Лев Пучков - Закон гор
— Дай Гасана Дудаева. Скажи — знакомый звонит.
— Одну минуту…
Нет, я вовсе не настолько груб, чтобы вот так по-хозяйски, барственно давать распоряжения незнакомой телефонистке и при этом обращаться к ней на «ты». Ситуация заставляет. По голосу я не сумел определить, каков возраст дамы, потому засомневался, как обзывать ее — женщиной или девушкой (здесь это, как говорят, две большие разницы, если вы не родственники), а вежливо-нейтральное обращение «вы» в чеченском языке отсутствует: такие мелочи своенравные дети гор игнорируют.
С полминуты играла компьютерная музыка, затем раздался уверенный баритон:
— Да, Гасан слушает.
Ну вот — опять баритон. Отчего-то в последнее время мне в присутственных местах всегда попадаются баритоны — и непременно уверенные в себе, прямо-таки наглые какие-то. Ох и не люблю я таких!
— Салам, Гасан, — важно пробубнил я, поправив за правой щекой заблаговременно припасенный шарик для пинг-понга, и сообщил, будто нечто само собой разумеющееся:
— Это Мага. Как сам?
— Салам, Магомед, салам, дорогой! — лживо обрадовался Гасан и с ходу начал петь:
— Как здоровье, как семья? Не болеешь ли? Горит ли твой очаг?
Я почти физически ощутил, как заскрипели шестеренки в аналитическом устройстве моего собеседника, которое пыталось по ходу дела выудить какое-то подобие ответа на закономерный вопрос: а кто, собственно, этот Мага?! Я бы, например, позвони мне кто вот так, непременно признался бы, что не помню никакого Магу и вообще… Но, перефразируя известное изречение, следует помнить, что Кавказ — дело не просто тонкое, а тонюсенькое до крайности. Я моментально представил себе этого Гасана: этакое хитромудрое сочетание — чеченский кагэбэшник старой школы, на полном серьезе намеревающийся мило побеседовать с незнакомым человеком и выудить у него кучу полезной информации, создав у собеседника иллюзию приятельских отношений. Ну ничего, пусть себе. Пока он там загогулины выписывает, я аккуратно загружу его.
— Слушай, Гасан, — у меня такой материал есть! Бомба! — Сообщив это, я посмотрел на часы: стрелки новенького «Ориента» показывали семнадцать тридцать две. Если я не ошибаюсь, именно с этой минуты нашим разговором должны заинтересоваться компетентные ребята из соответствующих структур. Особо разглагольствовать времени нет: если «прослушка» работает в прежнем, доперестроечном режиме, минут через пять-семь в номер могут вломиться здоровенные парни в полувоенном прикиде и с ходу начнут интересоваться, какого черта я тут делаю.
— Что за материал? — моментально насторожился мой собеседник. — Насчет чего материал?
— Компромат на кое-кого из правительства. Очень высокопоставленные люди! За такие вещи можно не то что с поста снимать — расстрелять мало…
— А почему ты ко мне обращаешься с этой информацией? — враз поскучневшим голосом спросил Гасан, очевидно, обзывая меня мысленно ишаком и еще чем-то в том же духе: сведения такого характера по телефону мог передавать только законченный дегенерат, не имеющий представления о тотальной шпиономании, царящей в суверенной Ичкерии. — Знаешь, это вроде бы того… не по моей части… И вообще, насчет всего, что касается правительства… э-э-э… знаешь ли…
— Знаю! — вдохновенно выдал я. — Я знаю, что ты порядочный, честный и… не трус! Тут такая компра — через одного расстрелять можно!
— Да, Мага, — ты все такой же… — дребезжащим смешком рассыпался голос Гасана. — Неуемный, деловой… Когда мы с тобой в последний раз виделись?
Ara — хитрый дядька запустил пробный шар, начал аккуратно прощупывать! Ну и мы вам — нате:
— Да ты что, забыл, что ли, Гасан? С 19 по 25 декабря прошлого года мы с тобой… не помнишь?
— С 19 по 25 декабря? — переспросил Гасан.
— Именно, — подтвердил я и замер, затаив дыхание. Ну и какова будет реакция? Сейчас выяснится — приплел Братский для красного словца про объединенную комиссию по расследованию массового убийства или действительно в припадке сентиментальности посвятил меня в реально существующий факт. Сейчас будет понятно, как мне жить далее: бежать сломя голову из-под импортного крыла или плодотворно работать далее в избранном направлении…
— А-а-а, это в объединенной комиссии, в Халашах, что ли? Как же, как же… — оживился Гасан.
Я чуть от радости не подпрыгнул. Есть! Попался, дядя! Братский, разумеется, сволочью был во многих аспектах, но тут он явно не соврал — теперь я в этом был уверен.
— Слушай, Мага, никак не могу запомнить… ты у нас кто по нации — не еврей, случайно? — шутливо подхихикнув, спросил Гасан.
Да, действительно — кто же я по нации? Шариком можно изменить лишь голос: запихай в рот хоть бильярдный набор из чугуна, акцент от этого, увы, не исчезнет. А, судя по акценту, чеченцем я быть никак не могу — надо здесь родиться и вырасти, чтобы твоя речь не отличалась от говора коренных жителей.
— Да, наверно, аварец. А кем же мне еще быть? — в тон собеседнику ответил я, лихорадочно соображая, в какую сторону вильнуть задницей, если вдруг Гасан сейчас ляпнет что-нибудь на аварском: по старой доброй традиции, на Кавказе сотрудник госбезопасности зачастую владел несколькими языками коренных народов — для удобства в общении.
— Молодец, Мага, — похвалил меня Гасан. — Я рад, что представитель братского народа так хорошо знает наш язык — я тебе еще тогда говорил… Ты где остановился?
— Как где? У кунаков, естественно, — сообщил я, как нечто само собой разумеющееся. — Завтра-послезавтра гуляем, тебя в гости приглашаем — как обычно… Но сначала — о деле. Я тебе без всяких шуток говорю — информация очень важная. У тебя телефон с защитой, нет? Если да, давай я тебе кое-какие наметки дам, у тебя глаза на лоб полезут. Короче, тут такая…
— Стоп! — торопливо и как-то нервно крикнул Гасан. — Погоди, дорогой, погоди… Не надо. По телефону не надо. У нас тут небезопасно… э-э-э… знаешь, могут спецслужбы вражеские прослушивать и так далее. Давай лучше встретимся и поболтаем, так будет надежнее. Идет?
Ara! Задергался, груздь! Зашевелился! Груздь — это такой хитрый гриб: он не хочет в кадушку, а потому прячется под землей. Надо быть очень опытным грибником, чтобы обнаружить его и отправить в корзину. Ваш покорный слуга — грибник еще тот. Так что напрасно Гасан жжет калории, пытаясь изменить ход событий. А насчет этих пресловутых «спецслужб» мы в кypce, недаром трудились определенный срок под руководством дяди Толи Шведова — настоящего профи без скидок на условия и обстоятельства. Мы в курсе, что каждый сотрудник СНБ зорко следит за соседом по кабинету; двое в одном кабинете подслушивают соседние апартаменты; отдел № 1 пасет отдел № 2, и так далее — старый принцип советской поры «чем громче стук, тем круче рост» остался и по сей день незыблемым постулатом функционирования гэбэшной системы. Так что, Гасан, держи залипуху № 2:
— Конечно, дорогой! Давай встретимся. Сейчас я подскачу к тебе — минут через сорок-сорок пять. У меня с собой и записи есть, и кассеты… Ты мне пропуск закажи, а то наше удостоверение у вас не подходит…
— Погоди, погоди! — отчаянно воскликнул Гасан. — Ну какой ты нетерпеливый, Мага, я прямо не знаю! Ко мне нельзя сейчас, я это… занят. Страшно занят — работы невпроворот. Давай встретимся где-нибудь после работы. Тебе где удобно?
— Да мне в принципе все равно, — равнодушным голосом ответил я, внутренне хохоча от радости — все получилось, как задумал. — Ну, если хочешь, давай где-нибудь… э-э-э… давай в кафе возле Бесланского моста. Это как раз от меня недалеко, и там народу немного. Во сколько ты освободишься?
— Точно не знаю — работы много, — сокрушенно вздохнул Гасан. — Давай так сделаем: ты в двадцать один ноль-ноль выходи из кафе и иди потихоньку в сторону автобазы. Там как раз ходьбы минут пятнадцать — я тебя подберу. Я буду на вишневой «девятке» — номер четыреста пятьдесят семь. Идет?
— Ну ты и конспиратор, Гасан! — насмешливо пробормотал я. — В родном городе в прятки с кем-то играешь… Ладно, идет. В девять вечера я буду гулять от Бесланского моста до автобазы.
— И это… в это время будет темно, а фонарей там нет… — извиняющимся тоном начал Гасан. — Ты в чем одет будешь, Мага? А то я буду тормозить всех прохожих — людей пугать!
«А прохожих в это время между мостом и автобазой будет бессчетное количество! — язвительно подумал я. — В этом глухом местечке уже с первыми сумерками жизнь замирает — только патруль на БТР может прокатиться, и то — на повышенной скорости!» Однако делиться своими умозаключениями с Гасаном не счел нужным и сообщил:
— Я буду в черной куртке с капюшоном. Так-так… Ну и вот еще что: в левой руке у меня будет фонарик.
— Ну ладно — в левой так в левой, — с каким-то облегчением сказал мой собеседник. — До вечера…
