые люди, лишенные надежды, каждую ночь валяющиеся на тротуарах и в подворотнях, живущие разбоем, наркотиками, воровством, милостыней. Но он явно родился с трудовой жилкой. Работает изо всех сил, с ним приятно общаться, у него все будет хорошо.
— «Реабилитация»?
— Да. Ресторан с баром. Классный. Рекомендую — это что-то. Я бы вас тоже позвал, да, знаете, третий лишний.
