Джеффри Дивер - Танцор у гроба
И вдруг Перси вздрогнула от ужаса. До нее дошло: давление воздуха!
— Денвер, что у вас на барометре?
— Так... тридцать целых и девяносто шесть сотых. За последнюю минуту ртутный столбик поднялся на одну сотую дюйма.
— Давление растет?
— "Фокстрот Браво", подтверждаю. Мы в зоне крупного антициклона. Нет! Давление окружающего воздуха сожмет шар раньше, как будто самолет находится ниже.
— Дерьмо! — пробормотала Перси.
Брэд вопросительно посмотрел на нее.
— Каким был ртутный столбик в «Мамаронеке»?
Он заглянул в журнал.
— Двадцать девять и шесть.
— Пересчитай, какая высота соответствует пяти тысячам при давлении двадцать девять и шесть, если у нас тридцать один ровно.
— Тридцать один дюйм? Это же жутко высокое давление!
— Мы летим на антициклон.
Брэд встревоженно взглянул на нее.
— Но ведь бомба...
Перси кивнула.
— Считай.
Молодой пилот уверенной рукой взял калькулятор.
Наконец он вздохнул, впервые проявляя свои чувства.
— Пять тысяч футов «Мамаронека» здесь переводится в четыре и восемьсот пятьдесят. Перси снова подозвала Белла.
— Ситуация следующая. Мы летим в область антициклона. Когда мы коснемся взлетно-посадочной полосы, атмосферное давление будет таким, что бомба решит, будто мы находимся ниже пяти тысяч футов над уровнем моря.
— Понятно, — спокойно кивнул Белл.
— Закрылки у нас не действуют, так что садиться мы будем на большой скорости, близкой к двумстам милям в час. Если бомба взорвется, самолет потеряет управление и рухнет на землю. Пожара не будет, потому что баки пусты. В зависимости от того, что будет впереди, возможно, нам удастся сесть на брюхо. Вам не остается ничего другого, кроме как пристегнуть ремень и опустить голову.
— Хорошо, — снова кивнул Белл, выглядывая в иллюминатор.
Перси пристально взглянула на него.
— Роланд, можно задать один вопрос?
— Валяйте.
— Вы ведь летите не в первый раз?
Он вздохнул.
— Знаете, если почти всю жизнь живешь в Северной Каролине, особо путешествовать не приходится. А потом, когда я перебрался в Нью-Йорк... мне очень нравятся скоростные пассажирские поезда. — Белл помолчал. — Так что я поднимался только туда, куда ходит лифт.
— Так бывает далеко не всегда, — заверила его Перси. Белл потрепал ее за плечо.
— Только не выроните свою конфетку, — прошептал он, направляясь к своему месту.
— Постараюсь. — Перси снова раскрыла «Справочник пилота». — Брэд, посадка в ночное время в условиях видимости. Управление самолетом беру на себя. Ты вручную выпустишь шасси. Будешь докладывать о скорости снижения, расстоянии до полосы и высоте, давай мне расстояние до земли, а не абсолютную высоту над уровнем моря, и горизонтальную скорость.
Она постаралась вспомнить, не забыла ли чего-нибудь. Электричества нет, нет и закрылков. Говорить больше нечего; предпосадочное наставление второму пилоту получилось самым кратким в ее летной практике. Подумав, Перси добавила: — И еще одно. Как только остановимся, живо уносим отсюда ноги.
— Десять миль до полосы, — сообщил Брэд. Скорость двести узлов. Высота девять тысяч футов. Необходимо уменьшить скорость снижения.
Перси чуть потянула на себя штурвал, и скорость самолета заметно упала. Штурвал задрожал. Если сейчас сорваться в штопор, это конец.
Снова штурвал от себя.
Девять миль... восемь...
Капли пота летели с ее лица летним ливнем. Вытирая лоб, Перси почувствовала, что на нежной коже между большим и указательным пальцами образовались мозоли.
Семь миль... шесть...
— Пять миль до полосы, высота четыре с половиной тысячи. Скорость двести десять узлов.
— Выпустить шасси, — приказала Перси.
Брэд принялся крутить колесо лебедки, выпуская вручную стойки. Ему помогала сила тяжести, и все равно работа была очень тяжелой. При этом молодой пилот не отрывал глаз от приборов, произнося спокойным голосом, словно читая бухгалтерский отчет:
— Четыре мили до полосы, три тысячи девятьсот футов...
Перси приходилось еще бороться с резким ветром.
— Шасси выпущены, — доложил учащенно дышащий Брэд. — Все три стойки.
Скорость упала до ста восьмидесяти узлов — около двухсот миль в час. Все равно быстро. Слишком быстро. Без двигателей, дающих обратную тягу, самолету не хватит и самой длинной взлетно-посадочной полосы.
— Денвер, какой у вас барометр?
— Тридцать девяносто восемь, — невозмутимо ответил диспетчер.
Давление растет. Все выше и выше.
Перси глубоко вздохнула. Для бомбы аэродром находится на высоте чуть меньше пяти тысяч футов над уровнем моря. Как точно настроил свой детонатор Танцор?
— Шасси тянет нас назад. Скорость снижения две тысячи шестьсот футов, — то есть около тридцати восьми миль в час. — Перси, мы падаем слишком быстро, — заметил Брэд. — Свалимся до посадочных огней. Ярдах в ста, может быть, в двухстах.
Диспетчер также обратил на это внимание.
— "Фокстрот Браво", вам необходимо набрать высоту. Вы заходите слишком низко.
Штурвал на себя. Скорость падает. Опасность свалиться в штопор. Штурвал от себя.
— Две с половиной мили от полосы, высота тысяча девятьсот футов.
— "Фокстрот Браво", слишком низко! — снова предупредил диспетчер. Перси посмотрела вперед, поверх серебристого носа самолета. Там, вдалеке их манят посадочные огни: синие точки на рулежной дорожке, оранжево-красные — на взлетно-посадочной полосе... И другие огни, которых Перси никогда не видела. Сотни белых и красных мигающих лампочек на крышах пожарных машин.
Огни повсюду.
Все звезды, ночного неба...
—Высота очень маленькая, — доложил Брэд. — Столкнемся с землей, не долетев двести ярдов.
Руки Перси гудели от напряжения, ладони взмокли от пота. Она снова подумала о Линкольне Райме, прикованном к инвалидному креслу, внимательно смотрящем на экран компьютера.
— "Фокстрот Браво", слишком низко! — твердил диспетчер. — Посылаю пожарные машины вперед.
— Не надо, — решительно ответила Перси.
— Высота тысяча триста футов, — доложил Брэд. — До полосы полторы мили.
"У нас всего тридцать секунд! Что делать?
Эд, помоги! Бритт... хоть кто-нибудь?
Ну же, обезьянья хватка... Черт побери, что делать?"
Перси выглянула в окно. В свете луны она увидела кусты, постройки, полоски обработанной земли, но в основном огромные пятна пустырей.
Колорадо — штат пустынь... Ну конечно!
Она круто заложила штурвал влево.
Брэд, не имеющий понятия, что она делает, продолжал докладывать:
— Скорость снижения три тысячи двести футов, высота тысяча футов, девятьсот футов, восемьсот пятьдесят...
Накренившийся самолет с неработающими двигателями быстро терял высоту.
— "Фокстрот Браво", неповорачивайте, — воскликнул диспетчер. — Повторяю, не поворачивайте! У вас и так слишком маленькая высота.
Перси направила самолет к участку пустыни.
Брэд издал радостный смешок.
— Высота стабильная... высота растет. Девятьсот футов, тысяча футов, тысяча двести футов, тысяча триста... ничего не понимаю.
— Тепловой воздушный поток, — объяснила Перси. — Днем пустыня накапливает тепло, а ночью его отдает. Диспетчер также понял, в чем дело.
— Отлично, «Фокстрот Браво»! Молодец! Выиграли около трехсот ярдов. Держите курс два-девять-ноль... хорошо, теперь два-восемь-ноль. Отлично. Так держать. Слушайте, если вам захочется сесть прямо на посадочные огни, мы не возражаем.
— Спасибо за предложение, Денвер, но мы сядем в тысяче за цифрами.
— Это будет просто великолепно, мэм.
Но теперь возникла другая проблема. Самолет долетит до полосы, но у него слишком большая скорость. Для уменьшения скорости входа в штопор применяются закрылки. Нормальная посадочная скорость «Лира-35А» была около 110 миль в час. Без закрылков она была не ниже 180 миль в час. При такой скорости взлетно-посадочная полоса длиной в две мили закончится мгновенно.
Поэтому Перси развернула самолет боком.
Этот прием используется при посадке легких самолетов в условиях бокового ветра. Необходимо накренить самолет влево, при этом нажимая педаль правого элерона. Такое действие позволяет значительно уменьшить скорость. Перси не знала, пользовался ли кто-либо этим приемом, управляя семитонной махиной, однако ничего другого она придумать не смогла.
— Брэд, мне нужна твоя помощь, — задыхаясь, крикнула она своему напарнику, чувствуя, как ноют от напряжения руки.
Схватив штурвал, тот также надавил на педаль. Скорость уменьшилась, но самолет опасно накренился на левое крыло.
Ничего, она выровняет его перед самым прикосновением к бетону.
Перси очень на это надеялась.
— Скорость? — крикнула она.
— Сто пятьдесят узлов.
— "Фокстрот Браво", пока все в порядке.
