Джей Барбетт - Оглянись за спину
Шаг назад стал ошибкой. Какую-то долю секунды я стоял практически только на одной ноге, и именно в этот миг давление сзади возросло. Кто-то толкнул меня в плечо, я потерял равновесие и стал падать вперед. На меня надвигался грузовик, я попытался отскочить в сторону и растянулся во весь рост. Дюжина женщин пронзительно закричала, заскрипели тормоза. Грузовик остановился. Выхлопные газы окутали меня, ядовитое облако проникло в нос и в рот. Мои глаза слезились. Я оперся на руки и захлебнулся в кашле. Мне было плохо, но я остался жив, и это граничило с чудом.
Человеком, который помог мне подняться на ноги, оказался малый с внешностью покойника, с желтой гвоздикой в петлице и выражением хронического недовольства на лице. Он угрожающе размахивал своей костлявой рукой и извергал страшные проклятия, заботливо переводя меня на другую сторону улицы.
— Мерзкие парни эти водители! Они на самом деле вбили в голову, что улицы принадлежат только им! Подайте на него в суд, сэр. С удовольствием дам показания против него. Этому невежде нужно указать его место. Никто уже не чувствует себя в безопасности перед ними.
— Большое спасибо. Вы очень любезны, — бормотал я, в то время как он хлопотливо отряхивал мой пиджак. — Не беспокойтесь. Я уже в полном порядке.
Толпа любопытных постепенно рассеялась. Глубоко потрясенный водитель, которого это неожиданное происшествие ошеломило по меньшей мере так же сильно, как и меня, продолжил свой путь. Его вины тут не было. Если вообще можно вести речь о чьей-то вине, за это должно быть ответственно сумасшедшее уличное движение большого города, спешка и давка недисциплинированной, безликой массы. Просто чудо, что такие несчастные случаи не происходят гораздо чаще.
Я попытался отделаться от оказавшего мне помощь доброго самаритянина, но он не отставал и предлагал одну за другой свои услуги в качестве очевидца, автора возмущенного открытого письма в газеты, специалиста по оказанию первой помощи и сочувствующего, понимающего друга. Я действительно был ему очень благодарен за заботу, но постепенно он стал действовать мне на нервы. Я хотел остаться один. Чтобы хоть как-то отвязаться от него, я в отчаянии сочинил, что служу продавцом у Чартера, и даже после этого он дважды оборачивался мне вслед, желая убедиться, смогу ли я благополучно войти в дверь магазина.
Теперь там было довольно оживленно. Я отыскал тихое местечко и опустился в кресло, довольный тем, что меня никто не заметил. Кроме масляного пятна на брюках на уровне колена, несчастный случай, похоже, не оставил на мне никаких следов. Прерывистое дыхание, шум в голове и отвратительное чувство слабости в ногах внешне никто не мог заметить. Через некоторое время меня увидел продавец, с которым я беседовал сегодня утром, и поспешил ко мне.
— Мистер Брайнерд? Чем могу быть вам полезен?
— Да все цепочка, — объяснил я слабым, утомленным голосом. Потом откашлялся и судорожно проглотил слюну. — Речь идет о той цепочке, которую я принес сегодня утром. Кто-то из ваших коллег только что звонил мне и просил зайти. Он хотел предложить мне на выбор несколько новых замочков.
Продавец удивленно посмотрел на меня.
— Я действительно считаю, что тот запор от Кортеса не очень подходит, но я вам не звонил, мистер Брайнерд, и не поручал своим коллегам. И уж тем более не отбирал для вас никаких замочков. Если вы сможете минуту подождать, я узнаю.
Я кивнул, довольный возможности посидеть ещё некоторое время в полном покое. Молодой человек поспешил к своим коллегам, а затем к управляющему, который, казалось, был несколько раздражен тем, что его побеспокоили. Он в этот момент был занят, демонстрируя некоему элегантному джентльмену с проседью коллекцию неотшлифованных алмазов. Затем мой продавец исчез в служебном помещении магазина, а когда появился снова, то выглядел почти смущенным.
— Я не смог найти того, кто звонил вам, мистер Брайнерд, — растерянно объявил он. — Но один из наших продавцов ушел обедать. Может быть, он…
— Почему же он тогда не подождал? — резко перебил я. Ведь я хотел тотчас прийти.
— Мне очень жаль, мистер Брайнерд. Я даже не могу понять, как… — Он едва не ломал руки от отчаяния. — Если желаете, сэр, я вам охотно предложу выбор прекрасных замочков.
Я нетерпеливым жестом отклонил его предложение. Это было как наваждение. Сегодня все мои действия, даже самые незначительные, непременно оборачивались какими-то неприятностями. Началось все за завтраком, затем пришло то отвратительное письмо, потом история с хересом, инцидент с грузовиком, а теперь ещё этот проклятый звонок. Я почувствовал, что просто не в силах выдержать дальше этой путаницы.
— Нет, делайте как хотите. Почините эту цепочку, как считаете нужным, мне все равно.
Он уставился на меня с удивлением и одновременно с благодарностью. Затем склонил голову и изобразил такую высокопарную торжественную мину, что я с удовольствием влепил бы ему пощечину.
— Большое спасибо, мистер Брайнерд. Мы будем достойны оказанного вами доверия. — Он механически улыбнулся и совершенно инстинктивно добавил: — Не могу ли я сделать для вас что-нибудь еще?
— Да, — буркнул я. — Вы упомянули сегодня утром, что эта цепочка представляет собой необычайно удачную работу Кортеса. Кто такой этот Кортес? Коллекционер? Ювелир?
Он казался слегка шокированным.
— О, нет, сэр. Кортес — Карлос Кортес — серебряных дел мастер, и его украшения пользуются большой известностью. Правда, в последние годы он уже почти ничего не делал. Эта цепочка — первая новая вещь от него, которую я вижу за долгое время.
— Слушайте, вы по меньшей мере слегка преувеличиваете. Эта цепочка не может быть вам совершенно незнакома. Моя жена купила её здесь, в этом магазине. Год назад или около того. Она только сегодня утром мне это сказала.
Он решительно покачал головой.
— Исключено, сэр. Это совершенно невозможно. Миссис Брайнерд, должно быть, ошиблась. Может быть, в каком-то другом магазине? Или в Нью-Йорке?
Этот парень был полным идиотом, и больше всего мне хотелось напрямик высказать ему свое мнение. Вместо этого я раздраженно спросил:
— А где, собственно говоря, работает этот Кортес? В Нью-Дейвене?
На этот раз он откровенно испугался.
— Да нет же, сэр. Я не думаю, что Кортес вообще хотя бы раз бывал в Соединенных Штатах.
— Где же он работает?
— Где? В своей мастерской, конечно. В Таско. — Он внимательно посмотрел на меня, и что-то в выражении моего лица побудило его добавить, как посткриптум: — Таско находится в Мексике. Но об этом вы, конечно, знаете.
Возможно, когда-то я это и знал. Но, по-видимому, мой разум сегодня отказывался нормально функционировать.
«— Мексика, — подумал я. — Снова Мексика».
Мне вдруг стало совсем нехорошо.
Продавец наблюдал за мной поначалу с любопытством, а затем с нарастающей озабоченностью. Он склонился над прилавком.
— Вы себя плохо чувствуете, мистер Брайнерд? У вас такой вид…
Я рассеянно объяснил ему, что был болен и ещё не оправился окончательно от гриппа. Он покачал головой и пробормотал что-то о биче вируса и о бессилии перед ним современной медицины. Я же тем временем ломал голову над возникшим у меня вопросом. Он не давал мне покоя, но я испытывал страх перед возможным ответом. В конце концов я все-таки решился.
— Вы не можете сказать, из скольких камней состоит цепочка моей жены?
Продавец, задумавшись, поджал губы.
— По меньшей мере, двадцать пять, сэр, и один лучше другого. Кортес наверняка был ими доволен.
— А их не может быть тридцать? — настойчиво спросил я.
— Это легко установить, сэр. Подождите минуту, пожалуйста. Я принесу цепочку. — Он поспешно вышел и вскоре опять вернулся с цепочкой Лесли, которая покоилась на подставке из черного бархата. — Чудесно! — прошептал он. — Такое изящество!
Он, очевидно, был уже готов подробно распространяться на тему лунных камней в тайной надежде, что сможет продать мне ещё какое-нибудь украшение из богатых запасов Чартера.
— По настоящему красивые лунные камни встречаются довольно редко. Камни, которые обрабатываются для модных украшений, чуть меньше гальки. Очень красивы, но… — Он пожал плечами. — Немного найдется мексиканских камней с таким красивым свечением, как эти. По моему мнению, Кортес изготовил эту цепочку для особого клиента, для кого-то, кто разбирается в хороших камнях и кто потребовал соответствующий им эскиз цепочки.
Я слушал его лишь вполуха. Снова и снова я пытался сосчитать мерцающие матовым светом капли на плетеной серебряной ленте. Мне дважды пришлось начинать сначала, так как на середине сбивался со счета. Может быть, мне хотелось просчитаться, потому что лунных камней было ровно тридцать, не больше и не меньше. Я отказался, во всяком случае пока, размышлять над зловещим значением этого числа. Сначала нужно было выяснить кое-что еще.
