Нацуо Кирино - АУТ
Сога просунул руку под рубашку и начал растирать грудь, что делал только тогда, когда разговор становился серьезным.
— Cora-сан, — набравшись смелости, начал Дзюмондзи. — Думаю, я нашел идеальный способ избавляться от тел. От мертвяков.
— О чем это ты, черт возьми, толкуешь?
Его голос заметно дрогнул. Бармен был занят тем, что нарезал тоненькими кружочками лайм, причем делал он это с полной концентрацией внимания, будто от успеха работы зависела его жизнь. В наступившей тишине Дзюмондзи вдруг услышал играющую где-то на заднем плане негромкую музыку. «Что-то я нервничаю», — подумал он, вытирая вспотевший лоб.
— Я имею в виду, что если у кого-то есть труп, от которого нужно избавиться, то мне такое дело по плечу.
— Тебе?
— Да.
— И как ты собираешься это делать? Ты же понимаешь, что никаких следов остаться не должно. Никаких улик. Ничего.
В желтых глазах тем не менее вспыхнули искорки интереса.
— Я все продумал, — продолжал Дзюмондзи. — Если тело закопать, кто-то может наткнуться на него совершенно случайно и раскопать. Если бросить труп в море, он может попасть в сети. Так вот я собираюсь резать тела на мелкие куски, а потом выбрасывать с мусором.
— Звучит неплохо, но сказать всегда легче, чем сделать. Слышал, наверное, что случилось в парке Коганеи?
Сога понизил голос; мечтательное выражение, скользившее по его лицу, когда он говорил об одежде, книгах и девочках, исчезло, но появилось другое — твердое, жестокое, упрямое.
— Конечно слышал, — ответил Дзюмондзи.
— Какие-то парни разрезали тело, сложили куски в пакеты и разбросали их по парку. Но ты представляешь, какие надо иметь нервы, чтобы сделать такое? И не только нервы, но и силы. Попробуй как-нибудь отрезать себе палец.
— Представляю. Но если мы сможем это сделать, то у меня есть способ, как избавиться от кусков навсегда. Окончательно. Так, что никто никогда ничего не найдет. Никаких улик.
— Как?
Отставив в сторону стакан с коктейлем, Сога заинтересованно подался вперед.
— Моя семья живет в Фукуоке, неподалеку от огромной мусорной свалки. Там есть громадная мусоросжигательная печь. В ней сжигают все. И любой, кто пропустил мусоровоз, может привезти туда свой мусор, когда ему удобно. Никаких следов не остается.
— Ладно, — кивнул Сога. — Но как ты будешь доставлять свой груз в Фукуоку?
— Очень просто. Складываю все в ящики и отправляю. Отец умер несколько лет назад, так что мать живет одна. Я еду туда, встречаю груз, отвожу на свалку и сжигаю.
— Не слишком ли хлопотно? — пробормотал Сога, обдумывая услышанное.
— Самое трудное — расчленить тело, но об этом я уже подумал.
— Что ты имеешь в виду?
— У меня есть кое-кто, кто способен справиться с такой работой и кому вполне можно доверять.
— Тот, о ком ты говоришь… Этот парень работает на тебя?
— Ну… можно и так сказать. Только это не парень.
— А кто же? — усмехнулся Сога. — Твоя подружка?
— Нет, но это человек, которому я доверяю.
Дзюмондзи постарался сказать это так, чтобы приятель понял: у него нет ни малейших сомнений. Сога задумчиво кивнул — предложение, похоже, заинтересовало его. Может быть, потому, что потребность в такого рода услугах действительно существовала.
— Что ж, звучит заманчиво, — сказал он и, вытащив руку из-под рубашки, взялся за стакан. — Есть ребята, которые этим занимаются, но, насколько мне известно, они очень дорого стоят. Хотя, с другой стороны, когда у тебя на руках тело, к первому встречному ведь не обратишься, верно?
— Так ты знаешь, сколько они берут? — спросил Дзюмондзи.
— По-разному, в зависимости от обстоятельств. Работа рискованная, так что в любом случае не мало. Ты о какой сумме думаешь?
— Точно не знаю, но хватить должно всем. И мне в том числе.
— Только не жадничай, — ухмыльнулся Сога. — И не думай, что разбогатеешь за мой счет.
— Как насчет девяти миллионов? — робко предложил Дзюмондзи.
— А как насчет восьми? Не забывай о конкуренции.
— Ну, думаю, мы смогли договориться.
— Моя половина. Поставки-то будут на мне.
— А не слишком ли круто? — нахмурился Дзюмондзи.
— Может быть, — рассмеялся, откидываясь на спинку стула, Сога. — Ладно, пусть будет три. Идет?
— Договорились.
Дзюмондзи быстро произвел несложный подсчет. Получив пять миллионов из восьми, можно отдать два Масако и оставить себе три. Кунико привлекать нельзя — слишком рискованно. Деньги он будет отдавать Масако, а уж она пусть сама расплачивается с напарницей, Йоси.
— Хорошо, — сказал Сога. — До меня иногда доходят кое-какие новости, так что, если что-то узнаю, сразу дам тебе знать. Но запомни, безопасность гарантируешь ты. Если что-то пойдет не так, голову снимут с меня. А уж я в долгу не останусь.
— Детали обговорим, когда дойдет до дела, но я думаю, что все должно получиться.
— И еще один вопрос, — сказал Сога. — Ты имеешь какое-то отношение к тому… в парке Коганеи?
— Нет, конечно нет, — твердо ответил Дзюмондзи и покачал головой, словно надеясь этим жестом рассеять подозрения приятеля.
Колеса завертелись. Машина пришла в движение. Оставалось только убедить Масако.
3
Розовые куски ветчины. Красный окорок, пронизанный беловатыми нитями сухожилий. Бледно-розовая свинина. Темно-красные куриные желудочки в застывшем желтоватом жире. Мясо, мясо, мясо…
Масако катила тележку через мясной отдел супермаркета, растерянно посматривая на полки, не зная, что купить и что ей вообще здесь надо. Она остановилась и заглянула в стальную корзину, где лежал голубой пластиковый пакет, в котором, конечно, ничего еще не было. Да, точно, она зашла в магазин купить что-нибудь на обед. Но что? В последнее время даже составление меню и несложная готовка превратились в непосильную задачу. Так, может, не стоит и стараться? Кому это нужно?
Обед на столе служил в некотором смысле доказательством того, что их семья еще существует. Масако сомневалась, что Йосики уж очень расстроится, если она вдруг, после стольких лет, перестанет готовить, но он наверняка пожелает узнать, в чем причина такого нарушения привычного хода вещей. А так как никакого готового объяснения предъявить она не сможет, он, вероятно, просто решит, что все дело в обычной лени. Что касается Нобуки, то сын, которого так неожиданно прорвало в присутствии детектива, снова ушел в себя, спрятался в свою раковину и не подавал голоса. Единственное, что он делал дома, это ел.
Оба жили по собственному расписанию, не разговаривая с ней, не спрашивая ее совета, не сообщая о своих планах, но при этом с завидным постоянством, регулярно, как будто отправляя некий религиозный обряд, являлись домой к обеду. Такая странная, необъяснимая, почти детская вера в то, что она приготовит и подаст, удивляла Масако и ставила в тупик. Если бы это касалось только ее самой, Масако вообще ничего бы не ела или ела совсем немного, но, зная, что они рассчитывают на нее, она постоянно проводила на кухне час-другой, стараясь учесть вкусы одного и предпочтения другого. И что же? Ничего. Никакого отклика. Ни слова благодарности. Все связывавшие их когда-то узы давно оборвались или истерлись, но она по-прежнему исполняла предписанную роль. Зачем? Ради чего? С таким успехом и с такой же пользой можно было бы наливать воду в дырявый котел. Все, что еще вчера представлялось нормальным и естественным, казалось теперь бессмысленным и пустым.
От контейнеров с мясом поднимался холодный туман, как будто магазин наполнял некий ядовитый газ. Ледяные струйки этого яда дотянулись и до нее. Масако потерла замерзшие руки и, стараясь не дышать, выхватила из контейнера пакет с нарезанной говядиной, но тут же выронила его — мясо напоминало плоть Кэндзи. Здесь все было от него — кости, жир, сухожилия. Масако почувствовала, что ее вот-вот вырвет. Такого с ней еще не случалось. Расстроенная собственной слабостью, она решила, что не станет ничего готовить. Уйдет на работу голодной, и пусть пустой желудок будет наказанием за… за что? Она и сама не знала.
Тяжелый, неподвижный, теплый воздух, верный признак надвигающегося тайфуна, как будто облепил ее. Небо насылало настоящую бурю, отмечая тем самым окончание лета. Масако подняла голову, вглядываясь в серую пелену, вслушиваясь в далекие завывания ветра. Подойдя к своей красной «королле», она вдруг увидела выезжающий из-за угла автостоянки знакомый велосипед.
— Шкипер! — крикнула Масако и помахала рукой. — Шкипер!
— Что, не нашла ничего по вкусу? — спросила Йоси, указывая на пустой пакет в руке подруги.
— Нет, просто решила ничего не покупать.
— Почему?
— Не хочется готовить.
— Вот даже как. — Йоси покачала головой. Масако заметила, что за последние несколько недель в волосах прибавилось седины. — Что-то случилось?
